Аромат вечности. Книга третья. Объятие бездны
Шрифт:
Милена была зла. То ли из-за отказа Чада, то ли оттого, что не смогла добиться своего, а может, просто по причине своего сексуального неудовлетворения, только гневные искры из ее карих глаз сыпались во все стороны. Медленно обходя окружность, нарисованную на полу, она явно искала уязвимое место в художествах Чада. Тот поглядывал на нее с иронией, но волнение не оставляло его. Пентаграмма не была закончена. И хотя он рисовал ее совсем для других целей, в защите от неудовлетворенной женщины она все-таки должна была помочь.
Изо всех сил скрывая свои эмоции, Милена продолжала мягко и плавно, словно в танце, выхаживать в непосредственной близи от невидимой преграды. Судя по всему, барьер она все-таки могла нарушать. Без урона для себя она изредка просовывала руку внутрь и нежно
Не спуская с него темных глаз, без сомнения применяя волшебные чары, она околдовывала его медленно и незаметно. Внимание его постепенно рассеивалось, и извивающееся тело Милены, все больше обнажаясь перед ним, уже не вызывало мыслей о неправильности происходящего. Она слишком хорошо знала свое дело и в искусстве обольщения, пожалуй, превосходила самую изощренную представительницу суккубов. Ее ярко-красные сочные губы, складываясь зазывно, пленительно блестели, то и дело выпуская розовый игривый язычок. Бархатные ресницы вибрировали в нетерпеливом ожидании, лишь на момент прикрывая бушующий огонь жгучего взгляда, а темные локоны шелковистых волос покачивались словно живые.
Через момент Чаду показалось, что женщина перед ним уже не одна. Две, на одно с ней лицо, девушки присоединились к ней. Горячая блондинка в белоснежном эротичном белье и огненная красавица – в ярко-красном. Без стеснения лаская друг друга, все трое умело дразнили его. Овладевая вниманием мужчины, они стремились усыпить его бдительность, и надо отметить, не без успеха. То одна, то другая из вновь прибывших, нарушая границу, на миг проникала в зону, где укрылся Чад. Ласково поглаживая, по-видимому, на свой вкус выбранные участки тела мужчины, обе неприметно теснили его в ту сторону, где защитная пентаграмма не была дорисована.
Как только красавицы вытеснили его за пределы круга, Милена соединилась воедино со своими виртуальными любовницами и, обвив его шею руками, неожиданно сильно притянула к себе. Настойчиво обхватив его губы своими, она тут же с жаром переплела с ним язык. Чад уже задыхался от ее страстного поцелуя, когда разум вернулся к нему. Он и не заметил, как она, запрыгнув на него легко, словно кошка, оказалась своей грудью на уровне его лица. Попытавшись высвободиться из ее плена, он понял, что не в состоянии этого сделать. Милена плотно удерживала его. В то время как руки соблазнительницы настойчиво направляли его губы в обладающую невероятным магнетизмом ложбинку между грудей, а ноги, крепко обхватив поясничную область, не давали ему возможности вырваться из ее объятий, сама она уже ритмично двигалась вдоль его набухшего естества. Обрадовавшись, что брюки его каким-то чудом до сих пор остаются застегнутыми, он ухватил ее за талию и попытался оторвать от себя.
Его жалкое сопротивление ее невероятно темпераментным домогательствам носило характер некоего самообмана. Натиск ее обжигал, заставлял кровь приливать к той части тела, которая полностью отключает мозг. Он забыл обо всем на свете и скорее походил на обреченного, согласного подчиняться мужчину, чем на достойного противника. Борьба с ней вытягивала из него остатки стойкости и разума. Чад сдерживался из последних сил.
***
Грэг быстро собрал требуемую ему для прикрытия дюжину фантомов. Как оказалось, в среде умерших душ нашлось достаточное количество любителей побуянить да пошалить, а обещанный концентрат паров пива в одном из старейших баров Французского квартала лишь сильнее раззадорил туманных забияк. Одновременно с Грэгом ворвавшись с разных сторон в особняк, они мгновенно понаделали в закрывающей его дифракционной решетке отверстий, и та стала похожа на дырчатый сыр.
Воспользовавшись моментом, Илза чередой метнула несколько магических импульсов, в надежде, что хотя бы один из них сработает. Так и случилось. Защита особняка пала, разорвавшись на фрагменты. При этом от воздушной бомбы все двери и окна распахнулись настежь. С видом
триумфатора и победоносно задранной головой Илза вальяжно прошествовала внутрь, не забыв при этом позаботиться об обещанной благодарности для призраков. Причем мановение ее руки при этом было настолько мягкое и небрежное, что выглядела она в этот момент скорее как всесильная царевна, отпускающая наказание придворному, чем как колдунья, изменяющая агрегатное состояние спирта.***
Чад все еще тщетно старался оторвать Милену от себя, когда в доме раздался оглушающий хлопок. Но еще до того, как звук дошел до его слуха, а происшедшее – до сознания, он сползал по стене вниз, отлетев от Милены в противоположный угол залы. Мощная ударная волна, с эпицентром в пентаграмме, рядом с которой они находились, разорвав их объятия, откинула друг от друга и разбросала в разные стороны. Сила странного взрыва была такова, что остановить их полет смогла лишь преграда на траектории каждого. Поднявшись чуть не до потолка, оба в мгновение ока оказались на полу.
Не понимая толком, что происходит, стряхивая с себя возбуждение и чары Милены, Чад старался трезво посмотреть на вещи. Оценивая меру ущерба своему здоровью, он ощупал себя. Если не считать вероятность треснутых ребер, серьезных повреждений на первый взгляд он не обнаружил. Однако чувствовал он себя при этом довольно скверно. Спина пылала огнем от столкновения со стеной, а грудь ныла от удара воздушной волны почти так же сильно, как в тот раз, когда пистолетные пули вонзились ему в бронежилет. Отбросив неприятные воспоминания, Чад взглянул в сторону Милены.
Ей повезло еще меньше. Она влетела в застекленную витрину, наполненную антикварной посудой. Мгновенно разбившись, тончайшее витражное стекло мелкими осколками посыпалось ей на голову. Словно крупинки льда, они застряли в ее волосах, делая похожей на снежную королеву. Правда, взбешенную, окровавленную, с искаженным от боли и гнева лицом, но тем не менее прекрасную повелительницу холода. Изрядно поранившись осколками разбитых вдребезги фарфора, хрусталя и стеклянных полок витрины, она оправилась гораздо быстрее, чем Чад. Очевидно, сказывались необыкновенные свойства ее организма, о сверхъестественной регенерации которого он слышал от Грэга. Вскочив на ноги, она, слегка прихрамывая, направилась к нему.
– Несмотря на то, что какая-то тварь помешала нам, я с тобой еще не закончила, – сверкая злым огоньком в глазах, на ходу проговорила она.
Взмахнув руками и произнеся какие-то заклинания, которые потонули в грохоте захлопываемых сквозняком дверей и окон, она с усмешкой взирала на результат своих деяний. Из-под декоративной гипсовой галтели, украшающей стык потолка и стены выпуклыми листьями и цветами, показалась маслянистая жидкость черного цвета. Тягучими струйками она быстро добралась до чугунного ветвистого бра, висевшего чуть в стороне от места приземления Чада. Как только жидкость обволокла металл, все три пустые розетки подсвечника вспыхнули пламенем. Тут же из каждой показалась пара немигающих блестящих глаз. Быстро выскользнув из отверстий, три черные двухметровые змеи вылезли наружу. Все как одна, передвигаясь зигзагом, пряча под собой блестящее красное брюхо, спустились вниз в направлении все еще сидевшего на полу Чада.
Одновременно обвив кольцами запястья и горло мужчины, они в момент лишили его движения. Если бы он видел, что происходит за его спиной, он, возможно, нашел бы в себе силы сопротивляться, но после борьбы с Миленой он был энергетически истощен, его реакция была слишком медлительной, а магические заклинания, брошенные ею, значительно ослабили его.
Но в этот момент царственной походкой в залу вошла Илза. К сожалению, устроенный ею сквозняк задул все свечи, которые Чад расставил вокруг пентаграммы. Единственными источниками освещения являлись теперь искусственное пламя над его головой, созданное колдовством Милены, да голубоватые отблески ее сияющей кожи. В темноте Илза не сразу сообразила, что происходит. Ее замешательством не преминула воспользоваться Милена, которая тут же выговорила защитное заклинание от возможных посылов колдуньи.