Аромат роз

— Ты запомнишь этот день! — Блейкли поднял свою шляпу.

— Извинитесь перед ним, — умоляла Кэйт.

— Извиниться? — Зак уставился на нее. — Сукин… — он запнулся, — он назвал вас…

— Пожалуйста, извинитесь. Ну пожалуйста, Закария.

— К черту! — отрезал он, пытаясь отдышаться. — А мне вы ставите в вину грязные выражения! Да как же это объяснить? — Зак наблюдал, как Блейкли бредет к своей лошади. Кэйт снова потянула его за рукав. Зак проглотил слюну. — Извиниться? Будь он проклят! — Кэйт снова дернула его. Он не хотел смотреть на нее, опасаясь утратить решительность.

— Закария… — умоляла она.

Наконец Зак обернулся и взглянул на нее. Ее глаза были полны слез.

— Пожалуйста…

Он неуверенно окликнул.

— Эй, Блейкли! Тот обернулся.

— Прошу прощения, что немного забылся. Так оно и было, черт побери!

— В этом доме все немного забылись, — прошипел Райан. — Посмотрим, как вы завертитесь, когда я приду, сюда с шерифом.

— При чем тут закон? Мы же взрослые люди и сами во всем разберемся, — процедил Зак сквозь зубы. — Кэйт нечего скрывать. Можешь копаться здесь сколько угодно.

— Вы это заслужили! — прокричал Блейкли, подкрепляя каждое свое слово жестом. — И я сделаю это. Такие как ты не остановят меня. Гулящая жена моего брата ответит за все.

Услышав второе оскорбление в адрес Кэйт, Зак побагровел. Но только Кэйт, а не дрожь в ногах, удержала его от того, чтобы проучить взбесившегося ублюдка. Вместо этого он иронически предложил:

— Хватит болтать, начинай рыться. Такая малышка как Кэйт не смогла бы слишком далеко его спрятать. — В подтверждение своих мыслей Зак обвел взглядом ее владения. — Подходящих мест не так уж много. Вот огород, пожалуй. Земля там довольно мягкая. Да еще розовый сад. Его легко вскопать.

— Кэйт! — Зак схватил ее за руку, испугавшись, что она упадет в обморок. Ее голубые глаза казались безумными. Блейкли бросил пристальный взгляд на цветник.

— А что, если ты указал мне правильное место?

С этими словами он направился к своей серой лошади. После одной неудачной попытки ему удалось забраться в седло. Развернув лошадь, он крикнул:

— Я вернусь! И в следующий раз захвачу лопату!

— Я предупредил тебя: если ты думаешь, что я позволю тебе копаться на ее земле, пеняй на себя, — отозвался Зак.

Когда Блейкли уехал, подняв за собой облако пыли, Зак прошептал:

— Взбесившийся ублюдок. — Повернувшись к Кэйт, он поразился смертельной бледностью ее лица. — Пойдемте в дом.

— Почему вы не попросили прощения? — воскликнула она.

— Да я лучше удавился бы.

— Вы даже не понимаете, что натворили.

— Я знаю, что сделал то, что следовало. За такие слова ему надо было выбить зубы.

Она двигалась как в тумане: он помог ей подняться по ступенькам и войти в дом. Усадив ее на стул в кухне, налил ей воды. Подавая ей стакан, он увидел, что Кэйт прижаларуки к лицу и вся дрожит.

— Милая, зачем так переживать из-за какого-то мерзавца? — Он стоял возле нее. — Выпейте немного воды. Вам станет легче.

С усилием взяв себя в руки, она обхватила стакан дрожащими пальцами и поднесла его к губам. Сделав глоток, она отставила стакан. Охрипшим голосом Кэйт прошептала:

— Закария, я думаю, вам действительно пора уходить.

— Уходить? Ни за что — он же может вернуться.

— Яи сама могу справиться с ним. Вы только все испортите.

Он уставился на нее.

— Кэйт, так это Райан Блейкли…

— Уходите! Вы же видите, я не хочу, чтобы вы здесь оставались.

Опираясь на край стола, он медленно поднялся.

— Пожалуй, вы не могли бы высказать это мягче, чем сейчас.

— Извините, я не хотела обидеть вас. Пожалуйста, поверьте мне, вы не знаете, что это за человек.

— Так объясните мне.

Она прижала ладони к вискам.

— Уходите, ради Бога, Закария. Так будет лучше. Поверьте мне.

Он кивнул.

— Хорошо, я уйду. Но знайте, если я увижу, что он едет сюда, сам дьявол не сможет удержать меня. Я вернусь.

— Нет, вы и так уже все испортили. Не вмешивайтесь больше. Самое худшее, что он может сделать, это распустить в городе грязные слухи, но этого я не боюсь, понимаете? Я боюсь одного — потерять ребенка.

— Черт побери, ни один человек в здравом уме не будет слушать подобную ерунду.

Она подняла на него округлившиеся глаза.

— Я не хочу впутывать в это мою дочь.

Зак повернулся к двери и только тут заметил Ноузи. С тяжелым чувством он погладил собаку. Много вечеров он провел с псом, сидя у камина в своем пустом доме. Только Ноузи был его компаньоном. Вдруг он вспомнил, жак терялись его бараны и как радовался Ноузи, отыскав их. Зак очень любил пса.

— Скажите Мэнди, что Ноузи… мой подарок ей. — Он оглянулся. Ему не хотелось уходить, не попрощавшись с ребенком. — Может быть, это поможет ей легче перенести разлуку со мной.

— Нет, — Кэйт прошептала решительно, — он роется в моих розах, стоит мне только отвернуться.

Поразительно! Зак удивленно посмотрел на нее: он и не мог вообразить, что она откажется от собаки, к которой так привязана девочка.

Заметив его удивление, она сказала:

— Так было и прошлой ночью. От него одно беспокойство.

— Миранда привязалась к Ноузи. Разве нельзя смириться с несколькими норами в розах, Кэйт? Неужели эти цветы важнее.

— Я же сказала: нет. — В глазах у нее стояли слезы.

— Кэйт…

— Забирайте свою собаку и уходите.

— Это разобьет ей сердце. Она отняла руки от глаз.

— Мне не нужна собака. И я не хочу, чтобы вас увидели здесь. Надеюсь, Миранда поймет, что вы хотели к ней прийти, но не смогли.

Тишина на кухне стала давящей. Заку казалось, что его ботинки приросли к полу. Она такая… что трудно передать словами: печальная, одинокая, ужасно одинокая. Ему больше всего хотелось прикоснуться к ней, хотя бы дружески.

Когда Зак ушел, Кэйт положила руки на стол и уронила на них голову. Слезы стояли в ее глазах, но она сдерживала их: в любой момент могла войти Миранда.

Закария… Проживи она и сто лет, ей не забыть выражения его глаз. Такие глаза бывают у раненого зверя, но описать этот взгляд нельзя. Нет, это ничего не изменит, но если вдруг он поймет… Ей не хватило бы слов, чтобы это высказать.

Она не должна принимать в расчет его чувств. Бог свидетель, у нее и без того много тревог. Конечно, она не хотела оскорблять его. Ему тяжело перенести это, особенно от нее. Она в неоплатном долгу перед ним за жизнь Миранды.