Арно, ты маг воды: Убей невесту

— Здравствуйте, — проговорила привлекательная девушка в простом платье с вырезом и огромными, почти вываливающимися… кхм, пирожками, что лежали в ее корзинке.

Данте строго посмотрел на девушку и приподнял свои очки. О, он был зол, как никак уже пятая девушка с корзинкой. И это только если считать с момента, как я спустился с чердака в лавку и засел за книги.

— Так, сразу говорю, герой пирожки не ест, грудь показывать мне, а утехи в постели получишь вечером, в моей каморке, — строго проговорил старик. — Все претензии и жалобы принимает изменённая Адель в пещерах стаи. Она, кстати, вас сожрет за полминуты, это её жених, а не ваш.

— Йха, — выдавила из себя девушка. — Но они не обвенчаны даже! До венчания можно и без детей утехами заниматься.

— Вы что, девки, совсем страх потеряли?! Передай остальным! — рявкнул Данте. — Герой в этой лавке только один, и это я! Данте! И пирожки я не ем, лишь девичьи сердца! Пшла вон, развратница!

Дверь скрипнула и закрылась, словно девушки и не было.

— И Лили лучше! — крикнул старик в уже закрытую дверь.

— Жестко ты с ними, — присвистнул я.

— Не свисти, денег не будет. У меня и так склад копченных куриц из-за тебя, и хранилище пирожков с любовными наговорами и зельями мне здесь не нужны!

— А эти наговоры вообще работают?

— В отличии от укусов Адель нет, не особо, — улыбнулся Данте. — Заметил влияние? От укусов?

— Честно говоря нет, но мне нравиться быть любимым, это приятно.

— О-о-о, ну всё, ты потерян для общества холостяков, — улыбнулся Данте.

— Ничего я не потерян.

— Ладно, давай к делу. Учи теорию пока, иначе потеряет тебя Адель в бою, а тебе её еще защищать. Понять бы только, как решить проблему с твоим обучением, — проговорил Данте, потерев лысину. — Ты хоть и удачливый, но в первом серьезном бою не станет у меня ученика.

— Найти для меня учителя водника невозможно, ты и сам говорил, что здесь они не водятся, — ответил я, на что Данте зло ухмыльнулся.

— Они наверняка есть во вражеской армии. Может того этого? Перейдешь к ним, тебе и учителя найдут?

— Данте, я не хочу предавать город.

— Да похоже, что и не придется предавать, опять будет бойня. Если город выстоит, то автономия, а не выстоит, так и не будет города никакого, — усмехнулся Данте. — Гражданская война, она такая. Поучишься там недельку и перейдешь к нам, их предашь.

— А смысл мне шило на мыло менять?

— Красиво сказал, — проговорил Данте, а дверь вновь скрипнула. — Нет, ну вы достали, не будет вас никто здесь трахать! Тут книги читают!

— И вам добрый день, не надо меня трахать, — проговорил сухо мужчина лет шестидесяти в строгом черном костюме, без оружия, и с проникновенным взглядом. — Арно?

— День добрый, у вас сегодня истинная форма?

— Ух ты! — снял очки Данте. — Ну наконец-то, изменённый.

— Как узнал, что это я? — проговорил мужчина и пошел по лавке, даже сапоги были настолько идеально начищены, словно никогда не видели пыли, а костюм идеален.

— Это всё ученик, я вас не различаю, — пробурчал Данте.

— Не скажу, — посматривал я на идеальный маникюр на руках, не знающих что такое работа. Этот изменённый явно занимался собой так же, как ухаживают за произведением искусства.

— Зря не говорите, Арно, со мной дружить надо, — усмехнулся гость. — Как никак Адель моя внучка.

— Да ну вас, он же обычный человек, что вы мне голову морочите! — разочарованно проговорил Данте. — Просто я его прочесть не могу, но он точно не изменённый!

Изменённого внезапно обволокла дымка, лишь слегка дрогнула его внешность и вот перед нами стоял второй Данте, который указывал пальцем на Данте и громко проговорил.

— Да, он обычный человек, что вы мне голову морочите? Просто я его прочесть не могу, но он точно не изменённый.

— Забавно, отличий вообще никаких, — улыбнулся я.

— Я протестую! Я не такой урод! — воскликнул Данте, громко ударив ладонями по столу. — И я не настолько старый.

— Нет, настолько, — улыбнулся лже-Данте, его внешность вновь дрогнула и перед нами вновь возник идеально одетый мужчина. — Пошутили и хватит, я тут по делу.

— По какому делу?

— По такому. Кстати, раз уж есть возможность сказать вам лично. Вы молодец, Арно, порадовали меня своим боем с разведывательным отрядом. Честно говоря, если бы не твоя тотальная тупость, то я даже не был бы против ваших отношений с моей внучкой, — проговорил высокопарно и едко мужчина. — А так, я переживаю за возможных правнуков.

— А что, кто-то может быть против моих отношений с Адель, кроме меня? — проговорил я. — И я не тупой.

— Если ты так уверен… Что ж, давай пройдемся по пунктам. Ты знаешь, что бабушка уважаемого Данте мастер водной стихии невообразимых высот мастерства, так?

— Так, — кивнул я.

— А он искусный некромант! Идиот, — указал на Данте старик. — Так какого черта я должен по просьбе внучки искать тебе учителя Воды, если у твоего учителя уже есть для тебя учитель стихии?

— Я не буду вызывать дух бабушки для такой мелочи! Это слишком опасно, вы, видимо, вообще не разбираетесь в некромантии, — проговорил серьезно Данте. — И тут за один призыв не управиться, а с каждым призывам дух становится лишь сильнее.

— А вот это уж точно не моя проблема, мое дело здесь сделано, у меня много других, более важных дел! — воскликнул изменённый и направился к выходу из лавки. — Надеюсь, вы не будете такими недалекими в будущем.

То, что было сказано этим изменённым, мы переваривали в тишине, лишь через пару минут я пристально посмотрел на Данте.

— И что? — не выдержал я молчание.

— Ты думаешь, все так просто, вот взял и вызвал? Это доступно не многим некромантам.

— И ты не можешь?

— Ну почему сразу не могу, могу.

— Тогда нужны какие-то редкие ингредиенты, так?

— Не нужны, — вздохнул Данте. — Но знай, ты будешь мне помогать…

— В чем помогать? — спросил я, а Данте просто хлопнул по столу.

В центре лавки образовалась полупрозрачная фигура в традиционной юкате траурного черного цвета, азиатские черты лица, собранные в пучок волосы и две металлические спицы. Её можно было бы назвать красивой, если бы от нее не веяло смертью и не будь она полупрозрачной.

— Ну наконец-то, внучок, я так долго ждала. Ну что, пойдем? — проговорила женщина лет тридцати и протянула руку к Данте. И что-то стало мне вдруг жутко на душе, она собиралась забрать моего учителя. — Заждались тебя там, все твои друзья и все, кого ты любил.