Арланна. Мир трех судеб

— Тетя, а тетя. Вам просили передать, — он нахмурился. — Что в саду на одну чашу меньше.

— Кто просил? — спросила Королева, огляделась и поняла, что в саду никого нет. Но ведь только что тут был ребенок! Женщина посмотрела в сторону таких далеких чаш и поняла, что дойти до них не успеет. К ней уже спешили придворные дамы. Пора было вести кортеж.

Священный Храм — сердцевина Эльфийского леса, был самым непредсказуемым местом, которое можно только себе представить. Лес жил своей жизнью, меняясь каждый раз для своих жителей. Зайдя туда, будучи расстроенным, можно было попасть в осенний лес. А в радости — можно было поиграть с феями в прятки на лесной полянке. Влюбленные парочки гуляли по весенним цветущим дорожкам.

Но такого леса как сегодня никто никогда не видел. Черный, словно после гигантского пожара, он укоряюще качал ветвями. На дороге была грязь, прутья и пожухлая трава цеплялись за ноги идущего кортежа. Принцессу несли в небольшом паланкине, чтобы белое платье не дай Круг Двенадцати не запачкалось, но все было напрасно — не спасали тяжелые бархатные занавески, грязь пролетала сквозь них.

Некромаг стоял у дверей храма, войти туда он должен был вместе с невестой. Они задерживались, и мужчина слегка нервничал. Впрочем, причина была абсолютно циничной — до рассвета и после него в течение двух часов, сила некромагии была наивысшей. А еще обряд в Храме, неизвестно, как все повернется.

Дервил взглянул на свою трость. Он не собирался прощать эльфам то, что они потащили его в Священный Храм, который доставлял ему боль. Не то, что ее нельзя было даже терпеть, но постоянно ощущать уколы тоже не очень приятно. А то, что лес еще и оттягивал силы для чего-то грандиозного, было вообще настораживающим.

Некромаг оглянулся, когда к нему неожиданно подбежал маленький эльф. Постоял, глядя спокойными синими глазами.

— Дядя, — вдруг попросил ребенок. — Дай палочку подержать!

Дервил настолько изумился, что без вопросов отдал. Эльф покрутил ее в руках и фыркнул.

— Когда будешь в следующий раз перечерчивать руны, будь осторожен. Вот эта руну ты написал неправильно, — сообщил он, указывая руну смерти. — Ты ее загнул налево, а надо направо, вот этот хвостик.

Некромаг посмотрел на руну и не верил себе. Ведь действительно — руну он начертил неправильно. В данном заклинании она была дублирующей, поэтому не использовалась. А ведь если он неправильно ее начертил в другом месте, Дервил покрылся холодным потом, повернулся к ребенку и понял, что никого нет. Маленький эльф успел убежать.

Торжественный кортеж приблизился. Небольшой паланкин опустили, раздвинулись бархатные занавески, и некромаг на долю секунды испытал жалость. Непривычное щемящее чувство, но Лириа очень тяжело переносила власть кольца и сейчас она была чуть жива, и напомнила некромагу его мать. Магистр Ирисам была и при жизни худенькой и тоненькой, а перед смертью вообще была похожа на бледную тень самой себя.

Дервил шагнул ближе, протянул руку, девушка опустила свою ладонь в его, и некромаг помог ей выбраться из паланкина. И тут зашумел лес, поднялся страшный ветер, казалось, сейчас произойдет что-то непоправимое. Вдруг все утихло, некромаг даже не применял свой дар. Мимо пробежал один из магов, остановился около жениха, церемонно поклонился и извинился за священную рощу.

А королева внезапно услышала, как рядом засмеялся ребенок. Так тихо и весело, что она невольно оглянулась. Но все было напрасно — никого рядом не было.

Кортеж вошел в Храм. И остановился на пороге. Очень редко проводили венчальные обряды в Священном Лесу, потому что такие браки связывали крепче, чем любые другие. Некромаг потребовал соблюдения традиций, ему их обеспечили. Но дело было в том, что Храм обладал тоже своеобразной жизнью. Он мог отказаться венчать, а мог просто показать, что ожидает венчающихся. Когда проводили обряд для Арвиалы и Виктиара — нынешней королевской четы, то весь храм был усыпан лепестками белых роз. Эти же лепестки кружились в воздухе, повсюду был разлит аромат меда и роз.

А сейчас храм был пуст. Только черная необработанная доска на полу. Ни скамеек, ни стульев, ничего — на чем можно было посидеть. В центре, где обычно стол алтарь, куда ставили кольца для венчающихся, был гроб. Красочный намек на скорую смерть одного из венчающихся. Но главное — дорожка, по которой шли жених и невеста, была увита черными крупными цветами.

Лириа шла по дорожке, для нее это была плаха. А некромаг шел и вел к алтарю свой билет в бессмертие. Ник говорил когда-то правильно, кровь невинных, таких как Лириа ценится выше всего остального, ибо нет такого замка, который не откроет такой «ключ».

Они подошли к алтарю. Повернулись друг к другу. Королева закусила губу до крови. Король молчал, тяжело опираясь на столб.

Мерно тикали секунды. Обряд должен был начаться с восходом солнца. Спасения ждать было неоткуда.

Глава 23

Сквозь высокие витражи, выложенные черной и серой мозаикой, проступил первый робкий лучик солнца. Некромаг глубоко вздохнул и повернулся к своей невесте, бессильно опустивший голову вниз.

Он знал причину — кольцо давил на нее очень сильно, видимо до полного подчинения она долго, а главное — успешно сопротивлялась. Но не родился еще тот человек, которому было бы дано победить власть кольца.

В Храме торжественно заиграла музыка. Дервил вслушался и замер, похожей мелодии он не слышал. Изумленно подняла голову королева, для нее она была знакома. «Серебряная пантера» — так назвали эту мелодию люди из кварталов наемников. Ее написала та наемница, которую так же называли. Это был вальс, всего семь нот, но соединившихся в настолько непостижимом сочетании, что его играли даже на королевских балах.

Поговаривали, что Пантере предлагали перейти на службу в любой дворец, если она сможет написать что-то еще, хотя бы похожее на этот вальс. Судя по ошеломленному лицу некромага, тот во-первых не узнал вальс, а во-вторых, не мог поверить, что обряд не просто начнется без проволочек, а вообще пройдет. А еще королеву не отпускало странное предчувствие, что опять все поменяется. Да еще и смех ребенка никак ее не отпускал. Она была уверена, что смеялся тот самый эльф, который сказал ей о чаше. Арвиала неожиданно задумалась, что может означать, «на одну чашу меньше». Ведь в Саду Забвенья только одна настоящая чаша — в которой можно было увидеть родных и близких. Остальные были простенькими артефактами. Одна чаша выполняла простенькие желания, вторая увеличивала удачу, еще одна, если в нее опустить оружие, делала его непобедимым, но опять же на небольшой срок.

А потом, Арвиала внезапно вспомнила, у древних была поговорка «жизнь как чаша». Раз на одну чашу меньше, то получается, кто-то лишился жизни? Поняв, что запуталась, королева подняла голову. Некромаг уже стоял рядом с алтарем, а Лириа словно не могла сдвинуться с места. Наверное, так оно и было. Цветы от дорожки оплели ее ноги, но девушка сделал рывок, второй и пошла к некромагу.

Дервил опирался на свою трость.

Зазвучали древние слова обряда, торжественные слова разносились далеко, громом раскатываясь в тишине Храма. Эльфов в нем присутствовало не очень много. Был и воспитатель Лиин, темный эльф-полукровка. Арвиала встретилась с ним глазами и не поверила себе, тот ей подмигнул. Мало-помалу, трагедия начала превращаться в фарс.

Отзвучали слова обряда. Теперь оставалась заключительная часть — обменяться подарками, кольцами и словами.

Дервил повернулся к алтарю, храм замер в торжественном молчании.

— Я дарю в знак своей любви и уважения своей невесте, — некромаг повернулся к Лириа и достал из кармана небольшую коробочку. Открыл. В ней был кулон — белая небольшая пантера лежала внутри. Глаза эльфийки слабо полыхнули и тут же погасли. — Прекрасная принцесса недавно потеряла сестру. Я нашел тех, кто ее убил, и покарал. Мне удалось найти эту вещь и я возвращаю ее.