Асфоделия. Суженая смерти

За дверью стоял Тисон.

Причём с видом столь мрачным, решительным, словно собрался идти в последний безнадёжный бой.

– Тисон, что случилось?

– Лия, – он едва заметно нахмурился, как делал в последние часы, когда приходилось называть меня по имени.

Сдаётся, не нравится ему категорически эта Лия.

Тисон помолчал чуть, затем переступил порог, обхватил моё лицо ладонями и поцеловал. Я застыла на несколько ударов сердца, силясь сообразить, какого чёрта происходит и как на это реагировать нужно, потом упёрлась в грудь Тисона и попыталась отстраниться. Он отпустил меня сразу, не настаивая и не удерживая, посмотрел мне в глаза так пристально, проникновенно, что на мгновение стало нехорошо. Вдруг он во дворец или в рассветный храм вернуться решил, а сейчас попрощаться зашёл и поцеловать напоследок?

– Тисон, ты меня пугаешь, – призналась честно.

– Прости, я не хотел, – Тисон взял меня за руку, глянул на мои пальцы, теряющиеся в его широкой ладони.

– В чём дело? – я потянула мужчину на себя и, когда он послушно отступил в глубь комнаты, закрыла дверь.

– Из твоих рассказов я не вполне понял, какая форма брачных отношений принята в твоём мире…

– Что значит – какая? – внезапно я сообразила, что Тисон имел в виду. – А-а, ты об этом… Моногамия у нас принята… по большей части. Есть страны и культуры, где разрешено многожёнство. Многомужество существует разве что на уровне каких-нибудь малоизвестных диких племён да на страницах фэнтезийных романов. Предполагается, что приличная женщина не может испытывать чувства к двоим сразу, а уважающий себя мужчина не станет делить свою женщину с другим мужчиной.

– Здесь, в Империи, так же… по большей части, – отпустив мою руку, Тисон отошёл к камину, посмотрел на потрескивающий огонь. – Но Империя граничит с Вайленсией, уже многие годы между нашими странами мир и сюда часто приезжают вайленские торговцы, учёные и даже одарённые. Среди них полно женщин. Порой они прибывают с супругами. Поэтому с некоторых пор женщина с двумя или тремя мужьями – зрелище для Империи не самое… редкое, порождающее весьма… неоднозначные чувства. Многим оно не по душе, иным кажется богопротивным, многие отвернутся немедля, если увидят подобное. Оно противоречит заветам Четырёх и принятым у нас традициям, однако мы примиряемся с обычаями другой страны так же, как приезжающие в Империю соблюдают наши законы и с должным уважением относятся к Благодатным.

– Э-эм, прости, конечно, но теперь я не вполне тебя понимаю, – осторожно перебила я намечающуюся лекцию.

– Менее всего я желаю принуждать тебя к тому, что придётся тебе не по нраву…

– К чему принуждать?

– Поэтому если ты откажешься…

– От чего я должна отказаться?

Неожиданно дверь распахнулась, и в спальню стремительным деловым шагом вошёл Эветьен. Оглядел нас, нимало не удивлённый, хмыкнул и направился к столику со своей стороны кровати. Тисон проследил за родственником сумрачным взором.

– Так, котики-братики, – я скрестила руки на груди и тоже посмотрела сначала на одного своего кавалера, затем на другого. – Может, кто-нибудь мне объяснит наконец, какого хрена тут творится? Желательно нормальным рус… нормальным разговорным языком.

– Ты ей не сказал? – осведомился Эветьен.

– Нет.

– Не сказал чего? – я максимально требовательно уставилась в спину жениху.

– Раз всё сложилось так, как сложилось, я счёл, что для каждого из нас будет лучше, если мы прекратим эту бесполезную игру и примем происходящее честно и открыто.

Я снова посмотрела на Тисона, неодобрительно поглядывающего на брата через плечо. Потом на Эветьена, сосредоточенно копающегося в ящике стола, и опять на Тисона.

– Только не говорите, что вы оба решили взять меня в жёны.

– Нет, – выдал Тисон и отвернулся к огню.

– Тогда что? Совсем экстрима захотелось и групповушку надумали устроить? Сообразить на троих, раз я с обоими сплю без лишних вопросов?

– К каким прелюбопытнейшим предположениям ты сразу переходишь, – протянул Эветьен заинтересованным тоном.

– А о чём ещё я должна подумать в первую очередь после таких намёков?

– Алия, – Эветьен задвинул ящик и повернулся наконец лицом ко мне. – О том, что между вами происходит, я знаю с первых дней твоего пребывания в Империи. Тис плохо притворяется, а ты не старалась вовсе. Буду честен, поначалу я этого не одобрял. Тебя окружал ореол дурной славы, ты странно себя вела и, что бы ни говорил Стефанио, была слишком, даже нарочито подозрительна, чтобы сразу поверить в твою невиновность.

Ага, Тисон поверил без доказательств и оправданий с моей стороны, а Эветьен всё выискивал грехи за нечестивой островитянкой.

– Постепенно ты очистилась от подозрений перед законом, но решение императора заключить между нами брачный союз всё равно явилось для меня неожиданностью, причём не самой приятной.

– Как и для нас всех, – напомнила я.

– Однако других подходящих кандидатов не было, равно как и острой нужды возражать Стефанио. Я смирился.

– Как и все мы, – развела я руками.

– Более того, по некоторому размышлению я счёл тебя вполне подходящей суженой. Ты прелестна, одарена и из рода не ниже рода Шевери. Ты таила в себе загадку, которую я желал разгадать, понять, кто ты на самом деле, откуда пришла.

– А если бы я оказалась жительницей Хар-Асана или какой-нибудь аборигенкой из этих ваших земель Драконов? Женился бы на враге Империи или на дикарке?

– Первое – маловероятно и в противном случае Астра непременно бы о том сообщила.

– Да вы даже не спросили ни разу, что она там напроверяла! – возмутилась я. – А по её разговору со Стефанио было ясно, что обсуждали они что угодно, но точно не меня.

– Она не отпустила бы тебя так просто и всяко не пошла бы прежде спорить со Стефаном, – возразил Эветьен с непробиваемой твёрдостью. – Для неё вопрос незваных гостей из Хар-Асана тоже… сложный, важный, без внимания его не оставишь. Что до второго варианта…

– Ну да, жениться на иномирянке тоже прикольно, куда лучше, чем на туземке, – проворчала я. – Вся твоя будет, изучай, пока не надоест, благо что хоть начинка и чужая, зато оболочка местная и меньше шансов упереться в проблемы с деторождением. Совмещай приятное с полезным сколько душеньке угодно, – я выразительно посмотрела на жениха. Упоминать при Тисоне, что той ночью Эветьен меня в постель потащил отнюдь не только по велению тела и настроения, его и моего, не стала. – И иномирянка тебе попалась не крутая, сильная и самостоятельная, что бесстрашно попрёт против системы, поломает её и даже не будет при том сломана сама, не железная леди на все руки и не нагибаторша, которая всех бы здесь построила за неделю, а понимающая своё зависимое от других положение. Мне некуда идти, я ни черта не смыслю в ваших реалиях и время, проведённое тут, пока мало помогает. Я не смогу притвориться настоящей Асфоделией, соответственно, делать на Сонне мне нечего. Ко всему прочему теперь очевидно, что её там никто и не ждёт. Я прочитала не так много о вашем мире, но знаю, что за стенами дворцов жизнь течёт самая разнообразная, и, скажу откровенно, совершенно не жажду в неё окунаться. Поэтому принимаю то, что есть, и исхожу из того, что есть, и тебе прекрасно о том известно.

– Если бы ты знала, как всё сказанное звучит в твоём исполнении, – осуждающе покачал головой Эветьен.

– Разве это неправда? – вмешался вдруг Тисон.

– Отчасти, – Эветьен одарил брата взглядом не менее выразительным. – Как и у всех нас, впрочем. Каждый из нас принимает то, что есть, и исходит из того, что есть. Ты зависишь от обетов и ордена, Алия – от меня, и вы оба нынче пользуетесь моментом, тем, что у вас есть сейчас, понимая, что нового дня вдвоём может и не быть. И пользуетесь, прежде всего, потому, что я позволяю.