Артефакторика. Отличница для боевого мага

Наши шаги эхом разносились по коридорам. Пролёт. Ещё один. И ещё. Ночники горели тускло, хватало только на то, чтобы не oступиться.

– Ты мне не веришь что ли? – Очнулась я уже у двери в подвал.

– Просто хочу посмотреть на чудо студенческой мысли.

– Смотри. Только дверь широко не открывай. Если артефакт вылетит, спалит все здание. А нас…

– Исключат, помню. Это для тебя прям страшное наказание, да?

Я удивленно уставилась на парня. С какой горы он свалился? Страшное – не то слово. Катастрофа! Бедствие отдельно взятого студента в масштабе краха жизни! Те, кто зашел в Йиландер, выйти могут только в колонию-поселение. Исключат, – в лучшем случае получишь должность ночного уборщика. Получить диплом об окончании Йиландерской академии магии – единственный шанс стать кем-то! И не просто стать, а иметь крышу над головой, монету, что бы хлеба купить,и статус, что бы увиливать от брачных контрактов. Последнее, - призрачно, но все же.

– Страшное.
– Передразнила я.

– Понял.

Вот дурной!

В подвале было темно и жутко. Голые стены, пустые коридоры, мигающие маголампы. Последнее как раз понятно, - неудавшийся эксперимент высасывал энергию с ближайших источников. А то и подпитывался ими.

Мы шли к заветной двери, прислушиваясь к нарастающему шуму артефакта, медле?но переходящего в жужжание. Диаз выпустил мою руку только после того, как подошел вплотную к двери. Приложил ладонь к полотну и тут же отдернул:

– Горячая.

– Ну как бы да. Там воoбще-то магопламя горит уже год.

Диаз бросил на меня сочувственный взгляд, а я почувствовала себя полной дурой. С чего бы? Я ведь все сказала правильно?!

– Магистры – страшные перестраховщики. – Нехотя буркнул Диаз.

– Может, потому, что берегут жизни детей?
– Удивилась я.

– Студентов. Вы уже несколько лет как не дети. И даже не подростки.

– Мы.
– Исправила я. – Мы уже не дети, верно? И ты тоже.

– И я, Эми.

Диаз приоткрыл дверь, глянул на ошалевшую меня, подмигнул и зашел внутрь. В пекло. И дверь за собой закрыл. Мне понадобилось немного времени, чтобы сообразить, что только что произошло: новенький сошел с ума и решил самoубиться?! И не просто так, а живьем сгореть в самом сердце академии..! Утром найдут его прожаренный труп и обвинят меня. А Енька подтвердит, что мы с ним ночью на реке были, а не на скамейке, как утверждала баба Дусья. Меня исключат, её уволят, а то, что останется от Диаза отправят папочке, папочка взбеленится и…

– Готово. Заходи. – Донеслось из-за двери.

Я недоверчиво прислушалась к звукам и первое, что услышала – тишину. Артефакт не шипел и не плевался сгустками пламени. Где-то наверху скрипнула ставня, короткo свистнул ветер.

– Эми?

Я решилась, двумя пальцами подцепила ручку и потянула дверь на себя. В лицо пахнуло жаром и вонью раскаленного кирпича. Сажа кружилась в воздухе, на стенах разводами лежала обгoревшая краска, пол на добрую ладонь покрывала сажа. И посреди всего этого стоял Диаз и внимательно рассматривал нечто зажатое в руке.

– Ты чертов гений! – Восхитилась я.

– Есть немного. – Парень так старательно рассматривал трофей, что меня тоже разобрало любопытство.

– Что там? – Я сделала пару шагов к Диазу. Туфли утонули в саже, ноги обдало теплом, кожа зачесалась. Бедное мое платье, после этой прогулки оно ни за что не отстираетcя.

– Артефакт.

– Дай гляну.

Я протянула руку. В глазах Диаза промелькнуло нечто похожее на одобрение:

– У тебя даже мысли не возникло, что я могу тебя не послушаться, верно?

– Чего? Аpтефакт дай, говорю.
– Я вырвала из рук парня добычу и внимательно ее осмотрела.
– Что ж, это кустарная работа. Собрана из подручных материалов, но сцепка ювелирная. Странно…

– Что? – Подобрался Диаз и склонился над артефактом. Близко как! Мы же артефакт осматриваем, а не целоваться собираемся.

– Он собран не по правилам. Как это объяснить… он не должен работать. Но ведь работал… Давай выйдем, здесь света мало.

Мы вышли из комнаты и направились к лестнице. Я старалась взять себя в руки и не думать о губах парня, а он… Он хмурился и меня будто не замечал.

– Эми, этот артефакт неправильно собрали случайно или нарочно?

– Посмотрим и узнаем. Свет нужен. – Солгала я. Потому что уже понимала , что случайно такое никогда не заработает. Взорвется – легко, но работать на чистом энтузиазме почти год и без подпитки – ни за что!

Диаз вывел меня на улицу через дверь подсобки. Я только и успела подумать о том, что парень был не промах – использовал в своих целях комнаты персонала , а я как дура несколько лет в окна лазала и отмычки делала. Старею.

Молча дошли до общежития. Я кивнула бабе Дусье, Диаз тоже и мы оба поднялись на третий этаж.

Территория парней.

Черт возьми!

Я редко сюда поднималась, мне никогда здесь не нравилось. И дело даже не в специфичном запахе мужской раздевалки в спортзале, не в слезовыбивательном аромате средств для бриться (что там брить-то?), а в самих парнях. Стоит только подняться на их этаж и всё, слухи растут в геометрической прогрессии: пришла сама и зашла к кому-то – встречаются или просто доступная; Ни к кому не зашла – ищет любви и ласки, а, значит, доступная; Пришла, зашла и вышла – отказал парень в близости, но ведь хотела же, выходит, доступная. И никак иначе.

Мне повезло – на этаже никого не было. Тишина, разбавляемая Леськиным храпом, доносившимся со второго этажа, даже радовала – проскочу незаметно.

Диаз открыл дверь магоключом и движением руки пригласил меня внутрь. Любопытство пересилило риск сплетен, я переступила порог…

Что ж, это было странное чувство. Как и обстановка.

Комната была неуютной и пустой. Три кровати, две из них таращились на меня пружинами и стальным остовом, третья была заправлена. Идеально заправлена, к слову: ни складки, ни ямки, одеяло углом стоит. У двери ботинки, куртка висит на спинке стула, стопка новехoньких учебников и тетрадей на столе. Вот что значит быть вельмо?ей – живешь один в комнате, ни тебе соседей, ни чужих вещей. Ляпота-красота!

– Смотри.
– Диаз подошел к столу, включил маголампу.

Я мысленно перебрала в памяти всё, что знала о новеньком и пришла к неутешительному умозаключению: надолго оставаться в общаге он не намерен. Минимум вещей, максимум свободы. Значит, скоро он снимет себе какой-нибудь дом за стеной и будет жить там. На что ему наша темница?!

Я подвинула стул, села и, поправив лампу, осмотрела артефакт. И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась в своей правоте. О чем Диазу и сообщила: