Арктическое вторжение

– Знаешь, – тихо произнесла она, – а ведь там, в подвале, я не была до конца уверена, что брошу тебе этот проклятый пистолет.

– Я тоже, – равнодушно повторил Грин. – Но у тебя получилось. Спасибо.

– И это все? – изумилась Настя, вставая. – Хочешь отделаться от меня одним «спасибо»?

– Нет. Двумя. Двух «спасибо» хватит?

Грин стремительно пошел к калитке. Настя была вынуждена припустить за ним вприпрыжку.

– Ну почему ты такой? – с отчаянием воскликнула она. – У тебя что, нет ни нервов, ни души, ни совести?

– Все на месте, – успокоил ее Грин. – Именно поэтому я не выполнил приказ и не ликвидировал тебя сразу после выполнения задания. Мне это ничем особенным не грозит, а вот за тобой начнется охота. – Он выглянул со двора и понизил голос. – Сейчас мы расстанемся и навсегда забудем о существовании друг друга. Не вздумай возвращаться к нашему общему знакомому генералу. Он-то тебя и заказал. К этому мне нечего добавить. Все.

– Нет, не все, – прошипела Настя, отступая с пистолетом в вытянутой руке. – Вот, значит, как у вас благодарят сотрудников за верную службу?

– Не у нас, – сказал Грин, повернувшись к ней с опущенными вдоль тела руками. – Меня перевели из УФО в другое ведомство, поэтому мой бывший шеф мне не указ. Хотя тебе, должно быть, это неинтересно. Можешь стрелять. Здесь никто не услышит.

– Сволочи, – пробормотала Настя, пряча пистолет, – какие же вы все-таки сволочи!

– Ты о людях моей профессии?

– Я о мужчинах. Поманите, заморочите голову, а потом бросаете.

Грин вздохнул. Существовал лишь один способ хоть как-то скрасить Настино мнение о представителях мужского пола.

– Ладно, – сухо сказал он, – до Риги будем добираться вместе, и по пути я научу тебя, как и где спрятаться, чтобы Верещагин тебя не вычислил.

– Поедем на машине? – оживилась Настя.

– Правило первое: заметая следы, пользуйся разными видами транспорта. Идем, я слышу шум поезда. – Выйдя из калитки, Грин призывно махнул рукой и почти растворился во мраке в своем черном наряде.

– Если верить карте, – отрапортовала Настя, догоняя его, – то где-то неподалеку есть станция Майори или Мелужи...

– Мелужи.

– Откуда такая уверенность?

– Это более отдаленный район Юрмалы. А вокруг ни домов, ни людей. Вывод напрашивается сам.

– Ты такой наблюдательный, – сказала Настя и поморщилась от собственного заискивающего тона.

Никак не отреагировавший на лесть Грин молча шагал по аллее пустынного парка. В темноте виднелись беседки, теннисные корты и какие-то строения неизвестного назначения. Несколько раз аллею пересекли красные велосипедные дорожки, напомнившие Насте о потоках крови в подвале.

– Глеб, – окликнула она.

– Ну? – послышалось в ответ.

– Как думаешь, на станции работают киоски?

– Должны, – пожал плечами Грин. – А что?

– Мне необходимо купить зубную щетку и пасту. А еще воду, чтобы хорошенько прополоскать рот.

– А до утра не можешь подождать? – спросил Грин.

– Нет, никак, – весело заявила Настя. – Потому что, как только я почищу зубы, я немедленно брошусь тебя целовать.

– Этого только не хватало. Может, все-таки прикончить тебя, пока не поздно?

– Господи, как же я тебя ненавижу!

С этими словами Настя расхохоталась, и никто, услышав этот смех, не заподозрил бы, что он принадлежит испуганной, озлобленной и несчастной особе.

Грин ограничился лишь намеком на улыбку. Постепенно светало, а он не хотел, чтобы спутница увидела выражение его лица.

Эпилог, который мог бы стать прологом

«Россия остается одной из самых могущественных держав мира. У нее колоссальный потенциал в качестве силы для поддержания стабильности и процветания международного сообщества», – заявил президент США Барак Обама в интервью телеканалу «Россия» в преддверии своего визита в Москву.

«Наше сотрудничество во многих сферах – все это крайне важно. Но главное, что я бы хотел донести до российского руководства, что Америка относится к России с уважением, что мы хотим выстраивать отношения на основе равенства», – отметил американский президент.

РИА Новости

Весь день после того, как Брауну доложили об уничтожении латвийской ультраправой националистической группировки, ему не работалось, точно так же как вечером за семейным столом ему не хотелось есть, а ночью не спалось.

Возмездие свершилось руками одного, максимум двух человек. Военные аналитики склонялись к последней версии, поскольку было задействовано два пистолета.

Но каким образом русские умудрились проникнуть в охраняемую штаб-квартиру и хладнокровно перестрелять всех «Бривибаи ванаги», этого специалисты объяснить не могли. Ни один из них. Пожимали плечами даже те, кто принимал участие в зачистках в Ираке и Афганистане. В ЦРУ тоже как в рот воды набрали.

Улегшись в постель, Браун взял роман Достоевского, но прочитанное не лезло в голову, занятую другими мыслями.

– Интересуешься загадочной русской душой? – спросила лежавшая рядом Мишелин.

– В «Преступлении и наказании» ничего про это нет, – пожаловался Браун, захлопывая книгу. – Убийцы, проститутки, алкоголики… Говорят-говорят, а о чем, не понять. – Мы совсем другие…

Мишелин протяжно зевнула. Браун покосился на нее.

Президентская спальня размещалась на третьем этаже Белого дома. Мишелин уже истратила на переделку жилых комнат около миллиона долларов и никак не могла остановиться. Помогал ей крашенный под блондина юный дизайнер, услугами которого пользовались такие знаменитости, как Дастин Хоффман, Мишель Пфайффер и Синди Кроуфорд. Приходилось постоянно напоминать ей, что имидж семейства нового президента США не должен сильно отличаться от образа среднестатистической американской семьи. «Я готов даже мириться с тем, – говорил Джонатан Браун, – что твоя мамочка будет жить с нами, лишь бы мы не вызывали раздражения и зависти у обывателей».

Теперь теща поселилась за стенкой, а хитрая Мишелин продолжала якшаться со своим дизайнером, скупая мебель, украшения, аксессуары и картины в таких количествах, что их уже было некуда девать. Когда журналисты начали точить на первую леди свои перья, она моментально созвала учеников ближайшей школы и занялась разбивкой крохотного огорода на лужайке перед Белым домом. Фотографии Мишелин в резиновых перчатках и рабочих брюках опубликовали все журналы. В комментариях уточнялось, что урожай с огорода пойдет на столы бездомных и школьников. То же самое повторилось, когда Мишелин установила рядом с огородиком два улья с пчелами, назвала их пасекой и пообещала накормить медом всех желающих.