Артефакты Агарона

– С папкой беда, – сходу пожаловалась Марина.

– Чего так, денег не дает на карманные?

– Да нет, прям настоящая беда. Изменился он с последней поездки.

– Что с ним? – Озадачился я, опустив тряпку.

– Как вернулся, злой стал, дерганный. С мамой постоянные споры, чуть не драки. На меня тоже орет.

– Порча? – Предположил я. – Или, может, завел кого?

– Нет, ты что. Какая любовница. Он из дому не выходит. Телефон пылится со дня возвращения.

– Тогда точно порча, – сказал я. – К охотникам не ходила?

– Мама ходила. Они приехали, померяли ауру. Все нормально. Но он изменился. При охотниках правда смирный был, как раньше. Едва вышли за дверь, сразу скандал. Стал чемодан собирать, говорит, уехать ему надо, – в глазах Маринки стояли слезы.

Охотники – это такой орден по контролю за нелюдями. Людской. Разговор у них короткий. Если что не так, в расход. У них достаточно накопилось-наработалось примочек, чтобы разобраться, есть ли порча и какая нелюдь договор о невмешательстве нарушила.

– М-м-м, – задумался я. Если уж охотники порчу не почувствовали, то там что-то серьезное. Или впрямь Иван Аристархович двинулся по фазе. Не во всех болезнях людей ведьмы виноваты. Мог и просто кукушечкой поехать после того, как нашел что-то интересное на очередных раскопках.

– Ты можешь помочь? – Спросила Марина. – Ну, пожалуйста.

Не то, чтобы Маринка мне не нравилась. Нравилась еще и в школе, да и сейчас. Но она человек. С такими вампиру жизнь не построить. Нельзя человека в вампира обратить – умрет он от токсина. Кровь людей пить можно, а сделать вампиром нельзя. Ну, и зачем зря страдать о несбыточном?

Я действительно не знал, могу ли я ей помочь. Если охотники порчу не нашли, то ее наложила ведьма очень уж высокого ранга. Эманации такой работы никакой детектор не почувствует.

– Я, правда, ничего не могу гарантировать. Могу только попробовать поискать. И то, – тут я на минутку задумался, перебирая варианты. – Нужно, чтобы он с детектором походил хотя бы дня три. Тогда если и есть что-то, оно накопится по капле, и детектор сработает.

– Спасибо! – Радостно выдохнула Марина.

– Ты не спеши радоваться, – остановил я ее от объятий. – Сначала подумай, как детектор на нем закрепить. И как он должен выглядеть, чтобы он его не снял.

Марина задумалась.

– Образок! Бабушкин, – вспыхнула она через минуту. – Он его даже в бане не снимает.

– В бане не снимает, а мы его подменить должны. И как мы это сделаем? – Хмыкнул я. – Кроме того, понятия не имею, как он выглядит.

– А какого размера детектор? – Напористо спросила Марина.

– С монетку будет, вот такой примерно, – показал я на пальцах. – Это, конечно, в чистом виде без упаковки.

– Так образок с секретом. Там внутри полость, и можно положить что угодно, – с гордостью найденного решения сообщила она.

– То есть ты хочешь взобраться на папочку и выпотрошить его образок? Так он тебе и дал!

– Мало ты меня знаешь, – отмахнулась Марина и достала из сумочки баллончик с газом. – У меня есть цепенеющее зелье.

Конечно, с чем еще может ходить по улице юная красивая девушка в короткой юбке. С цепенеющим зельем, которое при попадании на кожу делает столбом любого минут на десять. Конечно, нужно отдельно наложить заговор на такое зелье, чтобы самой при распылении не оцепенеть, но ведьмы-травницы легко с этим справляются. И ведь ведьмы знают, что продажа зелий людям, способных навредить другим людям, является нарушением договора с охотниками, но что не сделаешь по дружбе и за деньги.

– Светкино? – Спросил я, зная ответ. Марина кивнула.

Я вздохнул, ощущая, что вляпываюсь во что-то нехорошее, но пошел к столу собирать детектор. Через полчаса в маленькой капельке смолы застыли несколько ниточек с экстрактами и мелких камешков. Самым трудным было расположить их в нужном порядке. Порядок был моим собственным, неканоническим, хотя отличался несильно. На грубое влияние такой артефакт не отреагирует, а вот слабое будет впитывать потихоньку, пока не сработает, и реакция запустит импульс, который поймает приемник, который я вручил девушке.

– Палочка? – С недоумением спросила она, крутя в руках кусок ветки.

– Да. А ты ждала магический жезл? Когда детектор сработает, палочка треснет. От того, как она треснет, будет ясно, что за порча. Если это, конечно, порча. Но я еще добавил в детектор пару камушков на заговоры и облучение магической энергией. Радиус приемника – до сотни метров, но лучше быть поближе от объекта. Все что тебе надо, положить веточку в кастрюльку или шкатулку на белый лист бумаги. И раз в день проверять. Когда треснет, прислать мне на телефон фото веточки на бумаге.

– Ты со мной пойдешь? А то мне одной страшно? – Спросила Марина.

– Ты боишься идти домой? Или усыплять папочку? – Невесело усмехнулся я.

– И то, и другое, – неуверенно пробормотала девушка. – Просто я могу передумать. И потом жалеть об этом.

– И как ты себе это представляешь? Привет, па! Это Алекс, мой одноклассник. Вот тебе зелья в лицо! И держи детектор в образок!

Марина нервно рассмеялась.

– Ладно, я пойду. Но делать будем по-моему, – вздохнул я. И пошел опускать ставни на окнах.

Глава 2. Где герой совершает глупость и увязает еще больше.

Иван Аристархович действительно изменился. Нет, это был все тот же высокий суховатый мужчина с впалыми щеками и руками-ветками, но движения его стали слишком порывистыми, дергаными, а белки глаз окрасились в красный цвет из-за лопнувших сосудов. Он коротко буркнул что-то, завидя нас в коридоре, и юркнул в свой кабинет.

Мамы Марины дома не было. Она работала врачом и сегодня заступила на ночную смену. Марина показала мне, где раздеться и провела в свою комнату.

А я уже и забыл, как тут. В последний раз был года три назад на дне рождения девушки. Тогда же в последний раз были и взаимные попытки романтического интереса. Но то ли я был слишком напуган, то ли Марина смущена моей робостью, ничего не вышло, и мы оставили попытки сойтись.

– Как ты планируешь его выкурить? – Выразил я сомнение.

– Проще простого. Никто не будет никуда входить с баллончиком наперевес. Мы распылим его внутри кабинета.

– Ты в своем уме? – Покрутил я у виска.