Арранкаби

– Вылечи ее! Я сделаю все, что ты скажешь!
– А она даже не думала. Видимо та девочка ей еще более дорога, чем я думал.

– Ну и отлично. Веди нас к ней.

– Сейчас? А чего тянуть? Вот только Сетсуко переоденется, да и тебе неплохо бы срам прикрыть...

А через час, мы входили в только что открывшийся для посетителей госпиталь. Ничего особенного: белые стены, белый пол, белые халаты. Короче обычный госпиталь. Пропустили нас без проблем: видимо Узуме здесь хорошо знали. А в палату Чихо мы вошли, когда она еще спала. При этом спокойным ее сон назвать было нельзя: девочка вспотела, ворочилась и стонала. Узуме дернулась было к ней, но я ее остановил.

– Сетсуко, что скажешь?
– Девушка подошла к кровати и положила руку на лоб Чихо. Минут десять стояла тишина, а потом Сетсуко присела на стул.

– Плохо дело. Инфекция распространилась не то, чтобы очень сильно, но вот те органы, которые заражены... Самое плохое, что ее почки и печень почти перестали работать: ее кровь сейчас больше похожа на токсичные отходы, чего в ней только нет! Пожалуй через недельку-другую там можно будет найти и радиоактивные вещества.
– Не очень подходящая тема для шуток. Я нахмурился, и Сетсуко сразу стала как шелковая.
– Вывести заразу можно, но мне понадобится три часа и чтобы меня никто не беспокоил.

– Приступай.
– Я перевел недоумевающий взгляд на Узуме.
– Ты еще здесь? Сетсуко сказала же, чтобы никто не беспокоил.
– Узуме пулей вылетела в коридор, а я усмехнулся: уж теперь в эту палату можно будет попасть только через ее труп.

– Готово.
– Через три с половиной часа измотанная Сетсуко откинулась на спинку стула.

– Держи.
– Я протянул ей бутылку воды и тут же стал в ее глазах ангелом.
– Скоро очнется?

– С минуты на минуту.
– И припала к бутылке.

– Узуме! Заходи!
– Косплейщица тут же оказалась рядом с Чихо и стала всматриваться в ее лицо. А через минуту девочка открыла глаза.

– Узуме?

– Чихо! Как ты? Как ты себя чувствуешь?
– Девочка задумалась.

– Отлично! У меня ничего не болит и так легко дышать!
– Я заметил взгляд Сетсуко, полный проффесиональной гордости.

– Ну и прекрасно. Говорил же, что препарат подействует как надо.
– Чихо перевела взгляд на меня.

– А вы кто?

– Меня зовут Масару. Узуме-сан попросила меня тебя вылечить.

– Но как? Это же не лечится?

– Не так давно оспа то же была неизлечима. Медицина не стоит на месте, девочка, и моя компания предоставляет новейшие препараты. Некоторые из них, как например то, что тебя вылечило незапатентовано, так что я не стану тебе говорить что это было.
– Чихо кивнула.

– А сколько оно стоит?
– Осторожно спросила умная девочка.

– Много. Но не беспокойся, Узуме-сан согласилась работать на компанию по... Выгодному для меня контракту, так что к тебе никаких вопросов не будет.

– Что? Узуме?
– Я словил благодарный взгляд от секирей.

– Не надо волноваться, я просто поработаю, ничего страшного.

– К сожалению в Токио у нас нет филиалов, так что я не думаю, что вам удастся часто видется.

– Но... Как же так?
– Казалось, что Чихо сейчас расплачется.

– Отставить слезы! Думаешь ради этого Узуме-сан подписывала контракт?

– Да... Вы правы, Масару-сан. Но мы же сможем иногда видеться?

– Конечно. Ладно, оставлю вас. Узуме-сан, буду ждать на выходе из госпиталя.
– Узуме не стала долго себя ждать, и вскоре мы вышли из больницы и направились к моей машине. Но перед тем, как мы успели до нее дойти, на обочине остановился лимузин, и из него вышел мелкий пацан с бисененом за правым плечом. Честное слово: не знал бы про секирей, задался бы вопросом "а это мальчик или девочка"? Хотя недооценивать номер пять не стоит. Вот только что здесь делает Хаято Микогами? Он же вроде отвечает за южную часть города?

– Это ты Масару Тсуруги?

– Нет.
– И пошел дальше.

– Мне говорили, что ты наглый, но чтобы настолько... Ну да неважно: я хотел на тебя посмотреть и предупредить, чтобы не особо наглел с получением новых секирей.
– Он что, типа так мне угрожает?

– Сетсуко, как ты думаешь, этот ребенок вообще знает, зачем женщины нужны?
– Девушка ехидно осмотрела пацана, и ответила.

– Конечно знает: молочком кормить.
– Хаято покраснел от гнева и его бисенен положил руку тому на плечо.

– Ты пожалеешь об этом.

– Ты еще ножкой топни, и кулачком мне пригрози.
– Пацан еще сильнее покраснел, но только развернулся и сел обратно в машину. Дальнейший день не принес ничего интересного, чего нельзя сказать о ночи.

"Тревога! к нам приближаются девять секирей. Мы окружены." Похоже малыш Хаято не простил мне оскорбления. Мне же лучше: уже давно хотел испробовать свою "систему защиты".

"Джунко, буди всех, и направляйтесь к бункеру." Конечно полноценным бункером это назвать нельзя: это была просто просторная комната, со стенами, состоящими из брони метровой толщины. И задач у этой комнаты было две: защита меня любимого и контрольный центр всех остальных систем особняка.

Зайдя в бункер, и насладившись сонными глазами своих секирей, я задраил за собой люк, и включил все системы. А через несколько минут камеры показали четырех человек, входящих в холл моего особняка. Так и есть: Хаято, бисенен и еще две секирей. В центре холла стоит огромный телевизор, который сейчас включился и стал передавать мое изображение.

– Добрый вечер, господа смертнички.

– Прячешься? Верное решение. Вот только это бесполезно: дом окружен, тебе некуда бежать.
– Я лениво зевнул.

– Прячусь? Бежать? Ты вообще о чем говоришь? Неужели ты думаешь, что я буду прятаться в СВОЕМ доме?

– По-другому твое поведение не назвать.

– Ты ошибаешься. Я не прячусь, я соблюдаю правила безопасности.
– Пятый тут же начал настороженно озираться, положив руку на свою катану.

– Как ни называй, а смысл тот же. Вылезай из той норы, куда ты уполз и сразись с моими секирей!
– Я тяжело вздохнул.

– Серкирей то, секирей это. Задолбали! Мальчик, ты не забываешь, чти и у человечества есть более чем четырехтысячалетний опыт уничтожения себе подобных? Вот я бы на твоем месте не стал так беспечно стоять в той комнате.
– Теперь и пацан стал озираться.
– Скажи мне, юный гений, какое оружие унесло больше всех жизней на поле боя? Мечи? Стрелы? Пули? Бомбы? Что?
– На лице парня сначала отразилась задумчивость, потом его глаза в ужасе распахнулись, и он стал судорожно осматривать комнату.

– Не может быть!

– Вижу мозги у тебя есть. Действительно, больше всего жизней на счету химического и биологического оружия. Редж 23. Разработка Ливийских военных. Газ, не имеющий ни цвета ни запаха, предназначенный для тихого уничтожения живой силы противника. Работает с задержкой в один час, чтобы было труднее определить место заражения. Первые признаки отравления - легкая головная боль и головокружение. Через минуту человек теряет сознание, а еще через пять минут он умирает.