Арно, ты маг воды: Убей невесту

— Что он принадлежит стае. — лицо Катарины перекосило то ли от боли, то ли от осознания своей ошибки.

Асгар же воскликнул:

— Вот дура! — и ударил себя по голове.

— Чего? — жалобно спросил старик. — Ты приняла его в стаю?

— Он же жертвенный, прошел пещеру Судьбы... Не был он стихийником, ни там, ни в темнице, — оправдывалась Катарина. — И вообще, он угрожал начать убивать Стаю, если мы будем ему мешать или преследовать! Я же просто хотела щенка притащить в нору, а там всё и решат! А он...

— Бараны! Овца! Козлы-ы! — орал старик, когда я уже задыхался. — Муж Адель, прошедший пещеру судьбы, отделал двух матерых членов стаи и стал враждебным для стаи, сильным и редким стихийником?! Я ничего не упустил?!

— Нет, — одновременно ответила и Катарина и Асгард.

— Прекрасно. Просто великолепно... — устало прикрыл лицо ладонями старик. — Мне-то что теперь делать? Бараны?!

— Я не знаю что делать, но… — проговорила с усмешкой рыжая Катарина. — Но водник сейчас сдохнет.

— Уф-ф-фь, — в последний раз выдохнул воздух я, теряя сознание.

— Не-не-не-не! — проверещал старик, несясь ко мне . — Не смей подыха…

Но я его уже не слышал, тьма меня поглотила.

Глава 6

Огонь мучил меня даже в темном небытие сна. Тело горело, я чувствовал ожоги прямо до костей, но вдруг боль ушла.

А затем пришли они, кошмары.

То я варился в котле, то жарился на сковороде, то плавал в вулкане, а то и вообще…

Жарили меня на огне костра, и казалось, что я теперь шашлык, натянутый на огромном бревне над костром.

А Адель в свадебном белом платье всё бегает и бегает вокруг меня, покрикивая, когда же я сготовлюсь. И всё тычет и тычет в меня вилкой, жалобно ноя, что я все еще сырой, а она хочет с кровью, но готовый. А я всё не готовлюсь, лишь подгораю местами.

— Уф-ф-ф-ф, — выдохнул я, просыпаясь.

Открыл глаза, не понимая, где я и что со мной. Я прошептал пересохшими губами то, что мне нужно больше всего на свете.

— Воды.

Мне никто не ответил, а перед собой я увидел лишь серый каменный потолок из уже знакомого серого скальника.

Я опять в горе, та пещера где-то рядом или я уже в ней, пока не ясно. Из хорошего, моя голова стала лучше соображать, из плохого…

В комнате было невероятно жарко, и еще ко всему прочему рядом весело потрескивали дрова в камине.

— Зачем? — прохрипел я, вставая с сена, на котором лежал.

— Затем, — глухо ответил мне Асгар в кожаной форме. Он смотрел на меня с ненавистью, тот самый офицер, которого я избил в харчевне как щенка. — Что, жарко тебе?

Эта тварь подкинула еще пару дровишек в огромный каменный камин, и тот запылал с новой силой.

— А мне, Арно, что-то прохладно, — усмехнулся черноволосый член стаи и кинул еще одну дровину в огонь.

Я был в камере, разделенной пополам толстыми прутьями, толщиной в мое запястье. С одной стороны сено и я, с другой письменной стол, камин и металлические инструменты для пыток.

— Воды, — прохрипел я, смахивая со лба пот.

— Обойдешься! — рассмеялся Асгар. — Могу разве что еще дровишек подкинуть.

— Подкидывай еще, — с трудом встал я на ноги, еле двигаясь подошел к решетке и уткнулся в нее лбом. — Лучше убили бы, когда могли, не то сейчас…

— А не то что? Что ты сделаешь? — не унимался Асгар, его рука явно уже срослась. — Ты не в своей стихии, а мне нравится жара. Хочешь, я тебе руку сломаю? Как ты мне?

— Ты пес, глупый-глупый сторожевой пес, — усмехнулся я, смотря на то, как Асгар закинул еще и угля в камин, а с моего измученного лица градом потек пот. — Нет, называть тебя псом это оскорбление собак. Ты, тупая жалкая псина.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Асгар. — Сегодня у тебя будет пекло, а совсем скоро я буду тебя клеймить как скот человеческий.

— А знаешь, почему ты тупая псина? — не унимался я.

— Ну-ка, расскажи мне, безземельный уродливый скот, — развел руками офицер. — Это единственное, что ты можешь сделать, скот, ты ни на что не годный корм.

— Из чего состоит тело человека? — усмехнулся я и коснулся руками решетки.

— Из мяса, жира, костей, кожи и говна, а говна в тебе много, — веселился офицер.

— Неправильно, тупая ты псина. Открою тебе сокровенную тайну перед тем, как разорву на части, — улыбка моя была уже настоящим звериным оскалом. — Человек состоит из десяти частей, а на восемь частей из них он…

Я чувствовал мощь, да, слабую, но сейчас был готов рискнуть. Пот окутал мои руки, и этого было достаточно для последнего рывка.

— Вода! — прохрипел я и раздвинул прутья в сторону. Асгар побледнел, понимая, что сам разозлил меня и сейчас не он мне, а я ему что-нибудь сломаю. И в этот раз я настроен убивать, а не игры играть.

Но тут скрипнула дверь.

— Не помешала? — заглянула в камеру растрепанная Адель, поправляя свои три пряди черного, белого и рыжего цвета. — Что делаете, мальчики?

— Я выступаю в качестве переговорщика от стаи, — скривился Асгар.

— И кто это придумал? — удивленно подняла бровь Адель.

— Катарина, — вздохнул печально офицер.

— Во ее Арно-то уделал, никак не угомонится, всё творит да вытворяет. И ведь весна уже почти прошла, — выдохнула Адель и подбоченившись посмотрела на меня, застывшего в позе раздвижения штырей толщиной с мою руку. — А ты, Арно, что собрался делать?

— Порвать его на части, — пожал я плечами. Кажется, пока рисковать не надо.

— Не смог бы! У него воды нет, — оживился Асгар.

— Твоя кровь и плоть и есть вода, — тихо произнес я и побледнел не только Асгар, но слегка и Адель. — Потому я порвал бы тебя на части, чтобы окропить себя твоей кровью и плотью. И выпил бы тебя досуха.

— Вижу, я очень вовремя. Так, ты, обратно в клетку, — грозно указала на меня Адель.

— Нет.

— Я воды тебе несла, — словно только вспомнила девушка, и кинулась в коридор, а затем вернулась с двумя деревянными ведрами. — На, держи и в камеру. Надо соблюдать формальности, ты заключенный, особо опасный.