Арт-терапия женских проблем

Ruddick S. Thinking mother // Bassin D., Honey M., Kaplan M. (Eds.). Representations of motherhood. Yale University Press, 1994.

Simkin P. T. Just another day in a women’s life? Birth,1992. № 19 (2). P. 64-81.

Smart C. Regulating womanhood. London: Routledge, 1992.

Turner B. Regulating bodies: essays in medical sociology. London: Routledge, 1992.

Zadorozni M. Social class, social selves and social control in childbirth. Sociology of health and illness, 1999. № 21 (3). P. 267–289.

Yalom I. Love’s executioner and other tales of psychotherapy. London: Penguin, 1989.

Идентичность, сексуальность и материнство. Арт-терапевтическая работа с женщиной, потерявшей в родах ребенка С. Хоган

Практика деторождения и культурные нормы

Представительницы феминистического движения обращают внимание на то, что развитие медицинской практики родовспоможения существенно повлияло на акушерство, которое традиционно являлось сугубо женской сферой деятельности (Farsides, 1994). В результате этого мужчины заняли доминирующее положение в акушерстве и гинекологии (Lupton, 1994). Часто именно хирурги-акушеры осуществляют различные оперативные вмешательства в родах, такие как кесарево сечение или перинеотомия.

Страх перед возможными осложнениями и последующей судебной ответственностью, а также стремление контролировать родовой процесс заставляют многих хирургов-акушеров проводить операции без достаточных на то оснований. Хирургические вмешательства в родах вызывают у рожениц примерно те же самые чувства, что и смерть ребенка (Rakusen, Davidson, 1982). В этом нет ничего удивительного, учитывая лежащее на женщине тяжелое бремя социальных ожиданий, связанных с ее репродуктивной функцией, а также распространенные в обществе мифы о ее репродуктивной способности. Рождение многочисленного потомства до сих пор зачастую рассматривается как «естественная» функция женщины. Поэтому различные вмешательства медицинского характера вызывают у женщин чувства глубокой фрустрации и утраты (Sulieman, 1986).

Следствием медицинских вмешательств в родах является то, что многие женщины начинают испытывать вину и чувство собственной неадекватности, поскольку им кажется, что они не смогли выполнить свою естественную функцию без какой-либо технической помощи. Женщины, перенесшие кесарево сечение или перинеотомию, нередко испытывают чувство гнева в связи с тем, что они позволили другим, обычно мужчинам, контролировать тот процесс, который должен был бы стать (по крайней мере, с точки зрения господствующей системы взглядов) вершиной их самореализации – наиболее важным переживанием в их жизни. Для многих женщин именно утрата их контроля над родами является основной причиной переживания ими фрустрации и унижения (Rakusen, Davidson, 1982; Ussher, Nicolson, 1992).

Многие женщины предпочитают теперь рожать на дому или в родовом центре, что требует значительных затрат сил, времени и денег. Роды в домашних условиях требуют решения ряда дополнительных организационных вопросов и значительной силы воли, поскольку женщина сталкивается с сопротивлением со стороны врача или членов своей семьи, которых она должна убедить в обоснованности своего решения (Riley, 1982). Она должна приложить немало сил для того, чтобы подготовиться к родам самой и соответствующим образом подготовить среду, в которой они будут происходить. Ей также необходимо заручиться поддержкой своего партнера (мужа или иного близкого ей человека).

У женщин, решивших взять на себя ответственность за роды, помещение их в последнюю минуту в родильный дом из той среды, которую они с особой тщательностью готовили к моменту родов, а также их отрыв от членов семьи и друзей, способны вызвать глубокую фрустрацию и чувство собственной несостоятельности.

Кесарево сечение, связанное с разрезанием брюшной стенки и матки с последующим извлечением ребенка, обычно производится в тех случаях, когда имеется высокая вероятность гибели плода и/или роженицы. Однако эта операция все чаще производится без достаточных на то оснований (Rakusen, 1971). Подобные вмешательства нередко вызывают послеоперационный дискомфорт, инфекцию, нарушение лактации и эмоциональные нарушения.

Перинеотомия связана с разрезанием промежности (пространства между влагалищем и задним проходом) для того, чтобы облегчить выход на свет новорожденного. Перинеотомия обычно производится перед появлением головки новорожденного. Эта операция делается с тем, чтобы ускорить процесс родов, несмотря на весьма противоречивые данные того том, что она этому действительно способствует (Rakusen, 1971). Расположение роженицы на корточках или в полусидячем положении снижает напряжение в промежности и устраняет необходимость в перинеотомии.

Негативные эмоциональные и физические последствия перинеотомии могут сохраняться весьма продолжительное время. Эта операция нередко приводит к возникновению неприятных ощущений во время полового акта, которые могут продолжаться несколько месяцев, и, в связи с этим, к нарушениям во взаимоотношениях партнеров как раз в тот момент, когда женщина нуждается в дополнительной поддержке. Перинеотомия сопровождается сильной болью во время рассечения промежности или при наложении швов.

Кесарево сечение и перинеотомия лишают женщину возможности пережить процесс нормальных контролируемых родов. При этом у женщин часто возникает чувство вины (как у тех, кто готовился к естественным родам, так и у тех, кто к ним не готовился) или гнева. У женщин также нередко появляется ощущение, что они попросту не способны «нормально» родить.

Описание случая [1]

Джей была включена в закрытую арт-терапевтическую группу, занимавшуюся в течение 18 недель. Работа проходила в Сиднее. Ведущими группы были я и моя австралийская коллега, получившая арт-терапевтическую подготовку в США.

Еще до того как пережить опыт «рождения и смерти» и начать работать в группе, Джей создала несколько рисунков, чтобы привыкнуть к тому, что у нее будет двойня. Описывая свои рисунки, она сказала, что они передают ее чувство счастья и радостного ожидания родов. Когда Джей создавала эти рисунки, она готовилась к предстоящим родам и выполняла специальные физические упражнения. Она старалась хорошо питаться, отдыхать, расслабляться и читать рассказы и книги, посвященные родам. Она чувствовала себя в хорошей физической форме и получала от этого удовольствие.

1

Данное описание основано на записях арт-терапевтов, проводивших работу с группой, а также на аудиозаписях обсуждений на всех сессиях. Я стремилась по возможности использовать ту же лексику, что и Джей (псевдоним клиентки) с тем, чтобы сохранить наибольшую аутентичность выражений. Читатель может заметить, что данный случай описан как бы с точки зрения Джей. Наибольшую ценность представляли переживания Джей, а не мои или котерапевта.

На тех рисунках, которые Джей создала до начала посещения группы, но уже после родов, она отразила опыт рождения двух детей – первого, живого ребенка по имени Бруно, и второго – мертвого – по имени Эрик. Джей сказала, что второй рисунок передает переживаемые ею чувства «растерянности и агонии». Об этом рисунке, созданном ею дома, она сказала также, что он передает чувство разочарования родами, и более подробно описала мне как сам родовой процесс, так и свои ожидания от него.

Джей и ее партнер по имени Лео готовились к домашним родам и установили для этого на веранде надувной бассейн, а в день предполагаемых родов все время поддерживали огонь в камине в этом помещении. Джей сказала, что обстановка была просто «великолепной». На роды были приглашены родственники и друзья. Однако все эти планы разрушились, когда после осмотра врач заявил, что Джей должна отправиться в родильный дом, хотя в этот момент роды проходили достаточно успешно, и отверстие зева матки составляло 8 см (для успешных родов оно обычно должно равняться 10 см). Джей сказала, что она чувствует себя нормально и вполне спокойно, и что она уже достаточное время контролировала процесс родов и не испытывала сильной боли. Поскольку сильных болевых ощущений не было, она полагала, что весь родовой процесс пройдет нормально. Ей никто не объяснил, почему она была доставлена в родильный дом.

В родильном доме Джей было сделано три ультразвуковых исследования, после чего она почувствовала тревогу и, несмотря на предпринимаемые усилия, ей так и не удалось расслабиться. Она пыталась успокаивать себя, говоря: «Успокойся, тебе не собираются делать кесарево сечение, расслабься, все нормально». Несмотря на это, она все равно испытывала страх медицинского вмешательства. Первый аппарат для ультразвукового исследования оказался сломанным, второй же не позволил получить ясной картины, поэтому было решено использовать третий, более крупный, устрашающего вида аппарат. В этот момент ей сообщили о том, что один ребенок скорее всего уже мертв, но со всей определенностью это выяснится лишь после третьего ультразвукового исследования (это произошло примерно за час до рождения Бруно).