Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.)

Пехотные орудия обр. "18" предназначались также и для противотанковой обороны, но все же в Германии с конца 1917 г. предприняты были меры к созданию специального противотанкового орудия. Лучшими „истребителями танков" являлись разные малокалиберные орудия на автомобильной установке. Тем не менее вопрос о противотанковых орудиях не был окончательно разрешен германской артиллерией до конца войны [233] .

На русском фронте танки в период войны 1914–1918 гг. не появлялись, поэтому в русской артиллерии вопрос о создании специальных противотанковых орудий не обсуждался. Имели в виду, что в случае появления танков с ними смогут успешно бороться полевые и штурмовые орудия. Задачи орудий "сопровождения" пехоты в бою или "пехотных орудий" в русской артиллерии предполагалось возлагать на батареи, вооруженные штурмовыми 76-мм пушками обр. 1910 г., траншейными 37-мм пушками Розенберга или Маклена и 47-мм пушками Гочкиса, на "отдельные штурмовые горные батареи", вооруженные 76-мм короткими пушками обр. 1913 г. на неразъемном горном лафете обр. 1909 г., о чем говорилось раньше (см. первую часть, раздел "Артиллерия ближнего боя", стр. 142, и вторую часть, табл. 5 о вооружении той же артиллерии). Указанные системы штурмовых и траншейных орудий были, так сказать, первообразом орудий для вооружения русской полковой артиллерии или "пехотной", первым шагом к усовершенствованию которой было разделение ее на два вида: полковую и батальонную, еще более портативную и легкую, чем полковая, переносимую или перетаскиваемую людьми.

233

Шварте, Современная военная техника. II. Артиллерийское вооружение, перев. с немецкого под редакцией и с примечаниями Ю. Шейдемана, ГВИЗ, 1933 г., стр, 10, 11.

Русские артиллеристы, по установившемуся среди них к концу войны взгляду, полагали, что батальонная пушка должна быть типа длинных пушек с возможно дальней и настильной стрельбой, вес системы 150–160 кг и вес отдельной части в разобранном виде до 30 кг для переноски одним человеком (при переноске двумя — до 50–60 кг), а при таком весе орудие по необходимости будет малого калибра — около 37–45 мм с легким снарядом 1–1,5 кг. При более же сильном и тяжелом снаряде — 3 кг и несколько более калибр орудия должен быть около 75 мм, и чтобы вес системы такого орудия не требовал конной тяги, его пришлось бы делать не длинной пушкой, а короткой гаубицей. Предполагалось, что батальонная пушка, особенно при стрельбе бронебойным снарядом, будет вполне пригодна для действия по танкам.

Скорострельность для батальонного орудия признавалась весьма желательной, но с тем, однако, чтобы она не была в ущерб простоте конструкции и особенно простоте обслуживания орудия орудийным расчетом, так как в боях в передовых линиях неизбежна такая убыль в людях орудийного расчета, что для обслуживания батальонного орудия придется привлекать мало подготовленных солдат пехоты (поэтому являлся спорным вопрос об автоматических образцах батальонного орудия, которые хотя и обладают большой скорострельностью, но вместе с тем сложны по конструкции для условий боевой работы батальонной артиллерии).

ГЛАВА III БОЕВЫЕ ПРИПАСЫ АРТИЛЛЕРИИ

До мировой войны значение боевых припасов для успешного действия артиллерии в общем недооценивалось. О них судили главным образом теоретически и по результатам специальных испытаний полигонного характера, которые производились весьма редко, по большей части попутно с испытаниями новых образцов орудий (например, испытания 280-мм гаубицы Шнейдера на острове Березани в 1912 г., о которых упоминалось выше); причем испытывались орудия и снаряды, а на действие пороха и других боеприпасов, составляющих элементы выстрела, почти вовсе не обращалось внимания. На практических же учебных стрельбах строевых частей артиллерии не обращалось почти никакого внимания и на действие снарядов, в особенности на действие газов разрывного заряда при разрыве снаряда — на фугасное действие, на отравляющие свойства газов, на ослепление противника при помощи дымовых волн при взрыве и пр. Ввиду крайне ограниченного отпуска боеприпасов на практические стрельбы артиллерии, они сводились почти всегда лишь к пристрелке целей, а если изредка и переходили к стрельбе на поражение, то при таком небольшом количестве выпускаемых снарядов, что нельзя было рассчитывать на сколько-нибудь ощутительные результаты наносимого ими поражения, Обычно артиллеристы старой русской артиллерии вовсе не интересовались теми поражениями, какие могли получиться в результате их стрельбы, и не только не осматривали мишеней, по которым стреляли, но и не просматривали собранных данных о количестве пробоин в мишенях от пуль и осколков снарядов. Что же касается фугасного и разрушительного действия гранат, то о нем нельзя было иметь представления, так как в целях экономии гранаты на учебные стрельбы вообще не отпускались и вместо них стреляли так называемыми практическими чугунными снарядами, годными лишь для пристрелки.

Опыт мировой войны заставил не только серьезно подумать, но и осуществить ряд мероприятий в целях усовершенствования боеприпасов для повышения балистических качеств стрельбы и усиления наносимого ею поражения, а также для увеличения возможности массового изготовления боеприпасов, находящегося в большой зависимости от доставки необходимого сырья.

Порох

Увеличить начальную скорость снаряда для повышения дальнобойности орудий возможно путем применения прогрессивно горящих порохов с большим запасом потенциальной энергии. Вполне прогрессивный порох, т. е. дающий в продолжение всего горения постоянное давление, равное максимально допустимому давлению, допускает по теоретическим расчетам увеличение начальной скорости на 8 % и до 12 %.

В русской артиллерии по распоряжению ГАУ производились опыты, не доведенные во время войны до конечных положительных результатов, с прогрессивными порохами — военного инженера артиллерии Киснемского и другие, имеющие целью увеличение начальной скорости и дальности полета снаряда.

Прогрессивный порох по мере сгорания боевого заряда, по мере продвижения вперед снаряда по каналу орудия и увеличения объема заснарядного пространства должен давать все бoльшее и бoльшее количество газов, нарастающее с течением времени. Вследствие этого при прогрессивных порохах, по мере приближения снаряда к вылету из орудия, количество пороховых газов и давление их на дно снаряда и на стенки орудия должно не уменьшаться, как это бывает при горении в орудии обыкновенного пороха, а количество газов должно увеличиваться в каждый данный отрезок времени на бoльшую величину, чем в предыдущий, давление же газов должно оставаться равномерным. Такое свойство прогрессивных порохов должно привести к увеличению начальной скорости и дальности полета снаряда, так как, во-первых, давление пороховых газов на дно снаряда при вылете его из канала ствола орудия будет не меньшим, чем в первый момент воспламенения боевого заряда, а во-вторых, равномерность давления пороховых газов действует на стенки орудия менее разрушительно и потому позволяет увеличить боевой заряд в данном орудии, не утолщая стенок ствола орудия и не утяжеляя его систему.

Прогрессивный порох Киснемского, испытывавшийся во время войны, имел зерна в форме призматического бруска с каналами квадратного сечения. Предполагалось, что при таком строении зерна получится прогрессивное горение, дающее под конец горения количество газа до 10 раз больше начального. На опытах оказалось, что при горении квадратное сечение зерна принимает неправильную округленную форму, затем зерна распадаются на мелкие куски, которые догорают уже "дегрессивно". Словом, порох Киснемского сгорал не по столь определенному закону, который можно было бы заранее учесть, и давал в конце горения гораздо меньше газов, чем предполагалось. Кроме того, при изготовлении пороха встретились очень большие трудности.

Предлагался порох, сечение каналов которого имело форму трапеции. Теоретически такой "трапецоидальный" порох должен был бы быть более прогрессивным, чем порох Киснемского. На опыте трапецоидальная форма каналов при горении все более и более закруглялась и под конец горения порох распадался на мелкие куски, причем получалась "дегрессивность" догорания, как и пороха Киснемского.

Последовательного увеличения количества газов по мере горения пороха можно было бы, казалось, добиться путем изменения строения и состава пороха. Но эта мысль оставалась во время войны в области теоретических предположений.

Наконец, можно было бы получить нарастание давления газов путем изменения условий горения пороха в канале ствола орудия. Известна была интересная идея в этой области применения многокамерных или многозарядных орудий, предложенная американцем Хаскелем еще в 1880 г. Идея эта не получила тогда осуществления, так как в то же почти время предложен был бездымный порох, значительно более прогрессивный, чем дымный порох, и обещавший такие же результаты, как и увеличение начальной скорости при равномерном повышении давления, достигаемом путем последовательных взрывов зарядов пороха в добавочных зарядных каморах, помещаемых, по проекту Хаскеля, в особых приливах в нижней части ствола орудия. Бездымный порох не оправдал полностью возлагаемых на него надежд, но идея многокаморных орудий, как один из способов повышения работы пороховых газов в канале ствола орудия, не интересовала русских артиллеристов в период мировой войны.

Не заинтересовала их в то время идея турбинного орудия, предложенного в 1917 г. французским инженером Деламар-Мазом, которую, впрочем, нельзя было бы попытаться осуществить в России при слабом состоянии ее техники.

В турбинном орудии камора, в которой помещается боевой заряд, отделяется от снаряда отверстием, более узким, чем зарядная камора. Впереди этого отверстия (сопла) помещается снаряд, вкладываемый в орудие не через зарядную камору, как обычно, а непосредственно на свое место в снарядную камору, для чего орудие при заряжании "ломается" у переднего среза сопла, подобно тому, как "ломается" при заряжании охотничье ружье центрального боя. В стенках ствола орудия между передним срезом сопла и дном снаряда делаются отверстия, через которые выходят наружу отработанные пороховые газы, отражающиеся от дна снаряда.

Теоретически турбинные орудия обеспечивают следующие большие возможности благодаря более полному, чем в обыкновенных орудиях, использованию энергии пороховых газов:

1. Струи газов, стремительно вырывающихся из сопла, производят очень большое давление на дно снаряда и очень малое — на стенки ствола орудия, которые поэтому можно делать значительно тоньше и, следовательно, гораздо легче, чем в обычных орудиях.

2. Вырывающиеся через отверстия за дном снаряда струи газов действуют подобно тормозу, вследствие чего откат орудия при выстреле может быть значительно уменьшен, что облегчает и упрощает конструкцию лафета.