Ассасины

Исаак Комнин весьма недружелюбно относился к католической церкви, даже имел негласный союз с Салах ад-Дином. И делал все возможное, чтобы затруднить снабжение франкских войск в Сирии через Кипр. Вначале он установил очень высокие налоги на транзитные поставки продуктов и необходимого снаряжения, а затем издал указ, вообще запрещающий принимать корабли крестоносцев в любом порту острова…

* * *

Император Кипра предавался своей любимой «забаве» – выдумывал новые, более изощренные орудия пыток. Исаак Комнин был очень раздражительным; гнев кипел в нем, как в котле. В ярости он говорил бессвязно, словно сумасшедший, подбородок его трясся, а лицо омрачалось неистовой страстью убийства. При этом император грыз все, что под руку попадалось, в том числе и свое парчовое одеяние. Наверное, таким способом он спасал себя от полного безумия.

Еще одним коньком императора было домогаться замужних женщин и растлевать юных девиц. А тех, кто пытался противиться его похоти, Исаак Комнин лишал имущества и пускал по миру голодными и нагими, если только по своей крайней раздражительности не посылал на плаху. Ему везде мнились заговоры, и палачи в пыточных застенках трудились не покладая рук.

Осторожный стук в дверь оторвал императора от чертежа, где он любовно вырисовывал нечто похожее на сабатон – обувь рыцаря. Гораздо позже выдуманное им изуверское приспособление для пыток назовут «испанским сапогом». Фантазия Исаака Комнина шагнула гораздо дальше. Он придумал железную оболочку для ноги и ступни, где пластины «сабатона» сжимались при помощи кривошипного механизма. А под изображением орудия для пытки дорисовал еще и тлеющие уголья. По мнению императора, эффект от его изобретения должен быть потрясающим.

– Кто посмел?! – в ярости вскричал Исаак Комнин, потому что из-за стука особым образом заточенное перо вильнуло, и вместо прямой линии на пергаменте получилась безобразная загогулина. – Я приказал меня не беспокоить!

Дверь робко приоткрылась и в кабинет императора заглянул главный равдух [60] . Император Кипра глянул на его взволнованное лицо и мигом сменил гнев на милость.

– Входи, – сказал он, откладывая чертеж в сторону. – Что там у тебя стряслось?

60

Равдухи исполняли полицейские функции при дворе императора.

– Прибыл с докладом катепан [61] Лемесоса…

– Неужели у него такие срочные и важные сведения, что он не может подождать?! – снова начал раздражаться Комнин.

– Да, о багрянородный василевс [62] ! – подобострастно изогнулся главный равдух. – Жители одной деревеньки, что возле развалин Амафуса, спасли потерпевших кораблекрушение франков и сдали их под стражу. Все согласно вашему указу…

– Это мне известно! – перебил император. – Скажи катепану, что он опоздал со своими новостями! Если у него нет ничего другого, пусть возвращается к своим обязанностям. Мне недосуг выслушивать разные благоглупости.

61

Катепан – наместник императора, возглавляющий пограничную стражу.

62

Василевс – титул монархов, византийских императоров и правителей. Претензии на высший статус в иерархии государей, выражением которого в греческом языке служил титул василевса, высказывали правители и других стран. Это почти всегда означало конфликт с империей. Титул «василевс ромеев и болгар» принял Симеон Болгарский. Латинские императоры в Константинополе и греческие Комнины в Трапезунде тоже официально титуловались василевсами.

– Да, но он настоятельно просит принять его… – Главный равдух сказал это и сам испугался своей дерзости; зная характер императора, можно было ожидать от Исаака Комнина чего угодно, вплоть до приказания бросить своего придворного охранителя в подземный каземат или привязать к позорному столбу под плети палача. – Катепан не знает, как ему поступить. Дело в том, что шторм пригнал к острову три галеры франков. Две разбились о скалы, а третья осталась на плаву, но в плачевном состоянии. И как раз на этом судне находится Иоанна, вдовствующая королева Сицилии, сестра Ричарда Плантагенета, а также его невеста, Беренгария Наваррская.

– Что-о?! – Императора даже подскочил в кресле. – Почему доложили только сейчас?!

– Багрянородный василевс, об этом катепан узнал лишь сегодня, во время допроса одного из спасенных рыцарей, потерпевших кораблекрушения.

– Где… где он?! Зови его! Быстрее! – Исаак Комнин вскочил и взволнованно забегал по обширному кабинету, обставленному с восточной роскошью.

Исаак Комнин построил свой двор по образу и подобию византийского. Но его потуги на большую значимость выглядели смешными. Даже придворные чувствовали себя неловко, когда «Святой император Кипра» пытался завести в островной империи такие же порядки, как при дворе своего покойного родственника, Мануила I Комнина. Но те, кто втихомолку посмеивался над императором и злословил, недолго заживались на этом свете – доносчики и шпионы равдуха были вездесущи…

* * *

Небольшая прогулочная галера шла со стороны Лемесоса. Она была нарядно украшена, но подозрительный Роберт де Турнхам приказал арбалетчикам занять позиции, а корабельные баллисты зарядить короткими метательными дротиками. Но когда галера приблизилась, маршал дал отбой – и гребцы, и представительная делегация императора Кипра (а что это именно так, можно было понять по очень дорогим, расшитым золотыми нитями одеждам) не имели никакого вооружения.

На борт галеры франков поднялись трое. Льстивые улыбки, которые расточали расфуфыренные греки, не могли обмануть Роберта де Турнхама. Ему хорошо было известно, что собой представляет Исаак Комнин. Велеречивые восточные приветствия маршал пропустил мимо ушей и включил слух лишь тогда, когда посланники василевса приступили к главному вопросу, ради которого им пришлось выдерживать не слабую качку и испытать приступ «морской болезни» – новый шторм прошел стороной, но волны все равно были не маленькие.

– …Наш багрянородный василевс приглашает высокородных дам в свой дворец. – Бледный от морского путешествия куропалат [63] низко поклонился в сторону Иоанны и Беренгарии, которые стояли здесь же, позади маршала, вместе со свитой, состоящей из рыцарей самых благородных фамилий. – Не гоже благородным госпожам уподобляться закаленным воинам. Для них уже приготовлены самые лучшие палаты и самое изысканное угощение. Кроме того, во дворце нашего багрянородного василевса есть великолепные термы, отделанные мрамором.

63

Куропалат – начальник охраны дворца, высокий титул; обычно родственник императора, часто синекура.

«Знает, подлец, чем улестить женщин!» – подумал Роберт де Турнхам. Он не верил ни единому слову куропалата. Маршал не исключал возможности, что Исаак Комнин решится взять королеву и принцессу в заложницы, дабы что-нибудь выторговать у короля Ричарда. Мельком бросив взгляд на Иоанну Сицилийскую, которая уже готова была дать свое согласие, – действительно, грубый матросский быт мало подходил изнеженным аристократическим натурам – Роберт де Турнхам быстро ответил:

– Мы сердечно благодарим василевса за приглашение.

Но пресветлая королева и принцесса обладают поистине рыцарским характером, поэтому они выразили желание терпеть тяготы вместе с командой. Мы заканчиваем чинить галеру и вскоре покинем эти воды. Увы, я лицо подчиненное, и у меня есть приказ прибыть к месту назначения к определенному сроку. А мы и так опаздываем.

Куропалат опешил. Он заметил, что и женщины остались в недоумении и даже растерянности. Но на корабле слово капитана – закон. Поэтому Иоанна и Беренгария благоразумно промолчали, хотя предложение Исаака Комнина вызвало в их душах тихий ажиотаж. Термы! Что может быть желанней после соленой морской купели? Ведь во время шторма волны перехлестывали галеру, и вся одежда, хоть и высохла, но была покрыта мельчайшими кристалликами соли, которые раздражали кожу и вызывали постоянный зуд.

– И все-таки вам не стоит отказываться от приглашения василевса… – затянул по-новому свою песню куропалат.

Он надеялся вызвать женский бунт (конечно же, королева могла настоять на своем и высадиться на остров; сестре короля Ричарда маршал просто не мог отказать), но Роберт де Турнхам решительно перебил его коротким и резким словом:

– Нет! Пожалуйте… – И маршал, изобразив легкий поклон, элегантным жестом, не вызывающим сомнения, указал посланникам василевса на веревочный трап.