Аромат лимонной мяты. Книга первая

(5) Фантом сна – типичный представитель искусственных призраков, создаваемых некромантами. В открытом боевом применении слабее, чем ревенанты, хотя также способны перемещать предметы, но зато имеют достаточно развитый разум, вложенный создателем, способны выполнять сложные задания. Становятся на порядок сильнее, подпитываясь от магии создателя. Главное преимущество – способность проникать внутрь живого человека или иного существа и брать его под контроль, либо убивать изнутри. Они убивают и прямо из сна, за что их так и прозвали, внушая человеку столь ужасные кошмары, что они вызывают остановку сердца. Уничтожить их можно только соответствующей магией.

(6) Вилланы – категория феодально-зависимого крестьянства в некоторых странах Западной Европы

(7) Кукловод (служитель) – мощный высший дух, обладающий полностью развитым свободным разумом (при создании внушается лишь стопроцентная верность создателю), огромной энергетической мощью и даже собственной магией. Процесс их создания чрезвычайно сложен, на это способны только очень сильные некроманты. Служители легко вселяются в любое тело, полностью контролируют его, за что их и называют кукловодами, и с уничтожением временного обиталища ничуть не ослабевают (как это случается с фантомами сна и другими искусственными призраками, которые могут даже погибнуть, если убить того, в ком они в данный момент находятся). В случае гибели мага-создателя Служители становятся полностью свободными.

(8) Genius (гений) – личный дух человека в римской мифологии.

(9) Царь змей – персонаж ангольской сказки «Цари животных»

(10) Баш-Челик (стальная голова) – отрицательный персонаж сербского фольклора, аналог Кощея Бессмертного.

(11) Пелий – царь, по приказу которого Ясон отправился за руном.

========== ГЛАВА 29. Второй привет из прошлого ==========

– То есть тебе практически объявили бойкот на факультете, а ты этого даже не соизволила заметить? Как же так? А, твое высочество? – проверяющий эссе Снейп хмыкнул, скептически посмотрев на Мелиссу, яростно помешивающую очередное зелье. – Свободнее кисть, тебе мешать еще десять минут. Будешь так сильно сжимать лопатку, завтра не сможешь писать.

– Слишком насыщенно живу. Не до ужимок и прыжков окружающих, – пожала плечами девочка. – Охлаждение слизеринцев и крайнее дружелюбие гриффиндорцев, как я понимаю, должны создать дополнительный стимул для самопожертвования. В нужный момент «правильные» друзья либо будут в смертельной опасности, либо заклеймят меня позором, смыть который позволит только смерть во имя… Чего?

– Не переживай, тебе сообщат. Непосредственно перед подвигом, – Снейп, откинувшись на спинку кресла, задумчиво постукивал пером по губам.

Мелисса отложила лопатку, накрыла котел крышкой и подошла к столу, на котором лежали ее вещи. Там девочка взяла в руки голубой конверт и помахала им в воздухе.

– Это смотрины?

– Боул представил тебя Обретенной. А семей, которым требуется вливание свежей крови, предостаточно. Так что это и смотрины тоже.

– Кобылка на племя. Надеюсь, зубы не будут проверять, – заметила девочка, а потом спохватилась. – Как это «тоже»? Что еще?

Северус поморщился, с шумом втянув воздух сквозь зубы, будто вспомнил что-то чрезвычайно для себя неприятное, но все же пояснил:

– Бесплатное развлечение.

Мелисса нахмурилась, обдумывая слова профессора.

– Типа: смотри, этот конь педальный надел белые носки с черными ботинками? Гляди, эта деревня немытая режет рыбу десертным ножом? – дождавшись подтверждающего кивка, она зло швырнула конверт обратно на стол и задумчиво протянула. – В чем же его интерес?

– Малфоя? – не понял Снейп.

– Да какого Малфоя?! Люциана! Мы знакомы всего три месяца. С чего такая забота? Вернее, нет! Зачем надо было так меня подставлять? Проигнорировать раут не получится, а я, знаешь ли, не планировала появляться на великосветских междусобойчиках сейчас, без роял-флеша(1) на руках. Отношение там ко мне будет однозначно предвзятым, а трясти гербами Слизерина и Певерелла до принятия в род как-то неэтично. Мало ли что? Потом это самое «неэтично» может легко превратиться в «ой, как неудобно». А самое неприятное, что магического середнячка уже не изобразишь, – надо выигрывать это чертово желание в этих чертовых волшебных фантах! Ведь ради этого весь сыр-бор? Кстати, – девочка слегка сбавила тон, – и чего же я хочу?

Выслушав ответ Снейпа, Мелисса на пару минут замерла, уставившись в стену, а потом тихо сказала:

– Это будет гениальным решением проблемы. Если выгорит, конечно. Дело за малым: за три недели придумать, чем можно поразить людей, которые видели все, и решить, как можно пожелать «это», не вызывая дополнительных вопросов и ненужных подозрений…

Бросив взгляд на часы, она сгребла вещи в сумку и, попрощавшись, уже направилась к выходу, когда ее настигли слова профессора зельеварения:

– Определись, с кем из «львов» ты будешь демонстративно «дружить».

Она обернулась и просияла улыбкой, словно какие-то ее собственные мысли совпали с замечанием Северуса.

– Уже. Полагаю, Бленкинсоп вполне подойдет. Он слишком сильно меня достал за последнюю неделю, чтобы быть подставой. И потом, – она замялась на несколько секунд, а потом решилась. – В общем, у него в голове полнейшая каша. Мысли беспорядочно перескакивают с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. А согласно теории легилименции, в такой разум практически невозможно установить ментальные закладки.

– Азкабан, мисс Эванс, – подняв челюсть с пола, напомнил Северус.

– Чтобы доказать факт беспалочковой легилименции, жертва должна быть мастером ментальных техник. За все время существования этого закона ни одного прецедента, профессор, – заметив, что Снейп нахмурился, она кивнула. – Аморально, знаю, но не до жиру. Да и интересно было, получится ли. Обещаю не злоупотреблять без крайней необходимости.

***

В субботу, в районе половины одиннадцатого утра, Люциан Боул стоял в «Дырявом котле», гипнотизировал взглядом дверь, ведущую в магловский Лондон, и не мог заставить себя подойти и распахнуть ее. Он судорожно вздохнул и в сотый раз изучил собственное отражение в грязном и заплеванном зеркале, висящем над барной стойкой. Кажется, одет правильно, хотя…

Надо сказать, в учебниках магловедения, которые он проштудировал, готовясь к этой вылазке, информация подавалась как-то странно, а по поводу одежды определенно было сказано

только одно: маглы не носят мантии. А вот в магловских учебниках истории, которые попали к нему в руки благодаря Эванс, он нашел несколько подходящих фотографий. Но самая поздняя, изображающая магла в зимней одежде, была датирована 1979 годом. Книжка с закладкой в нужном месте была вручена Дарки, домовику Люциана, который и мотался с ней между Хогвартсом и портновской лавкой в Хогсмиде, снимая мерки с молодого хозяина, таская туда-сюда образцы тканей и уточняя детали.

Вроде бы все получилось, но мало ли что могло измениться за десятилетие? Да и тот магл на картинке был иностранцем. С греческим именем и труднопроизносимой, ни разу не греческой фамилией Brezhneff.

Чувствуя, как сердце громко бухает в груди, Люциан несколько раз выдохнул, пытаясь успокоиться, и, шепча себе ободряющие слова, уже сделал шаг к двери, когда сзади кто-то прошипел:

– Ну, и куда тебя несет?

Подпрыгнув от неожиданности, Люциан обернулся и с облегчением обнаружил перед собой Мелиссу Эванс, одетую в потертые голубые штаны, пухлую зеленую куртку и странную кепку со смешным рисунком и длинным козырьком. Она стояла, слегка сгорбившись, как-то по-мальчишески залихватски сунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, и в упор смотрела на него сощуренными глазами. Тряхнув головой и сбросив с себя оцепенение, Люциан усмехнулся: