Арзюри. Книга 1. Ваади

— Не вижу проблем, погибнут двойники, можно снова отправить, у нас так одного пациента на Визитницу шестнадцать раз таскали, пока удалось дождаться возвращения двойника.

— А, это тот чудак… Игорьком его все звали… — оживился молодой доктор.

— Да, Игорь Смолина. Я, кстати, уже не раз замечала, что работа клерком делает человека неприспособленным к жизни…

— Можно проверить по базе Цыпки. Ты меня заинтересовала. Как-то не думал о связи выживаемости и профессии.

— Связь прямая. Я этим занималась когда на практике в Цыпке работала. Кстати, знаешь, кто имеет самые высокие шансы на выживание? Музыканты!

— Не может быть!

— Может, может... Они в гармонии с миром живут, и у них особенно хорошо получается на диких планетах выживать, он чувствуют природу, знают, что нужно, а что ни в коем случае нельзя делать в каждый момент…

— Ну хорошо, а с этим архитектором что? Закрепляем диагноз и рекомендации?

— Да, думаю, консилиум одобрит.

Три врача закрыли файл Вадима Хвороста и открыли следующий — к консилиуму нужно было выработать рекомендации по лечению еще пятерых пациентов, так что терять время, обсуждая очевидный случай, не было никакого смысла.

Первый блин комом

Тележка с пациентом докатилась до входа в визитницу. Дальше ей пути не было — никакие механические предметы на ее территории не действовали. Врач-хоганист помог практикантам вытащить тело из каталки.

— Может быть мы… — трое друзей Вадима побросали рюкзаки и сумки и подошли ближе.

— Не нужно. Лучше тащите вещи, а санитары сами справятся.

— Вообще-то мы не просто санитары, мы врачи на практике, нам самим интересно, — улыбнулся один из медиков. — Я вот в первый раз отправляю пациента на исцеление.

— Давайте слева, — предложил дежурный следопыт.

Практиканты потащили тело к будке. Врач приложил пальцы пациента к гладкой пластине и достал выкатившиеся в желобок Зерна.

— Неподалеку есть две свободные площадки. Одна уже три дня стоит, а вторая прямо как по заказу, буквально сорок минут назад освободилась, — жизнерадостно сказал следопыт, показывая на ближайшую дорожку, уходившую влево от главной аллеи.

Врач хмуро взглянул на следопыта — неужели тот не понимает, что означает погасший хоган? Но все же кивнул остальной компании и все двинулись к серому кругу.

— Сначала вещи уложите, только место оставьте для пациента…

Друзья старательно уложили два рюкзака — один огромный, другой поменьше, затем поставили рядом две сумки и отошли в сторону. Стажеры внесли тело и положили его рядом с центральной площадкой.

Врач, не наступая на площадку, навис над ней и кинул в центральный круг одно Зерно.

— Ух ты, и вправду выталкивает!

— Не мельтеши, а то не вытолкнет, а выкинет, — фыркнул врач.

— А что, были случаи?

— Чего только на свете не случалось…

Над площадкой уже мерцал создающийся хоган. Несколько секунд, и он замер.

— А что, красивый у него хоган, — сказал кто-то из друзей.

— Только… яркий слишком, — пожал плечами другой.

— Тебе не угодишь. Вот посмотрим еще, какой у тебя будет…

— Долго ждать придется, я пока никуда не собираюсь…

* * *

Вадим лежал на боку, глаза закрыты. Запахи и шум моря куда-то пропали.

«Почему я лежу? — подумал он и открыл глаза. Он находился на чем-то твердом, а прямо перед носом валялся рюкзак. — Что за ерунда?»

Вадим повернулся и сел. Он обнаружил себя внутри небольшого конического купола. Опять чьи-то приколы.

— Неудачная шутка, — сказал он вслух. И огляделся.

Рядом стояли два рюкзака и две сумки. Купол был прозрачным, но крошечным и совсем не походил на те, под которыми на дне моря он проектировал свои дома. За куполом и вовсе творилось непонятно что. Откуда столько скал? Да еще таких неприятных… Зато слева виднелись разноцветные хоганы, совсем как на земной Визитнице.

Он что, на чужой планете? Да нет, ерунда! Нынче у них шутки такие. Непонятно только, как это он так отключился, что не помнил, как его сюда притащили?

Солнца не видно — небо закрыто темными, низкими, тяжелыми тучами. Ну, или их голографическим изображением.

Недоумевающий архитектор встал на четвереньки, подобрался к выходу и высунул голову наружу…

* * *

В следующее мгновение этого Вадима Потаповича Хвороста во Вселенной не стало.

Возвышавшаяся рядом скала была ногой гигантского плотоядного ящера. Который одним резким движением гигантской челюсти откусил высунувшуюся из хогана голову. Ну и что пища инопланетная? Вполне себе съедобная органика!

Хоган дрогнул и исчез.

Ящер доел оставшееся на площадке тело, а, заодно, и валявшиеся рядом вещи, не обращая внимания на то, что те не вполне съедобны. Хотя кто знает, что понравится инопланетному чудищу? Ведь он явно не в первый раз поедает внезапно свалившееся «блюдо»...

* * *

— А вещи-то как забрать? Или там останутся?

— Подождите, сейчас их оттуда выдавит…

Все расселись на скамейках — врач на одну, стажеры на другую, а друзья на третью. Минут через десять сквозь стены хогана вдруг выползли… вылетели… выплыли… нет, скорее вытеснились два рюкзака и две сумки. Затем также плавно показалось безжизненно обвисшее тело Вадима, которое тут же подхватили стажеры. Друзья же нацепили рюкзаки, взяли сумки и двинулись вслед за следопытом.

— Гляди, у него на руке уже метки появились, значит, все в порядке. Он уже там где-то, жив и здоров...

— Если хозяин сам не выходит, то все содержимое хогана всегда вот так вот выталкивается наружу само. Видимо, ему нравится быть пустым, — назидательным тоном сообщил врач своим практикантам.

— Кому?

— Хогану. Хоган всегда пуст. И всегда пускает внутрь лишь своего хозяина. Но если человек без сознания, то он автоматически очищает свои внутренности.