Арзюри. Книга 2. Данк

При поддержке Боцмана, с которым он очень быстро сдружился, Вадим начал регулярные промеры дна и через пару недель нашел подходящее для строительства купола место. Правда находилось оно за рекой, на другом берегу. Устье было довольно широким и о строительстве моста не было и речи. Зато колонисты могли наладить лодочную, а еще лучше, паромную переправу.

Обсуждение того, каким должен быть купол, или целая система связанных куполов с учетом курортного статуса Приморья, постепенно увлекло многих, даже оохолов. Они не знали о таких сооружениях и были поражены речным куполом в Ущелье.

После одного из обсуждений за завтраком, Вадим собрался направился было к лодкам, но его внезапно подхватила под руку Алони.

— Ты знаешь, что через три дня бот плывет в Ущелье, а потом в Мертвый лес?

— Нет. А зачем?

— Доставить соль. И оохолов. Они хотят вернуться к своим. И корабелы тоже хотят вернуться, строить другие лодки, чтобы ходить к вам в Предгорье.

— Здорово!

— Не здорово. Я не знаю, что мне делать. Плыть с ними или остаться…

— А самой что хочется?

— Я хочу остаться с тобой. Где ты. Ты останешься здесь или поедешь с ними?

Вадим опешил. Он просто не рассматривал ситуацию с Алони в таком ракурсе.

— Э… Алони. Я, конечно, пока останусь здесь. Мне нужно завершить чертежи по куполам, а пока мы даже не решили, какие и сколько их будет…

— Я ведь нужна буду тебе тут?

На такой прямой вопрос могла быть тысяча разных ответов, но ни один приемлемый, в голову Вадиму не приходил.

— А Телиг? Он что решил? Едет или остается? — после долгой паузы спросил он. — У вас же с ним роман? То есть ты останешься там, где будет он, — с некоторым облегчением сказала Вадим.

— Роман… Я не знаю… Я правда не знаю… Когда я познакомилась с Ваади, он был такой трогательный. А потом он уехал на плоте. И я поняла, что мне без него плохо. Когда пришла записка, что ему нужна помощь, я поехала на плоте к вам. Хотя боюсь воды. Не ожидала, что такая храбрая. Но это был не он, а ты. Такой же, но другой. И я все думала… Слушала сердце… Кажется… Что… Данк, ты мне нравишься…

— Я? Ты уверена? Именно я? Не Ваади и не Телиг?

— Я… я не знаю… мне кажется… я думаю… ты…

И тут Алони разрыдалась, уткнувшись в плечо Вадима.

Он растерянно погладил ее по голове, не зная, что можно сказать в такой ситуации.

— Думаю, ты что-то себе придумала и сама запуталась, — наконец, прошептал он, удивляясь, куда делся его голос. — Давай пойдем в шатер у причала, там никого нет сейчас. И спокойно поговорим.

Они добрались до шатра, но там уже сидел Боцман, громко прихлебывавший чай из гигантской кружки.

— Ох, ребята, простите, не знаю, почему все на меня косятся, когда я чаевничаю. А мне нравится. По-другому и чай не чай, ну согласитесь же! Так что сбежал сюда. Если хотите, терпите…

Алони вдруг расхохоталась. Вадим облегченно вздохнул, но через несколько секунд понял, что это не смех, а истерика. До Боцмана это тоже дошло. Он подскочил к девушке, вырвал ее их охапки Вадима и потащил к топчану, исполняющему в шатре роль и лавки, и кровати.

— Так, мадам. Садись и сама попробуй, — он сунул ей в руки свою кружку. — Давай, давай, вытяни губы трубочкой и втяни чай с самого верху!

Алони послушалась. Раздалось оглушительное хлюпанье.

— Во, видишь, как здорово! Скажи, что классно!

Слезная истерика вдруг превратилась в хохот. Настоящий, веселый, захлебывающийся на грани взрыва, но все же смех.

— Те-те-перь то-то-же так бу-у-у-у-ду, — звучно прихлебывая, сквозь смех, проговорила Алони.

— Э-эх, девки, одна любовь в голове, — глядя на зареванную Алони, фыркнул Боцман. — Все потому, что настоящей жизни не знаете. Ну, что, согласна пойти ко мне юнгой? Будем вместе чайком баловаться!

Опухшая от слез Алони яростно затрясла головой и выскочила из шатра.

— И вот скажи теперь, Данк, что я тебе не помог.

Всю ночь Вадим провел с Боцманом и Назимом, измеряя дно и вычерчивая его карты. После ужина он разложил их на столе, пригласив желающих обсудить возможность строительства куполов.

— Смотрите, вот здесь можно сделать большой, глубокий купол. Метров сорок в диаметре и метров пятнадцать в высоту. От него можно будет протянуть коридоры, соединив с еще тремя небольшими куполами… Два вот тут, рядышком, а один подальше… с комнатами отдыха… он невысокий, не больше двух с половиной метров, зато длинный. Чем не курорт? Если их не хватит, то потом еще вот сюда можно провести галерею… но это не сразу…

— Рыбок бы еще…

Увы, рыбки были хоть и самым недостижимым, но зато и самым бесспорным вопросом. Дебаты о том, где размещать на время противостояний кухню и столовую, где будут медицинские отсеки, спортивный зал, релаксационные кабинки, мастерские и другие помещения, затянулись надолго.

Уставший Вадим, наконец, собрал бумаги и отправился в свою палатку. Но тут увидел сидевшую под недавно появившимся на берегу огромным пляжным зонтом Магду. На протяжении долгих месяцев она всегда оказывалась в толпе или в компании хотя бы пары человек. Как ей это удавалось, он понять не мог. А тут...

— Хей, как дела?

Вадим подошел и сел рядом с ней на песок.

— Хей, — вяло отозвалась Магда, не глядя на него.

— Слушай… Ты не знаешь, что происходит с Алони?

Он не знал, как начать разговор. И, как бесчувственный чурбан, решив выяснить свои личные проблемы с одной девушкой, умудрился заговорить с ней о другой. Впрочем, ему казалось, что это, возможно, был единственный способ хоть как-то расшевелить Магду.

— А что с ней не так? — изумилась она, взглянув на него.

— Понимаешь, сегодня она подошла ко мне, пыталась что-то сказать… Но я так и не разобрался… То про Ваади говорила, то про Телига, — слукавил Вадим.

— Слушай, Данк, не морочь мне голову. Она на тебя запала. Ну, может, на Ваади, один черт. Ты сам этого не видишь?

— Некогда мне присматриваться…

— Ну да, ты же весь в великих проектах, куда тебе до влюбленных дурочек…

— Э-э… Думаю, ты сама все понимаешь… Но почему-то упорно не признаешься в этом…

— В чем?

— В моем отношении…