Армейская пора

После дня турнира был неплохой обед, который мы обильно орошали соками и минеральной водой, спортсмены вообще люди малопьющие, такая уж у них профессия. Мы даже ели с оглядкой, чтобы не перебрать с весом. Лыжники — не боксеры и не борцы, но все спортсмены в той или иной степени зависят от собственного тела.

А жаль, я бы сытно поел хоть раз в неделю. Какая гадость — то есть, в принципе, нечего, то еда появляется, но ты находишься на перманентной диете. И ведь кому пожалуешься, никто не поймет после сегодняшнего победоносного окончания гонки!

А вот потом была приятная неожиданность — Иванов повел меня к служебному телефону директора дома отдыха. Техническая цивилизация постоянно развивалась и пусть мобильных телефонов еще не было, но проводная связь все модернизировалась. Было и так, делалась заявка не просто на разговор с межгородом, телефон вообще становился междугородним на некоторое время (насколько — договаривались, деньги, хоть и дешевели, но решали все).

И все, Иванов просто вежливо выпроваживал хозяйку из своего кабинета и говорил мне — будешь говорить с руководством ЦСКА, офигеть, не встать, чтобы мне провалится на первый этаж этого здания.

Честно говоря, я не ожидал такого быстрой перспективной реакции. Думал, уже после окончания турнира тренер переговорит с руководством общества, как его — начальник В. А. Захаров. Он будет недолго (1987 — 1989 гг.), но сейчас он полновластный глава. Зачем я ему, не космонавт же Гагарин, чтобы подпинывали к его телефону.

Но В. А. Захаров поговорил милостиво, как и водится начальнику с подчиненным, который добился выдающихся результатов. Теперь уже он пообещал жилье с московской пропиской, переход со срочной на сверхсрочную служу. И даже со временем получение звание прапорщика. А также получение высшего образование и становление офицером.

В общем, различное и разносторонние бла-бла-бла, еле успевал макароны с ушей снимать, очень уж они оказывались горячими. Если бы я был молоденьким, то, наверное, поверил. А так я не позволял себе появляться на лице скептической улыбке лишь потому, что на меня в упор смотрел Иванов. Он ведь реально обиделся бы. А вот мне, 76 уже летним старику, было смешно.

Я почему так скептически отнесся к этому разговору? Захаров называл меня Олегом Анатольевичем, а спортроту именовал Новгородской. Явно ведь перепутал с кем-то и ни черта не запомнит. Зачем тогда это?

Хотя он же видит перед собой молоденького, но талантливого лыжника, то есть биатлониста, которого надо обязательно стимулировать. Тогда он и дальше будет побеждать и брать мировые или, хотя бы, всесоюзные рекорды. Нут-ка, протроллим его, чтобы он не обозлился, но чуть-чуть опустился на реальную советскую почву.

Опустил трубку обратно, сказал уже Иванову:

— Спасибо, товарищ старший лейтенант, разговор с начальником ЦСКА хорошенько стимулирует. Одно непонятно, он какую Новгородской спортроту имел в виду — Новгорода или Нижнего Новгорода?

Я постарался сохранять серьезную мину на лице, но Эдгар Герасимович был слишком опытен, чтобы купится на это. Явно ведь понял, что я над ним шучу, или, как говориться в XXI веке, стебаюсь.

Ударил ладонью по столу, прилично стукнул, больно ведь, поди. Но не обратил особого внимания, только оскорбился:

— Я столько усилий потратил на этот звонок, столько нервов испортил. Уже за это должен быть благодарен. А ты, козявка такая, явно ведь смеешься надо мной!

М-да, что-то я над ним перестарался шутить, не студент ведь, как даст ответку, так и шлепнешься под стол в обмороке. Ну-ка быстренько изобрази полное подчинение высокому офицеру. Ну не очень высокому, но начальнику. Понимать ведь надо.

Я рывком встал по стойке смирно, отрапортовал со смиренным подчинением:

— Никак нет, товарищ старший лейтенант!

— Что никак нет? — полюбопытствовал Иванов уже спокойнее. Ха, быстро же успокоился мой тренер, как говорится, не просохли и чернила на гербовой бумаге, как уже!

— Так точно, товарищ старший лейтенант! — сразу же изменил я свою точку зрения по позиции начальства. Это мы пожалуйста, это мы могем. Начальство ведь и в XXI веке такое же глупое и надменное, успевай только вазелин носить на ихние вздрючки.

— М-гм, — по старчески покряхтел Иванов, повздыхал. Видимо было, что он какое-то время колебался: — то ли построить наглого сержанта, то ли пойти навстречу талантливому спортсмену, который сегодня так оглушительно победил.

Я же пока ждал реакции вышестоящего командования. Что еще делать пусть сержанта, но новобранца, прослужившегоменее, чем полгода? Опять же, стоять по стойке смирно на всякие гневные окрики, и в зависимости от ситуации стереотипно отвечать.

Все-таки он успокоился и решил, что плохой мир лучше хорошей драке. Миролюбиво поинтересовался, что я хочу в награду за сегодняшнюю победу?

Ха, вот сразу бы так спросил, а то придумал дергать замотанное начальство в Москве! На фига оно мне, такому маленькому и ха-арошенькому?

— Товарищ старший лейтенант, — преданно глядя в глаза тренеру, доложился я, — в качестве награды я хотел бы поехать на ночь к беременной жене!

Хотелка, видимо была большой, а, главное, неожиданной. Забыл Иванов, что я из Ижевска или как? Задумчиво проговорил:

— Обычно, во время подготовки к турнирам и во время самим турниров спортсменов так-то не отпускают.

— Обязуюсь, товарищ старший лейтенант, — отрапортовал я, стремясь, чтобы тренер набрал нужную кондицию, — во время следующих гонок завоевывать только золотые медали!

Глава 26

Уболтал я все же Иванова, отпустил он меня. Хотя, если оценить, что я ему наобещал, то, можно подумать, что, наоборот, он оказался в выигрыше. Хе-хе, если не знать, что я и так подобные планы надумывал. Просто сейчас озвучил. Это даже к месту получилось.

Если бы я наобум сказал, то осторожный Эдгар Герасимович еще бы мекал, хмыкал, искал другие, более мягкие варианты. А так, мальчик хочет домой и находит приятные сюрпризы для тренера. Как тут не согласится!

Он даже привез меня на служебной обкомовской «Волге», прикрепленной к команде ЦСКА. Заодно и мою квартиру увидел. Выделил мне целый солдатский рюкзак консервов, как мясных, так и овощно-фруктовых. Сказал, что за сегодняшнюю победу

Приятно, черт возьми, и за поездку — ему самому простой пеший путь может вылиться в массу неприятностей в виде сволочного патруля. Он ведь в форме. И за консервы — после увольнения тестя Александра Петровича и фактического недопущения жены Маши продовольственный паек ограничивался тем, что можно было купить в магазинах и на базаре. Слава Богу, с деньгами Маша уже не огранивалась, но кухонный стол был весьма скуден.