Assassin's Creed. Откровения

Первым упал орел. Эцио летел по той же кривой, отставая на десяток метров. Оба неслись к поверхности, на вид казавшейся очень прочной.

Эцио было некогда попросить Бога уберечь его от ошибки. Если он ошибся, вскоре у него не останется времени ни на молитвы, ни на все остальное.

Орел приземлился первым – в самую середину мозаики.

На мгновение привиделось, что каменная скульптура разбилась вдребезги. Нет, вдребезги разбилась мозаика, обнажив широкий колодец, уходящий вниз. Туда и упали Эцио с орлом. Колодец выбросил их в подземную галерею, но не прямую, а наклонную. Сила тяжести потащила ассасина вниз. Он скользил ногами вперед, пытаясь руками замедлить скольжение. Галерея обрывалась над громадным подземным прудом, куда шумно плюхнулся орел. Следом туда же нырнул и Эцио.

Вынырнув, он увидел, что пруд находится в центре большого помещения. Нечто вроде громадной передней с дверью из темно-зеленого камня, отполированной временем.

Эцио оказался здесь не один. На гранитном берегу пруда, возле двери, он увидел нескольких тамплиеров. Изумленные, они что-то закричали, держа наготове мечи. С ними был еще один человек в одежде ремесленника и пыльном полотняном фартуке. На поясе у него висела кожаная сумка с инструментами. Судя по виду, каменщик. Сжимая в одной руке молоток, а в другой – большое зубило, ремесленник стоял с разинутым ртом и глазел на появление странного человека.

Едва Эцио подплыл к гранитному берегу, подбежавшие тамплиеры обрушили на него град ударов. Он успешно отбил их все и сумел подняться на ноги.

И вновь он почувствовал их страх, которым сразу же воспользовался и атаковал первым. Правая рука сжимала саблю, левая держала наготове скрытый клинок. Быстрыми ударами он свалил первых двух нападавших. Оставшиеся трое отступили, чтобы быть вне досягаемости, и нападали на него по очереди, как рассерженные гадюки. Они явно старались рассеять его внимание.

Но их удары не были надлежащим образом согласованы. Одного Эцио сумел плечом спихнуть в пруд. Солдат утонул почти сразу же. Черная вода заглушила его отчаянные крики о помощи. Пригнувшись, Эцио подхватил четвертого и перекинул через себя. Тамплиер упал на жесткий гранитный пол, а поскольку шлем с его головы слетел несколькими мгновениями раньше, падение раскроило ему череп со странным хлопком, напомниавшим звук выстрела.

Пятый был капралом. Он топал ногами, требуя от каменщика продолжать работу, но бедняга оторопел и не мог пошевелиться. Видя, что Эцио приближается к нему, капрал, бормоча ругательства, стал пятиться, пока не уперся в стену. Ассасин не намеревался его убивать, а хотел лишь оглушить. Но капрал, улучив момент, замахнулся кинжалом, намереваясь ударить Эцио в пах. Ассасин увернулся и схватил капрала за плечо:

– Жаль, приятель. Я собирался тебя пощадить. Но ты не оставил мне иного выбора.

Молниеносным ударом сабли он отсек капралу голову.

– Requiescat in pace [9] , – тихо произнес Эцио и повернулся к каменщику.

13

Человек был почти ровесником Эцио, но успел растолстеть и находился отнюдь не в лучшей форме. Сейчас он и вовсе дрожал, словно громадная осина.

– Не убивай меня, господин! – взмолился каменщик, сжимаясь от страха. – Я всего лишь ремесленник. Жалкий бедняк, которому надо кормить семью.

9

Мир праху твоему (лат.).

– Зовут тебя как?

– Адад, господин.

– Какой работой ты здесь занимался? Что тебе велели делать эти люди?

Эцио нагнулся, чтобы вытереть лезвия клинка и сабли о мундир мертвого капрала. Потом он вложил саблю в ножны и убрал клинок. Это немного успокоило каменщика. Но в руках пугливого толстяка оставались молоток и зубило, а потому ассасин не терял бдительности.

– Я все больше землю копал. Тяжелая это работа, скажу тебе, господин. Почитай, целый год у меня ушел, чтобы только найти проход сюда.

Адад всматривался в Эцио, пытаясь обнаружить на лице ассасина хотя бы каплю сочувствия. Убедившись, что господин не собирается его жалеть, он продолжал:

– Я здесь ковыряюсь уже три месяца. Мне велели открыть эту дверь. Вот и мучаюсь с нею.

Эцио перевел взгляд на дверь.

– Не больно-то ты преуспел, – усмехнулся он.

– Какое там преуспел! Я и борозды сделать не сумел. Этот камень тверже стали.

Эцио провел рукой по камню, гладкому, будто стекло.

– Эта дверь охраняет вещи, которые ценнее всего золота мира.

Теперь, когда угроза смерти миновала, глаза каменщика, услышавшего про сокровища, жадно вспыхнули.

– Ага! Значит, там спрятаны драгоценные камни? Самоцветы?

Эцио насмешливо взглянул на него и затем продолжил осматривать дверь.

– Здесь замочные скважины. Их пять. Где ключи?

– Мне мало что рассказывают. Но я знаю, что один ключ тамплиеры уже нашли под дворцом оттоманского султана. А про остальные, наверное, в их книжечке написано.

– Ты говоришь про дворец султана Баязида? И что это за книжечка?

Каменщик пожал плечами:

– Похожа на дневник, что ведут грамотные люди. Здесь есть свирепый капитан. У него еще шрам во все лицо. Он эту книжечку повсюду с собою носит.

Эцио сощурился, обдумывая услышанное. Затем он полез в поясную сумку и достал полотняный мешочек, который бросил Ададу. Каменщик поймал неожиданное вознаграждение, наслаждаясь звоном монет.

– Возвращайся домой, – сказал ему ассасин. – Поищи себе другую работу. У честных людей.

Довольный Адад сразу помрачнел:

– Ты не представляешь, с какой бы радостью я от них ушел. Убежал бы без оглядки из этой крепости. Но эти люди… они меня убьют за одну лишь попытку.

Эцио обернулся, глядя на галерею, по которой попал сюда. С поверхности пробивался тонкий лучик света.

– Собирай инструменты, – сказал он каменщику. – Теперь тебе нечего бояться.

14

Выбирая коридоры и лестницы, где у него было меньше шансов наткнуться на тамплиеров, Эцио беспрепятственно достиг парапета стены. По-прежнему дул холодный ветер, и выдыхаемый воздух превращался в облачка пара. Ассасин перебрался на ту часть стены, которая глядела в сторону Масиафа – одноименной деревни, что притулилась на склоне, в тени громадной крепости. Он понимал, что выбраться из крепости можно лишь через ворота, которые сейчас тщательно охранялись. Но ему требовалось выследить бритоголового капитана с обезображенным лицом. Сейчас этот человек наверняка находился в деревне, наблюдая за поисками сбежавшего ассасина.

Тамплиеры рыскали по всему селению. Эцио увидел это, едва поднявшись на парапет. Солдаты допрашивали жителей на улице и дома. Ассасин встал спиной к солнцу. Убедившись, что снизу его не видно, он достал из сумки парашют и торопливо надел на себя. Расстояние до деревни было достаточно большим, а спуск вниз – смертельно опасным для самого смелого «прыжка веры».

Парашют имел форму треугольного шатра и был сшит из прочного шелка. Необходимую жесткость ему придавали распорки из тонкой стали. Концы всех четырех веревок на углах парашюта Эцио привязал к подобию упряжи, которая быстро отстегивалась. Упряжь он защелкнул у себя на груди. Оставалось проверить скорость ветра. Убедившись, что вверх никто не смотрит, Эцио прыгнул с парапета.