Артефакт оборотней

— Вообще-то я не знал, но теперь, после твоего праведного возмущения — уверен в том, что это Алина.

— Да ты, — я ошарашено некоторое время открывала рот, поняв что он просто поймал меня, предположив свою сестру, я же сама себя и выдала! — Ты…

— Да, моя хорошая, — его рука скользнула вниз по моей спине, — скажи, — прошептал он, сжав мою ягодицу, отчего я ахнула, — кто я?

— Провокатор! — Выдохнула и перехватив его ладонь перетянула на талию.

— Верно, — выдохнул он, склоняясь к моей шее и проводя кончиком языка по коже, одновременно скользнув ладонью с талии выше и обхватывая снизу грудь.

— Максим, пожалуйста, — выгнулась я, сама не зная о чём прошу.

— Ты права, — хрипло выдохнул он мне в шею, отчего вызвал лёгкую дрожь. Отстранившись, он пересадил меня обратно на кровать. — Не место и не время.

— Да, — тихо вырвалось у меня, едва сдержав стон разочарования. Только хорошо, что он вовремя меня пересадил, так как буквально через мгновение в дверь постучали, и она тут же распахнулась. В палату зашёл врач, поприветствовав Максима и обменявшись рукопожатием, подошёл ко мне, приложив ладони к вискам, постоял несколько мгновений и что-то сказал вошедшей за ним следом Раде, на что она с серьёзным видом покивала и вышел.

— Что он сказал? — Тут же спросила я.

— Что мне пора, моя хорошая. А тебе надо выспаться, — отозвался Максим.

— Уже, — я расстроено на него взглянула.

— Да, уже. — Он встал с кресла и наклонившись поцеловал меня быстрым поцелуем. — Завтра с тобой побеседует жрец и если врач удовлетвориться твоим состоянием, тебя выпишут.

— Ох, наконец-то, — вырвалось у меня облегчённо. — А потом мы домой поедем?

— Вот завтра и переговорим об этом со жрецом.

— Ну всё, всё! — Рада оттащила от меня уже наклонившегося за новым поцелуем Максима. — Завтра вот выпишут её и милуйтесь голубки. А сейчас Максим давай-ка, иди.

Он несмотря на слова Рады, всё же наклонился и поцеловал меня, оторвавшись от губ, прошептал — До завтра. — Коснувшись ещё раз моих губ, резко выпрямился и вышел.

Рада наблюдавшая за нами, ухмыльнулась:

— Эк его проняло-то. — Она подошла ко мне, помогла встать с постели, чтобы поправить на ней бельё.

— Ты о чём? — Всё же спросила я, хотя и догадывалась. Но одно дело догадываться, а другое — услышать от кого-то со стороны.

— Как это о чём? — Да от вас же так и фонит возбуждением. Но ты-то не так, а вот от него, — протянула она и опять усмехнулась — это ж какую выдержку надо иметь, чтобы вот так вот сдерживаться-то а?

Вечер прошёл за беседами с Радой, которая уютно устроившись в кресле не спешила уходить и к моей радости составила мне компанию. Как и обещала: я рассказала ей подробно всё случившиеся у колодца силы. Где-то внутри, может в самой душе, было чувство убеждённости — ей можно доверять. Слушая меня с серьёзным и внимательным выражением лица, она ни разу меня не перебила, а когда я закончила, после некоторого молчания обронила:

— Вот же как бывает. Твой дар Лия, это конечно лично моё мнение и догадка, так вот дар твой очень важен. Его почему-то необходимо было сохранить.

— Почему ты так считаешь?

— Ну смотри: во-первых: если бы Создательница не призвала твою душу, то вряд ли ты бы вытянула это испытание! Одно дело видеть со стороны такое, другое — испытывать! Ну а во-вторых: Улзий мне после сказал, что распечатать и вернуть дар в твоём случае фактически невозможно. Но мне кажется, он ошибается. Но вот зачем? Это ты узнаешь только со временем.

Помолчав некоторое время и обдумывая каждая свои мысли, мы перешли к другим, совершенно сторонним темам. Рада рассказала о себе: о том, что к сожалению за всё время так и не встретила свою пару, но вот муж у неё был, только разошлись они, потому как вспыхнувшие чувства между ними угасли, а на данный момент они поддерживают довольно дружественные отношения. У неё есть сын и дочь, только вот если с дочерью она часто видится и ездит к ней в гости, то вот с невесткой и парой сына у неё отношения не сложились и с сыном она вынуждена общаться в большей степени по телефону.

Я же рассказывая о себе, в силу необходимости многое не досказала, хотя то, что за мной охотились, поведала. Услышав об этом, она обещала переговорить со жрецом, чтобы тот ни в коем случае не забыл мне дать защитный браслет. Я уже подумала, что это очередной артефакт, а оказалось нет, просто браслет из особым образом переплетённых шнурков, но каждый оборотень будет знать, что я нахожусь под защитой храма.

Ведя тихую беседу, я обмолвилась, что она сильно похожа на одну, очень дорогую мне женщину — Марту. Услышав об этом, Рада попросила рассказать о ней, а узнав то, что Марта зелейщица и про её опыты в лаборатории, да прекрасные теплицы, то попросила дать ей электронный адрес Марты.

— Месяца через два, три собиралась отдохнуть, так если с Мартой спишемся, да найдём общий язык, то может в гости загляну. Посмотрим, как жизнь сложиться, — обмолвилась она.

Проговорили мы с ней до глубокой ночи, поэтому утром я еле смогла разодрать глаза, выслушивая бурчание на английском от врача, который не прикасаясь к телу буквально в паре сантиметров проводил руками, особенно задержавшись на горле. Когда он закончил и собирался выходить, я улыбнувшись сказала ему уже в спину:

— Thanks you (Спасибо вам. — прим.), — а когда он обернулся и хмуро посмотрел на меня добавила — thank you very much. (Большое вам спасибо. — прим.). — Буркнув что-то под нос, он вернулся, вздохнув, приложил ладони к моим вискам и через секунд десять убрав ладони, погладил меня по макушке как малого ребёнка вышел. А я с удивлением поняла — усталости, сонливости как не бывало! Бодренько вскочив я начала приводить себя в порядок, так что когда в палату пришла Рада в сопровождении жреца и того мужчины, что ему помогал удерживать моё тело у колодца, я уже выглядела так, словно собралась на выписку, причём дай мне отмашку: помчусь отсюда вприпрыжку. Стоило мужчинам рассесться, а Раде выйти, как в палату зашёл Максим. Не обращая внимания на посетителей, он прошёл ко мне и поцеловав в висок внимательно посмотрел в глаза:

— Здравствуй, как ты себя чувствуешь?

Стушевавшись, стало неудобно от присутствия в палате посторонних, тихо ответила:

— Здравствуй. Всё хорошо. Врач приходил и мне кажется, тоже остался доволен осмотром.

— Хорошо, — выдохнул он. И выпрямившись, подошёл и поздоровался с мужчинами, которые спокойно отреагировали на то, что их заставили ждать. Встав рядом с окном, Максим сложил руки на груди всем своим видом показывая, что стоит кому даже косо посмотреть на меня — кинется на защиту. С трудом оторвав от него взгляд и стараясь дышать глубже, чтобы успокоить радостно скачущее от такой заботы сердце, я посмотрела на жреца.

— Рада вас видеть и если можно хотела бы начать с благодарности, — начала разговор сама, а то сидят, разглядывают молча, непонятно сколько бы это продлилось! — Улзий спасибо вам огромное! — Специально не стала благодарить второго мужчину. Стоило им только зайти в палату, у меня внутри словно зазвенел маленький колокольчик, словно предупреждал об опасности. Только вот сначала я не поняла, что к чему и даже несколько раз тёрла виски, пока что-то или кто-то словно не внушил мне мысль: говорить и рассказывать о произошедшем при втором мужчине надо очень, очень осторожно. Тщательно взвешивать и дозировать информацию. Поэтому, когда посыпались вопросы, я рассказала: как не могла пошевелиться и увидела рядом с собою дымку, но вот о том, что видела Создательницу и разговаривала с нею, я умолчала. Добавила к рассказу только то, что после появления этой дымки почувствовала безумную боль и далее сознание словно включалась урывками. Себя-то я тогда со стороны видела, поэтому сейчас я могла реалистично описать, что якобы я чувствовала, а вот про того мужчину ни слова не сказала и старалась в его сторону даже не смотреть — ведь испытывая такую боль я бы вряд ли помнила кто там был и что делал. Жрец со своим помощником задавали множество вопросов об одном и том же, только как бы с разных ракурсов, словно чувствуя, что я не договариваю, но я надеюсь нигде не прокололась. Судя по тому, что вскоре она оставили меня в покое и попрощавшись ушли, я скорее всего действительно умудрилась вывернуться и не сболтнуть лишнего. Когда мужчины вышли, стоило мне бросить на Максима взгляд, он медленно: шаг за шагом, напряжённо, словно сдерживаясь, подошёл ко мне. Подхватив меня на руки, прижал к себе и в макушку протяжно прошептал: