Артефакт оборотней

— Так вот вернулся я в стаю, стал отдельно жить. Деньги я кстати и когда с Софьей жил и после того как вернулся каждый месяц твоей матери пересылал, она ни разу не отказалась, хотя поливала грязью меня на каждом углу. Только мне как-то всё равно было. Отучившись, ты уехал в Тюмень дальше учёбу продолжать, но так со мною ни разу и не заговорил.

— Ты мне ничего не объяснил!

— А смысл? Только сейчас встретив пару и повзрослев, ты сможешь посмотреть на ситуацию под другим углом. Но тогда нет, ты бы и слушать не стал, а если бы и узнал, не смог бы понять. Прошло много лет, после смерти Софьи, как-то раз пришла ко мне твоя мать. Вот так просто взяла и пришла с бутылкой вина. Села на кухне, разлила вино по кружкам, выпила и заплакала. Рассказывала, что поняла как жизнь и мне и себе и сыну сломала, что не хочет так больше жить, просила вернуться и попробовать жить вместе и что до безумия хочет ребёночка родить. Я её тогда выставил, но обещал подумать. Созвонился с её матерью, порасспрашивал как там в их стае живётся и решился. Если и сходиться, то только уехав. Потому как в той стае где мы жили, её все поимели, кто мог и не мог. Если честно, я тогда только и согласился из-за ребёнка. Подумал: вот шанс, обрести маленькую дорогую кроху. Так мы в этой стае и оказались. Ты тогда приехав, тоже вроде как сменил гнев на милость ну всё думаю: жизнь налаживается. Жили мы и правда какое-то время хорошо — она не скандалила, ты стал со мною разговаривать, работой тоже обеспечен. В общем, хорошо было. Помнишь, когда у тебя выброс силы неконтролируемый случился?

Я кивнул. Ещё бы не вспомнить, я тогда в Тюмени пятерым мужикам чуть мозг не расплавил. Только то, что те на меня напали в подворотне, когда я с учёбы возвращался, из института, никого не интересовало — тут же обвинили во всех смертных грехах!

— Так вот, тогда мы с тобой в Индию уехали, учился ты управлять даром. Я тогда ещё месяц с половиной рядом с храмом прожил, пока твой наставник меня домой не отправил.

Я кивнул, потому как обучение затянулось больше чем на два года.

— Приехал я в стаю и мать твоя меня беременностью обрадовала. Только ненадолго. Помнишь по соседству с нами бабка, вредная такая жила — Митрофановна?

— Нет. — Мотнул головой, к ним я приезжал редко, да и то ненадолго.

Он вздохнул.

— Так она мне и рассказала, что пока меня не было, приезжал хахаль к ней, вот она и развлекалась с ним в моё отсутствие. Выяснять особо ничего и не потребовалась, брат сам позвонил, плакался, просил жене его не рассказывать. У них уже двое пацанов подрастали, да и жена у него женщина хорошая, в отличие от братца моего. Ну а мать твоя, даже оправдываться не стала: сказала, что если бы я старался в постели лучше, то она бы и не гуляла. Я из дома тогда и ушёл. В лесу остался, поначалу землянку себе соорудил, потом вон несколько лет дом этот строил. — Он обвёл вокруг рукой. Алинка родилась, мать вроде поначалу с нею возилась, а потом пропадать в загулах стала, кинув дочку на тётку свою двоюродную. Я пытался, пробовал много раз Алину принять, понимал, что дитё ни в чём не виновато, но так и не смог. Это всё, что я тебе хотел рассказать сын. — Он поднялся. — Предлагаю тебе здесь заночевать.

— Благодарю за предложение. — Я встал. — Но я откажусь. — Хотел сделать шаг, но меня повело в сторону. — Что за ерунда?

— Мне сейчас необходимо мясо в западную становку отнести, потом в восточной становке знакомый в баню пригласил, так что меня не будет дня два, может три. Так что ты спокойно можешь здесь переночевать, а завтра на свежую голову дела решать.

— Посижу с полчаса и пойду. — Я плюхнулся обратно на лавку.

— Решай сам. Мне пора.

Утро у меня было не очень добрым. Раскрыв глаза, сначала не мог понять: где я нахожусь, пока через пару минут память, всё-таки сделав одолжение — вернулась. Вспомнил как еле переставляя ноги забрёл в дом, по пути шаря по стенам матерясь искал выключатели. Их я не нашёл, поэтому на ощупь нашарив руками подходящую плоскость — завалился спать. Сейчас вертя головой, огляделся: большая, светлая комната, лежу я на широкой, но жёсткой тахте и выключателей нет. Поднял глаза к потолку и увидел, как от лампы спускается ниже цепочка-выключатель. Твою ж … в том состоянии, в котором он вчера был, он бы и с фонариком их не нашёл. Опустил голову на подушку и потёр лицо ладонями. Вчера перед сном думал о Лии и отнюдь не в невинном ключе, хорошо, что ноги заплетались, и я не решился перекидываться в волка, иначе неизвестно каких бы дел наворотил. Так, надо найти душ, потом бежать в становку. Предстоит нелёгкий разговор с женой, необходимо чтоб она подписала документы на оформление загранпаспорта, сфотографировать её и успеть вернуться в стаю. Времени на отлёживание у меня нет.

Через три часа, волк уже бодрячком, подбежал к дому на краю становки. Выкинул из пасти вещи, осмотрелся по сторонам и перекинулся человеком. Зверь был недоволен, хотя это мягко сказано, он был зол: запаха Лии он не чувствовал. Скорее всего опять артефакт одела. Я тоже недовольно поморщился, но это наверное к лучшему: разговаривать с нею и вдыхать её манящий запах, было бы мягко говоря — проблематично. Одевшись, зашёл в дом из недр которого аппетитно пахло выпечкой. Прошёл на кухню.

— Привет.

— Тьфу ты, нарак! Напугал меня. — Марта от неожиданности запустила в меня кухонной тряпкой, которую я на лету перехватил и пройдя вперёд повесил на спинку стула.

— Где Лия? — Я сел на стул.

— Где, где. Травами занимается. — Она присела рядом. — Ты почему сбежал вчера? Она и так в шоке от произошедшего, так и ты пропал.

— С Инаром разговаривал. А тебя где носило? — Взял с тарелки свежую булку и откусив вопросительно на неё посмотрел.

— Да ездила по знакомым, думала хоть что-нибудь полезное узнаю. Матвей рассказал мне, что ты всё знаешь.

— Знаю. Только не понимаю, почему ты мне не позвонила? — Я доел булку и взял вторую.

— Собиралась, чуть позже. — Она встала, открыла духовку и вытащила противень с выпечкой.

— Почему позже? Я бы за это время уже мог что-нибудь по своим каналам узнать. А у меня как ты понимаешь возможностей больше.

— Понимаю. Только Лия попросила, а я не стала ей отказывать. — Она опять присела за стол, подпёрла подбородок кулаком и усмехнулась.

— Ну и что ты смешного в данной ситуации нашла?

— Вот смотрю я на тебя и думаю: как же ты теперь выкручиваться будешь? У тебя же всё должно быть под контролем, идти строго по расписанию: ни шага в сторону. А тут Лия оказалась твоей парой, дар её проявился.

Я лишь покачал головой:

— Это ты ещё не всё знаешь.

И рассказал ей про то, что Лия теперь не только моя пара, но и жена и каким образом ею стала. Про приглашение в Токио на меня и супругу. Она слушала меня молча, лишь глаза расширились и в запахе её проскальзывали гнев, недоумение, что отлично читалось и по мимике лица.

— Так что Марта, буду составлять новый план, обратно брать ситуацию под контроль.

— Что ты натворил! — Покачала головой.

— Не преувеличивай. — Я поморщился — у женщин вечно всё через край.

— Это я не преувеличиваю, а преуменьшаю! Лия не одна из пустоголовых кукол к которым ты привык, у которых на уме только как бы затащить тебя в постель, да подольше там удержаться. Лия совершенно другая…

— Всё решаемо и обсуждаемо. — Перебил я её. — Позлиться, может быть поплачет, но обдумав сложившуюся ситуацию, останется довольна.

— Довольна? Чем? — Она вскочила и сделав пару шагов нависла надо мною. Я поднялся и раздражённо посмотрел на неё.

— А что, нечем? Во-первых: она стала женой альфы стаи, а то что оказалась моей парой, вообще невероятное везенье, ну и во-вторых: съездит в Токио, погуляет по городу — вот тебе и свадебное путешествие.

Марта отойдя назад, опустилась на стул, смотря на меня таким же растерянным взглядом. Хотя мне сейчас было совершенно не до объяснений с нею.

— Не драматизируй и успокойся. Тебе ещё предстоит Лию успокаивать. Кстати она там одна?

Покачав головою, пожала плечами и отвернулась. Ну ничего, подумает, отойдёт. А мне предстоит ещё один разговор, и чувствую намного сложнее.

ГЛАВА 18

Валлия

«Женщины — это не слабый пол.

Слабый пол — это гнилые доски»

Ф.Г.Раневская

Я сидела завернувшись в плед на диване оглушённая произошедшим. «Это что же получается? Максим моя пара? Нет!». Тряхнула головой. «Нет! Не может быть! Столько времени провести рядом и не почувствовать, не понять! Ладно я — недоволчица, но он-то альфа, да и прекрасно всё знает о парах!» Вскочила, прошлась по комнате. Плед таскался за мною по полу, скинув его, прошла в свою комнатку, оделась, хотя руки от пережитого волнения тряслись так, что чуть не сорвала молнию, вшитую в боковой шов платья. Всхлипнула и закусила губу: «Как же так? Что мне теперь делать?». Вспомнился его взгляд, которым он рассматривал меня, пока я обнажённой стояла и тряслась как осиновый лист. Какой-то бешенный что ли, непонятный, как он при этом сжимал кулаки. Когда он шагнул ко мне, стало до безумия страшно: казалось, что кинется. Я просто не знала чего ждать от него в том состоянии. «Хотя нет, зачем же самой себе врать? Судя по его напряжённому, вздыбленному члену, я знала! Прекрасно знала, что нужно мужчине в таком состоянии от женщины!» Видя, что он передумал подходить ко мне, я уже смелее втянула воздух, принюхиваясь к нему. «Как же он пах! Создатели, это просто невыносимо!» Даже сейчас просто от воспоминания его запаха кружилась голова, сердце стучало бешено. Запах шоколада, смешанный с пряной можжевеловой ноткой и что-то такое, словно из детства, о чём я давно забыла, но очень, очень родное. Прокрутившись по комнатам, вспомнила про артефакт, и быстро выдвинув ящик тумбочки, стоявшей у кровати, достала его и быстрым движением одела на себя. Не в силах успокоиться ходила по дому, пытаясь определить: что именно мне напомнил его запах. Остановилась, вспоминая его слова: «Девочка моя, не бойся». Он стоял рядом, а я не могла надышаться, прикрыв глаза, наслаждалась, как вспомнила, что он женат. Женат! Я стояла рядом с обнажённым женатым мужчиной, сама без одежды и наслаждалась его запахом! А если он женат, то у него могут быть дети? Сразу вспомнилась история рассказанная братом, о том, как его отец альфа обошёлся с сыном и женою. Мне было до безумия жаль его мать, а я стояла с таким же женатым мужчиной рядом, который возможно также отправил жену подальше, лишь бы не чувствовать её запаха. Такая горечь тогда всплеснулась внутри, что стало тошно от самой себя! Подошла к дивану и села. Даже сейчас было тошно, ведь вспомнив об этом, я всё равно желала его поцелуя, ласк, даже испугалась своего желания. Он тоже его почувствовал, прочувствовал, что меня тянет к нему и даже посмеялся надо мною, спрашивая: уверена ли я, что хочу, чтоб он меня отпустил? Раздражённо встала и опять начала ходить по комнате: «Как же плохо, когда не с кем посоветоваться! Была бы здесь Марта, может и объяснила мне припадочной, почему я так себя чувствую? Волчице так вообще наплевать на все мои моральные метания, она просто с ума сводит, вынуждая бежать к нему!». Прошла в сан блок и умылась ледяной водой, надеясь хоть как-то привести мысли в порядок и смыть предательский румянец со щёк. «А его слова: Пока я оденусь, приди в себя и обдумай своё поведение! Это я должна обдумывать своё поведение? Я? Он, сволочь, женатый мужчина! А мне кидает, чтобы я обдумала своё поведение! Чтобы я не сопротивлялась и успокоилась! Сволочь!» Со злостью швырнула полотенце в стену. Ярость и обида поднималась, грозя затопить разум. Склонилась над раковиной и опять начала смачивать лицо холодной водой. «Нет. Это не поможет. Я даже если сейчас в душ залезу под холодную воду — не поможет!» Бросилась прочь из комнат, выбежала на улицу и пошла вдоль дороги, огибавшей становку, стараясь дышать глубже, чтобы хоть немного успокоиться. Прошла в сторону леса и уселась на траву. «Это безумие! Этого не может быть! Так не бывает! Не может! Не может!» Единственное на что хватало моего зависшего сознания, так это только отрицать произошедшее. Сидела, смотрела вглубь леса, сквозь заросли кустарника и ещё не частые деревья, не замечая ничего вокруг. Настолько погрузившись в свои мысли, переживания, что даже не слышала, не видела, что ко мне подошёл Матвей и уселся рядом, а когда он заговорил, я от неожиданности вскрикнула и отпрянула в сторону.