Артефактор

Несостоявшийся убийца свалился мне под ноги, все таки тренировки с капитаном не прошли зря. Естественно, стражники ворвались в Зал тогда, когда все закончилось. Это же Жюль Гедер?! Потрясающе! Не его ли я так хотел видеть совсем недавно? Что ж, будь осторожен в своих желаниях.

В голове слишком звенело, руки тряслись, Жюля и все остальных вывели и Зала Справедливости. Прям ирония какая то …. что мы имеем — разбитая губа и наливающийся фингал под глазом, отлично.

В помещении остались только я и капитан.

— С вами все в порядке? — тревожно спросил он, таким бледным я его ещё не видел. — Со мной-то ничего… А где Гедер?

Раймонад посмотрел на меня как на идиота:

— Его же сразу унесли, сейчас приведут в чувства и допросят.

— И потом казнят, — на этот раз в моем голосе не было вопросительной интонации.

— Ну, само собой, он покушался на жизнь наследника. Думаю, его казнят завтра же.

— Замечательно… — я потер виски, пытаясь сосредоточиться. — Где он? — резко спросил я, вскинув голову.

— В темнице замка. Где ж ему еще быть? Ваша светлость не беспокойтесь, с ним теперь разберутся без нас, мне нет прощения, что я подверг вашу жизнь риску, вы можете и меня казнить!

Господи ты, боже мой! Как же мне надоело это дурацкое состояние беспомощности!

— Никто ни с кем разбираться не будет, — процедил я сквозь зубы и бросился к двери.

Охрана в казематах замка при виде меня встала и отдала честь как полагается наследнику. — Ваше сиятельство! — вытянулся передо мной самый здоровенный детина, вот только его богатырские размеры не произвели на меня ни малейшего впечатления. Ярость начисто стирает чувство страха.

— Где Гедер? — я даже не подумал ответить на приветствие.

— Так приказали палачу допросить его! — Я, кажется, спросил где, он! — мой голос зазвенел яростью. Это подействовало. Стражник не ждал от тихого Валериана такого нападения и совершенно растерялся.

— Он может…э-э… быть опасен для вас…

— Хочешь сказать, что мне угрожает опасность, когда вокруг столько замковой стражи? — прошипел я. — Или как раз собственной стражи мне и следует опасаться?

— Никак нет, ваша милость, но рисковать не стоит, — похоже, стражник решил до конца стоять на своем.

Нет уж, так не годится совсем!!! — Где Гедер? — снова повторил я свой вопрос, на этот раз придавая голосу ещё больше твердости и стараясь вложить в него магию, которую я вдруг почувствовал в груди. Ого, а ведь месяц она с того дня не давала о себе знать сколько я ни старался вызвать. Руки начали в темноте мерцать белым светом! Ого!

Стражник сглотнул, инстинкт самосохранения подсказывал, что со мной связываться не стоит, а потому растерялся совершенно.

— Ваша милость! Я вас провожу! Конечно же вы наследник герцога, только магию не применяйте! Сюда, за мной, ваша милость!

Я запоздало подумал, что бы я делал, если бы стражник не увидел магию и все таки не признал во мне наследника. Так бы и не воспринимали меня в серьез, впрочем как и всегда.

Спустившись на этаж ниже потянуло такой сыростью, что влага стояла прямо в воздухе, зловоние невыносимое, дышать просто невозможно, да еще красные глаза крыс сверлят тебя из углов.

— Далеко еще? — раздраженно спросил я, пытаясь напугать стражника еще больше, чтобы он не заметил мой собственный ужас.

— Пришли, ваше сиятельство, — тут же ответил стражник, остановившись у одной из массивных металлических дверей.

— Я так понимаю, на этом этаже содержатся наиболее опасные преступники? — уточнил я. Не выдержал и все же зажал нос манжетой.

Мой проводник презрительно поморщился.

— Смертники.

— Так… — я задумался, оперся рукой о дверной косяк и тут же влез в какую-то зеленую слизь. — Черт! Фу! Значит так, — распорядился я. — Сейчас я зайду в камеру. Один. Поговорю с Гедером. И я хочу быть уверен, что нам никто не помешает или не попытается подслушать. За это отвечаешь головой! Я понятно выражаюсь?

Вместо ответа он судорожно сглотнул, — А теперь открывай замок И ключи сюда живо!

И вот только когда я оказался в камере, мои заплесневевшие мозги соизволили задуматься, зачем собственно я вообще сюда пришел. О чем говорить с этим неизвестным мне парнем, только что чуть меня не убившим? И чего, спрашивается, я сюда пришёл? Чего я хочу от него?

За два часа, прошедшие после нападения, он пришел в себя, но уж точно не подобрел. С такой лютой ненавистью на меня смотрел только Серега, когда убивал в прошлой жизни. Встретившись с этим ненавидящим взглядом, я сделал шаг вперёд и так же уставился в его глаза.

— Зачем пришли, ваша светлость? — поразительно, мы как будто на светском рауте, а не в каземате! Вот что значит аристократ, а мы своих в 1917 всех вырезали, мда… С таким человеком надо быть очень осторожным и как вопит моя интуиция он мне очень нужен в друзьях, просто до чертиков необходим. Этот будет верным псом всю оставшуюся жизнь, если все правильно сделать.

— Хотел поговорить, — ответил так же спокойно. — Я не собираюсь тебя казнить, — сказал я, пытаясь стойко выдержать его взгляд.

— Это все же хорошо, что ты пришел, — вдруг заговорил он. — Я хочу тебе сказать, что я не боюсь смерти. Я уже достаточно ее насмотрелся. Слишком близко и слишком часто. Я думал, что ничего страшнее северной тюрьмы мне уже не увидеть, но я ошибался. Узнав, что сделали с моим отцом, я пожалел, что мы принесли присягу верности вашему роду, но вспомнил, что клятва была не магическая, а значит я могу поквитаться и только эта мысль давала мне силы жить!!!!Поэтому можешь тоже повесить меня, как его, можешь хоть четвертовать, хоть заживо сжечь на костре, я не стану умолять о снисхождении. Мне больше нечего боятся. Обо мне никто не будет плакать. Ты можешь обвинить меня в том же несуществующем заговоре, что и отца, и я не стану ничего опровергать, когда мне дадут последнее слово. А ты так и останешься ничтожеством без чести дворянина!

Взгляд Жюля источал уже не ненависть, но полное презрение ко мне. Что же делать? Думай Валера, думай, надо этого пацана вытаскивать и тянуть на свою сторону, в плане, который я обдумывал этот месяц мне просто необходим был как воздух верный человек.

Послушай, — я заговорил, и сам удивился, как резко и властно прозвучал мой голос, — не надо всего этого, тебя не казнят. Я сейчас же прикажу тебя освободить. И ты можешь покинуть замок, как свободный вассал и аристократ.

Презрение и ненависть на лице Жюля сменились полнейшим неверием, его взгляд, которым он сверлил был похож на раскалённый клинок, не знай я, что у Жюля никогда не было магии, уже бы забеспокоился. Наверное, мы стояли друг напротив друга минуты две. Уже решив выйти из камеры и приказать стражу освободить пленника, когда вдруг Жюль резко спросил: