Артефактор Пушкин

— Давайте по-свойски, Александр Сергеевич, — попросил генерал. — Я вот по какому делу Вас потревожить осмелился. Мой сын от первой жены Константин служит в Лейб-Гвардейском Кавалергардском полку.

— Надеюсь его служба выстраивается наилучшим образом?

— К сожалению на очередных учениях сын упал с коня и повредил спину, — тяжело вздохнул собеседник. — Он сейчас в госпитале при медико-хирургической академии.

— И что говорят медики? Надеюсь ничего серьёзнее ушиба Ваш сын не получил?

— В том-то и дело, что травма очень тяжёлая и Костя теперь ходить не сможет, — послышался ещё более тяжкий вздох.

— Странно. Я лично знаком с президентом академии и полагаю, что под его руководством лучшие медики столицы сделают всё необходимое. чтобы Ваш сын встал на ноги.

— Александр Сергеевич, я не сказал Вам сразу, но сейчас я нахожусь в кабинете Якова Васильевича и он утверждает, что его докторам необходима Ваша помощь, — сообщил Михаил Михайлович.

Ещё любопытнее. Чем я могу помочь Академии, если в ней полно докторов, а в её стенах самостоятельно изготавливают медицинские перлы? По крайней мере, в Лицее доктор Пешель говорил, что его хирургический артефакт сделан в учреждении Виллие. Что сложного для умелого Формирователя посмотреть на устройство действующего дефектоскопа и поменяв рабочую частоту, повторить его?

Примерно это, только в более мягких формах я и высказал вслух, в расчёте, что президент академии услышит меня.

— Александр Сергеевич, — ожидаемо вмешался в разговор Виллие. — У нас в наличии имеется любой аурум, но Ваш аппарат мы повторить не сможем — нет у меня таких формирователя, который взглянув на перл сможет его повторить. Думаю что и во всей Империи таковых не существует.

— Яков Васильевич, соберите у себя самых лучших артефакторов, — попросил я лейб-хирурга. — Я в течение часа буду у Вас.

— И что ты надумал? — поинтересовалась Лариса, которая, как медик не могла не обратить внимание на мой разговор. — Собираешься сделать комплект УЗИ-диагностики для академии? А ты в курсе, что при травме позвоночника, причиной паралича чаще всего является повреждение спинного мозга? В таких случаях спинной мозг и периферийную нервную систему нужно исследовать, а УЗИ-диагностика не позволяет это сделать.

— Значит будем делать аппарат МРТ. Ты это хотела услышать? — кинул я взгляд на тульпу. — Будет в академии и УЗИ, и МРТ. Артефактам Света без разницы какой длиной волны излучение создавать. Вот только я не собираюсь сам всё делать, а всего лишь покажу как формировать нужные артефакты.

— И что это даст? — полюбопытствовала Лариса.

— Лично мне — ничего, — пожал я плечами. — Пойми, я в одно лицо миллион направлений не осилю. Мне и без медицины есть чем заняться, а в академии свои формирователи имеются. Пускай они сами для себя диагностические артефакты и создают, а я подскажу в какую сторону копать.

— А с нейрохирургией что? — не отступала тульпа.

— А что с ней не так? — не вполне понял я вопрос. — Если местные врачи артефактами могут открытые раны заживлять и кости восстанавливать, значит и нервные окончания как-то сращивают. Вот и пусть с помощью МРТ учатся восстанавливать нервную систему не рассекая здоровые ткани.

Маловероятно, что кто-то вспомнит о моём вкладе в медицинскую диагностику, но кто его знает — вдруг какая благодарственная грамота от Императора прилетит.

Глава 6

— Степан Митрич, а у нас в доме мясо есть? — спросил я мужчину, после того, как он уже по устоявшейся традиции полил мне на спину и плечи ледяной водички из колодца.

— Как ни быть, Ваше Сиятельство, — пробасил Степан. — Каждый день лично свежее покупаю. Намедни по фунту свинины и телятины с мясной лавки приволок. Ещё и сало солённое имеется. А что вдруг спросили? Чего-то особенного к обеду хочется? Только скажите, так я сей же час Глашке передам.

— Пельменей захотелось, — отдал я полотенце, после того, как обтёрся. — А чего за мясом каждый день ходишь?

— Так испортится же, если больше купить, — непонимающе уставился на меня Степан. — Не собак же им потом кормить.

— У нас же ледник имеется, — кивнул я в сторону двери, за которой скрывался герметично закрывающийся деревянный люк, служивший входом в неглубокий погреб.

— Имеется, — задумавшись кивнул Степан, — Да только льда в нём давно нет. Ваше Сиятельство, а что такое пельмени?

Не понял. Русский человек не знает что такое пельмени?

— Конечно, не знает, — подтвердил мои опасения Виктор Иванович. — Например, в этом году издали книгу коллежского советника Семивского, в которой он объясняет, что пельмени это маленькие пирожки с фаршем по примеру китайских.

— Как так? Русское народное блюдо с какими-то китайскими пирожками сравнивается? — продолжил я недоумевать.

— А вот так, — развёл руками тульпа. — Только к середине века пельмени займут своё место в русской кухне. А пока можешь объяснить, что пельмени — это те же вареники, только меньших размеров с мясным фаршем.

— Ещё скажи, что и мясорубка не существует, — понурился я от подобных откровений.

— В привычном Вам образе она тоже появится только в середине столетия, — подтвердил мои худшие опасения Виктор Иванович. — А пока мясо только рубленное, а не провёрнутое. Неужели сами не замечали?

И правда — я никогда не обращал внимание на то, какое мясо в тех же котлетах. Как-то в голову не приходило, что его можно превратить в фарш чем-то другим, кроме как всем известной мясорубки.

— Степан Митрич, раз уж ты у нас за воду в доме отвечаешь, то будешь и за ледником приглядывать, — озвучил я свой приговор. — Идём в дом. Будем тебе перл замораживающий делать.

— Так я же не обученный перлам, Ваше Сиятельство, — от неожиданности отвалилась челюсть у Степана. — У меня в роду с перлами никто не сталкивался.

— Не переживай. Сделаю такой, чтобы им управлять не надо было, — успокоил я слугу. — Тебе нужно будет только над водой его подержать немного, пока она льдом не станет. Я покажу. А ты потом и сына обучишь.

— А Глашка сможет воду в лёд превращать? — поинтересовался Степан.

— Если у вас общей крови нет, то не сможет, — единственной фразой объяснил я одно из ограничений на использование перлов.

— Свят-свят, — перекрестился Степан. — Как можно в жёны родственницу взять.

— Всякое бывает, — пожал я плечами.

— Ну что, братва, идём на разграбление подвала, — озвучил я приказ, после того, как научил Степана замораживать воду в леднике.

— Ты бы хоть у входа в него паутину убрал, — фыркнула Лариса. — Я хоть и не страдаю арахнофобией, но и дружбу с ними заводить не собираюсь.

Пожалуй в этот раз с галлюцинацией можно и согласиться. В своём доме можно немного и стены с потолками пропылесосить, а образовавшийся клубок мусора в печную топку закинуть.