Аспект силы

— Недавно здесь?

— Только что привезли, — шепнула девочка.

Как я и предполагал, что ей только-только монитор поставили. Глядя на заплаканные глаза захотелось как-то помочь, ободрить, поэтому шагнув вперед я взял новенькую за руки, заглянул в глаза.

— Не срезай волосы, с нормами воды разберемся.

— Хорошо, не буду. Я Рита Конради, — несмело улыбнулась девочка.

Улыбка далась Рите с трудом, едва не превратившись в гримасу плача, но она справилась, сдержалась.

— Меня зовут…

Хотел представиться ей в ответ, но Деймос Рамиро? Это имя вызывало у меня злость и отвращение, а использовать прежнее нельзя, может повлечь серьезное наказание. Это не мелкое нарушение по типу неуважения к наставнику, это присвоение имени патриция — проступок куда более серьезный, иного плебея за такое и повесить могут.

— Я тебя знаю, — сказала вдруг Рита.

— Откуда?

— Я была у вас в замке вместе с родителями.

Точно, она ведь сказала, что ее фамилия Конради — как и у убитого вчера сеньора Марка, вот почему лицо знакомое! Значит Рита, как и я, выписана из верхних ступеней пирамиды, потому что с признанием отца еретиком вся ее семья наверняка потеряла права и привилегии.

Рита здесь из-за арбитра Марка, который принял смерть чтобы осенить меня напутствием. Я его запомнил дословно, но не совсем понял. «Претерпевший же до конца спасется», вот как это? Чтобы спастись нужно терпеть до конца, или нужно терпеть, чтобы спастись до конца? И уточнить не у кого, могут сжечь за ересь.

Пока размышлял обо всем этом смотрел Рите прямо в глаза, отчего она смутилась и опустила взгляд. Я по-прежнему держал ее за руки, и она вдруг вздрогнула, увидев у меня на ладони клеймо печати Рамиро — похожий на меч лепестковый крест с острием в нижней части.

Я про него уже успел забыть, черный знак никак о себе не напоминал, хотя вчера болел невыносимо. Зато взгляд на него причинял совершенно иные мучения, поэтому я отпустил руки Риты и показал ей в сторону душевых, где уже скрылись остальные воспитанники нашего отряда.

— Если там сейчас будут проблемы, скажешь мне сразу.

— Хорошо, спасибо, — почти шепотом сказала Рита.

На входе в душевые мы разошлись. Я пошел в отсек для мальчиков, она для девочек — непривычное разделение, у нас в замке такого никогда не было. Сразу за дверью обнаружилась раздевалка — здесь полагалось снять комбинезон и повесить его на конвейер чистки, после можно было пройти в душевые, где многочисленные лейки располагались по стенам. Каждому на день выделялось пять литров воды, разделенные на утреннюю и вечернюю норму, по сорок пять секунд под лейкой душа. Для активации нужно было положить ладонь на стену и в стороне я увидел, как Антонио принимает полноценный душ, а рядом с ним несколько человек, поочередно активировавших для него свою воду. Вот и ответ, почему Рите нормы воды на мытье длинных волос по словам Паулы не должно было хватать.

Меня по-прежнему сторонились, поэтому я быстро ополоснулся и прошел в секцию сушки, где за две секунды плотным потоком воздуха с меня сбило всю влагу. Обдуло ощутимо, так что взбодрившийся и свежий я вышел к конвейеру чистки одежды, где к выходу приехал мой яркий комбинезон, заметно выделяющийся среди остальных, выцветших.

Дешевые оказались сквозными — входишь со стороны спортивного зала, выходишь в коридор ведущий к столовой. Едва здесь оказавшись, сразу наткнулся взглядом на ожидающую Риту. Кивнул девочке, и мы вместе двинулись в столовую, разделенную на отдельные секции для отрядов. Снова обратил внимание, что в нашем воспитанников едва не вполовину меньше, чем в других.

В постепенно наполняющемся зале стоял галдящий гомон, частично заглушаемый уже привычным женским механическим голосом из динамиков.

— Будьте умеренны в потреблении. Помните, самоограничение — путь к настоящему удовольствию, — монотонно звучал он раз за разом.

К трем терминалам выдачи скопились очереди — небольшие, но двигающиеся достаточно медленно. Присмотревшись, я понял причину ожидания — почти каждый воспитанник выбирал себе блюда, формируя завтрак из предложенного немалого списка.

— Здравствуйте, Деймос, — приветствовал меня голос, когда я отстоял очередь и приложил ладонь к специальному кругу. — Для получение сбалансированного рациона питания согласно вашим антропометрическим и физическим параметрам выберите пункт «готовый завтрак». Для самостоятельного выбора выберите пункт «выбрать самостоятельно».

«Для выбора выберите пункт выбрать», — меня за такую формулировку мастер ритор бы сам выбрал в качестве мишени для удара канделябром.

Подавив очередной приступ грусти об утерянном, заказал готовый завтрак, после чего терминал почти сразу выдал поднос с разноцветными желейными брикетами. Два небольших желтых, один красный и один зеленый побольше, внутри каждого плотные пучки травы. Водоросли — основной рацион питания охлоса Уэски в аквариумах, раньше я об этом только в шутках слышал.

«Корм для корма» — тогда смешно было, а сейчас почему-то смеяться не хочется.

Посмотрев и примерно запомнив на экране цифры калорий и обещанный спектр витаминов, я отступил в сторону, давая возможность подойти к терминалу Рите. Она по моему примеру также выбрала себе «готовый завтрак», а я пока наблюдал за другими инфантами.

Судя по увиденному, никакой пропагандируемой указующим голосом умеренностью вокруг вообще не пахло. Выбирая самостоятельно, большинство инкубаторских старожилов себя никак не ограничивали, подносы буквально ломились от желейных брикетов. По форме и консистенции они одинаковые, но вкусы разные, и для каждого в специальной емкости подноса предполагались отдельные пластиковые приборы. Все по этикету — для мяса, рыбы, десертные и закусочные.

Конечно, приборы никто не использовал правильно — все ели ложками или самыми удобными столовыми вилками, еще и держа их в правой руке. Мне бы за такое поведение за столом мастер этикета своим стеком пальцы бы в кровь разбил.

Изучающе оглядываясь по сторонам, дошли вместе с Ритой до одного из незанятых столов в уголке. Ели в молчании, на меня девочка не смотрела — видимо, отходит от установки нейроимпланта и начинает понимать, кто именно ей помог. Судя по тому, как она старательно отводит глаза прекрасно знает, как и отчего погиб ее отец, и скорее всего уже винит меня в этом.

Свой завтрак я съел быстро и отставил поднос, оставив на нем понемногу от каждого брикета. Как раз вовремя — к нашему столу уже приближался Антонио. Выглядел он напряженным и подойдя ко столу, не спрашивая разрешения уселся напротив — рядом с Ритой, заставив ее потесниться.

— Наелся? — спросил меня староста, показывая на отставленный в сторону поднос.

— Вкушая пищу оставь малую часть на тарелке, дабы одержать верх над собой и не стать рабом желаний.

— Так говорят патриции?

Так говорил мой мастер этикета — плебей, но сообщать Антонио я об этом не стал.

— Деймос, я узнал: ты больше не патриций. Ты такой же инфант как мы, и теперь ты мой подчиненный, — произнес Антонио глядя мне в глаза, старательно маскируя волнение.

Снова я не стал отвечать, ожидая продолжения, хотя было интересно, почему он назвал меня инфантом. Древнее слово, так называли раньше наследников престола королевских кровей, откуда он вообще его знает?

— Каждое день у тебя две тренировки, — продолжил Антонио. — Вечерняя обязательная, утренняя по желанию, но за посещение утренней начисляют премию от трех до десяти этерналов на личный счет. Кроме того, премию можно получить за успехи в учебе, с этим потом разберешься. По понедельникам каждый в отряде должен отдавать мне тридцать экю. Сегодня четверг, так что в понедельник жду от тебя и твоей подруги по пятнадцать монет.