Артефактор Пушкин

— Не передёргивай. В ураган и «Боинг» упадёт, — неожиданно резко осёк меня Серёга. — Виктор Иванович предлагает сделать «Шаврушку», а эту летающую лодку в Союзе с тридцать второго по шестьдесят четвёртый год нещадно эксплуатировали. На любых водных пятачках садились и с них взлетали.

— Согласен. Тридцать лет для самолёта, особенно в эпоху индустриального прогресса — это много. Но чем он лучше дельтаплана?

— Тем, что ты сможешь, как минимум троих пассажиров на борт брать или груз массой в полтонны, — одной фразой описал Сергей грузоподъёмность самолёта. — Заметь, при этом ты сможешь взлетать и садиться практически на любую поверхность.

— Про возможность перевозки троих пассажиров ничего плохого не скажу, но если облегчить багаж, то и на мотодельтаплане можно транспортировать не меньше.

— А объём багажа ты тоже уменьшишь? Ты свою карету сзади видел, когда из Питера выезжал? Примерный размер своих ларцов помнишь? — вставил свои пять копеек Виктор Иванович. — А в случае с самолётом разложишь их по фюзеляжу, чтобы центровку не нарушать и лети себе куда хочешь. Причём, если ещё и кабину закрывающуюся сделаешь, то и с относительным комфортом и с большей скоростью, чем на дельтаплане полетишь.

Вот так и переспорили меня тульпы, приведя убойные аргументы — скорость перемещения, объём багажа и комфорт.

После промозглого Санкт-Петербурга заснеженный Псков показался мне скромным провинциальным поселением, коих великое множество по всей стране разбросано.

Впрочем, почему показался — на данный момент Псков и есть небольшой городок, который из-за отсутствия ценных полезных ископаемых, а как следствие — и промышленного производства, живёт в основном за счёт транзита сельскохозяйственной продукции через свою территорию.

Мне неведомо откуда местные владельцы артефактов связи узнали о моём прибытии в Псков, но с утра со мной связался каждый, кто только мог. Особенно порадовал меня своими новостями Кононов. Павел Силантьевич уверял меня в том, что в городе набрался целый десяток людей, желающих приобрести перлы связи и парочка покупателей на артефакты, укрепляющие здоровье.

В принципе, чего-то такого стоило ожидать. Достаточно было продемонстрировать возможности связи на балу у губернатора, как перлы стали желанной покупкой у помещиков и купцов. Ну, а про Кононова и говорить нечего — он сам по себе ходячая реклама артефактов здоровья.

Едва я договорился с Павлом Силантьевичем о завтрашней поездке в его имение, где я сформирую всем желающим нужные перлы, как меня вызвал местный губернатор Адеркас, и попросил навестить его ближе к обеду.

— И что же Борису Антоновичу от меня потребовалось? — почесал я затылок.

— Вдруг он желает какой-нибудь артефакт получить, — предположил Виктор Иванович.

— Было бы неплохо, но губернатор Псковской губернии беден, как церковная мышь, — констатировала Алёна Вадимовна общеизвестный факт.

Ой, да какой смысл гадать? Стоит дождаться полудня, а потом наведаться к Адеркасу, благо особняк, в котором он живёт, виден с порога представительского дома Ганнибалов. Даже можно карету не запрягать, чтобы добраться до губернаторского дома. Я же не гордый, могу и пешком прогуляться.

Как выяснилось, вызывал меня Борис Антонович для того, чтобы сообщить приятную, по его мнению, новость:

— Спешу Вас обрадовать, Александр Сергеевич, что дело с растратчиками окончено и согласно отношению Его Императорского Величества мне поручено вернуть Вам из государственной казны пятьдесят две тысячи ассигнациями.

Странное решение. К чему гонять деньги туда-сюда? Могли бы просто засчитать деньги в счёт погашения моего долга за имение.

— Я так понимаю, что самой сельской техники, которую у меня похитили, мне не видать, — изобразил я огорчённое лицо. — И чем мне теперь землю обрабатывать? Ассигнациями?

— Поверьте, Александр Сергеевич, я сделал всё что смог, — начал распыляться в извинениях губернатор. — Поспособствовать Вам в покупке новой техники я, увы, не в силах, но могу посодействовать в покупке железа. Закажете новые плуги и бороны в Псковских кузницах и до весны получите все, что Вам требуется. Осмелюсь заметить, что железо шведское. Пусть оно дороже, но качество изумительное.

Интересное предложение. Такой вариант меня вполне устраивает, потому что по моим чертежам можно будет заказать те же самые «колонистические плуги», до изобретения и производства которых ещё лет двадцать. А ещё лучше, если мои кузнецы сами сделают всё что нужно. К тому же даже мне известно, что при изготовлении многих изделий шведское железо по ряду характеристик выигрывало у отечественного.

— Бери и не думай. У шведов не просто железо было, а самая настоящая сталь, легированная марганцем, который у них заведомо в руде содержится, — подтвердил мои мысли Виктор Иванович. — Ты даже рессоры и пружины сможешь из этой стали делать, если с термообработкой справишься. В общем, если есть возможность, то заказывай её как можно больше.

Одним словом выплата за хищение сельхозорудий, предназначенных для моего имения, с помощью губернатора трансформировалась в сто четырнадцать тонн шведской полосовой стали отменного качества. Понятно, что Адеркас найдёт способ навариться на этой сделке, но зато я стребовал с него доставку металла до самого Велье.

Адеркас на это лишь хмыкнул, и на десяток секунд уставился в потолок, видимо вспоминая, кто и чего ему из услуг задолжал, и лишь потом согласно мотнул головой, подтверждая нашу договорённость.

Глава 17

Когда я уже готов был приветствовать своё имение, до которого я наконец-то добрался, как у меня вдруг пропал звук.

Нет, я слышу скрипы, и даже фырканье коней различию, а куда же делся надоедливый стук колёс?

Протерев рукой запотевшее оконце на двери, я попытался что-то разглядеть, чтобы разгадать это чудо. За окном ничего сверхъестественного не обнаружилось — обычные сугробы, к счастью, вполне себе не глубокие и обычный зимний пейзаж, к слову сказать, довольно солнечный для этого времени года.

— Григорий, почему колёса не стучат? — не выдержал я, открыв небольшое оконце в сторону кучера.

— Кто-то снег очень плотно на дороге утрамбовал. Не до наста, но ехать одно удовольствие! — весело откликнулся кучер, подбодрив коней вожжами и лихим посвистом.

Как бы то ни было, а прибыли мы пафосно. Кони с удовольствием бежали по снеговому утоптанному ковру, а карета, лишь слегка проваливаясь в снег колёсами, оставляла вслед за собой едва заметную морозную дымку, искрящуюся на слабеньких солнечных лучах.