Артефакт оборотней

— Да, Марта мне рассказывала, что многие из правительства знают про оборотней.

— Ну не многие и с особым допуском секретности, да ещё и спецслужбы. Они кстати постоянно контактируют со спецслужбой оборотней.

— Ого, а я не знала, что есть такая, — Приподняв голову, я уперла подбородок в свою руку, которую положила ему на грудь: под видом крайней заинтересованности я могла смотреть ему в лицо и конечно любовться. Он некоторое время смотрел мне в глаза, потом его взгляд спустился к моим губам, которые я тут же облизнула, но почувствовав, что его рука плавно двинулась по спине, поглаживая, поняла: сейчас разговор точно закончиться, поэтому быстро спросила:

— Получается император в курсе, но ему какая выгода хранить нашу тайну?

Выдохнув, Максим ещё некоторое время смотрел на мои губы, но улыбнувшись отвёл глаза и откинув голову на высокую спинку дивана кашлянув, ответил:

— Члены императорской семьи считают честью хранить тайну, причём заметь не одно столетие. А выгода — этого я не знаю, есть конечно догадки, домыслы, но… Хм, у тебя ещё есть вопросы?

— Да, я хотела…

Тут в дверь номер постучали: оказалось, горничная принесла наши чистые и отглаженные вещи. Пока мы их раскладывали, у него пропищал телефон.

— Скоро приедет за нами машина, — сообщил Максим. Я прошлась по номеру, проверяя: ничего не забыли? Одновременно с грустью отметила, что прожили здесь всего-то четыре дня, а ощущение — будто месяц пролетел: столькими событиями и чувствами эти дни были наполнены.

ГЛАВА 22

Валлия

«Кто не стучится — тому не открывают.

Кто не пробует — у того не получается»

Ошо

В аэропорт нас отвёз всё тот же водитель, который всё это время отвозил нас в офис и обратно. Час ушёл на прохождение всех предпосадочных процедур, минут двадцать ожидания и вот мы уже в воздухе, летим в городок Йоккаити. В самолёте я наконец-то начала выспрашивать Максима о его жизни: что ему нравиться, а что нет. Его увлечение меня потрясло: оказывается ему нравиться заниматься кузнечным делом! И это в наш-то век!

— А почему именно кузнечным? Да и вообще как ты к нему мог пристрастился? — Я оторопело посмотрела на него.

— Почему? Не знаю. Вот тебе нравиться рисовать, ведь так? — Дождался моего утвердительного кивка — а почему?

— Ну, — я замялась подбирая слова, — просто нравиться, меня это успокаивает, да и потом само запечатление определённого момента — это для меня немного волшебство. Не важно, что я рисую: потрет или пейзаж пишу.

— У меня так же. И мне также нравиться конечный результат работы: не важно — это роза или ажурная каминная решётка, либо просто подкова. Да и в процессе работы, выплёскивая физическую силу, хорошо размышляется.

Это мне было близко, я кивнула и он предвидя мой вопрос продолжил:

— Ну а пристрастился — недалеко от училища, в котором я обучался, находилось село, в нём-то и была кузня. Мальчишкой я сбегал туда и наблюдал со стороны за работой кузнецов, пока один из них меня не заметил и, видя мой интерес начал моё обучение. Вот как-то так. — Улыбнувшись, он наклонился и накрыл мои губы поцелуем: мягким, дразнящим и к моему разочарованию коротким.

Перед следующим вопросом, я немного смешалась.

— Да говори уж, — усмехнулся он, видя мои терзания.

— Скажи, а вот эту всю нашу поездку кто оплачивает? Просто все эти перелёты, гостиницы — это же безумно дорого и всё для того, чтобы отвезти меня в храм. — Всё же задала так меня мучавший вопрос. Неоднократно задумывалась: «А не аукнется ли мне в будущем это чьё-то финансовое вложение?».-

Максим скользнул задумчивым взглядом по моему лицу, не торопясь отвечать, ещё больше вызывая мою обеспокоенность. Не выдержав, я всё же его поторопила:

— Ну не томи!

— Ты меня всё больше удивляешь девочка.

— Чем, — спросила настороженно. Он смотрел на меня так же задумчиво, скользнул взглядом по лицу, посмотрел снова в глаза и склонившись едва прикоснулся губами к моим, но не отодвинулся, а замер так, что наше дыхание смешивалось и было это непонятным образом очень доверительно и интимно что ли.

— Тем, — он отстранился и с нежностью посмотрел на меня, — что задаешь подобные вопросы.

— Это плохо? Извини, просто я не понимаю. Я с самого начала поездки об этом думала и …

— Это для меня необычно Лия. Хм, так о чём ты спрашивала? Да, сейчас объясню: в данном случае расходы взяла на себя полностью принимающая сторона, — наконец ответил он, только не успокоил, а вызвал недоумение.

— И зачем им это нужно?

— Лия, это уже устоявшаяся практика: если необходимость в посещении храма оборотнем подтверждается при собеседовании, то храм берёт на себя все расходы. Предвидя твой вопрос, поясню: на обеспечение храма с каждой стаи выделяется ежемесячный налог, вне зависимости оттого направляются ли от этой стаи оборотни в ближайшее время для посещения храма или нет.

Я нахмурилась, обдумывая информацию:

— Не пойму: получается каждый оборотень, из любой стаи, может вот так просто слетать в Японию бесплатно?

— Конечно нет. Все приезжающие проходят собеседование в Токио, и если необходимость подтверждается, только в этом случае оплачивается проживание и дорога. В противном случае все расходы оплачивает сам приехавший. Поэтому сначала собеседование проходят со старейшинами стаи и то, даже это не даёт гарантии, что в Токио согласятся с ними.

— О, — я конечно была удивлена, ну а я то не проходила заранее собеседования!

— У тебя особый случай Лия. — Он погладил тыльной стороной ладони меня по щеке, коснулся кончиками пальцев губ, отчего я сглотнула и едва не потеряла нить разговора. — Максим, ты меня отвлекаешь, — я нахмурилась, а он задорно улыбнулся:

— Это меня радует.

— Что именно? Что я отвлеклась?

— Именно, — прошептал он наклонившись.

Не успела я приступить дальше к расспросам: объявили посадку. В Йоккаити мы взяли такси, где я положив голову на грудь Максима, уютно устроившись в его объятьях уснула, а проснулась когда машина начала притормаживать, а Максим мягко поглаживать по спине.