Ассирийская держава. От города-государства - к империи
Шрифт:
Известно, что на царские письма обязательно накладывалась царская печать, кроме того, «с писем, которые отправлял Ашшурбанипал, снимались копии. Они хранились в архивном отделе библиотеки. На копиях помечали имя гонца, с которым отправлено письмо. При отправке различных ценностей — скота, оружия,… — к ним прилагались глиняные накладные. В них указывали наименование, количество, качество и стоимость груза» {175} .
В новоассирийский период держава располагала вполне сложившимися сапёрными войсками, которые возводили мосты, прокладывали проходы в горах. На важных направлениях инженерами прокладывались мощёные дороги, о которых речь шла выше. Ассирийским дорогам посвятил несколько строк своей книги Авдиев: «В Ассирии впервые появились хорошие, мощённые камнем дороги… Ассирийские дороги хорошо обслуживались. На определённых расстояниях обычно ставились
29
Похожие системы почтовой службы действовали затем у монголов, в Московском царстве — ямская служба, в США — всемирно известная «Пони экспресс» (от Миссури до Калифорнии корреспонденция доставлялась за 12–16 дней).
Через реки сооружали лодочные мосты: связанные друг с другом в ряд лодки, покрытые досками, позволявшие проехать пешим и разного рода транспорту.
Ассирийское войско сопровождали специальные писцы, которые вели запись добычи и пленных. Составлялись и карты завоёванных областей{177}. В путеводителях, дошедших среди надписей этого времени, указано расстояние между отдельными населёнными пунктами в часах и днях пути. Приведём здесь и следующий факт: Тиглатпаласар III как-то в одной из своих реляций сообщает о том, что «60 беру пути по обширной стране Урарту сверху донизу победоносно я прошёл и не встретил себе соперника». Аккадское beru — это 7–8 км, следовательно, 60 «беру» соответствуют приблизительно 450 км{178}. Много ли это? Пожалуй, да, особенно если передвигаться по пересечённой, а тем более горной местности. Встаёт также вопрос, откуда взялись точные цифры о протяжённости похода? Подсчёт вёлся непосредственно во время похода или уже были известны расстояния между населенными пунктами урартов? Если брать во внимание второй вариант, то надо полагать наличие у Тиглатпаласара разведданных, собранных от купцов, беженцев, путешественников и т.д. Возможно, все эти данные и легли в основу карты местности.
Армию сопровождали специальные технические подразделения, имевшие как колесницы, так и специальные повозки для транспортировки всего необходимого — запасного оружия, провизии, палаток и прочего оборудования, а также специальных осадных устройств и башен-таранов. Эта же категория людей — мастера, ремесленники — чинили и воспроизводили прямо в экспедиции, в походных условиях, всё новые и новые единицы оружия.
Людской состав в походе обеспечивался зерном и маслом, лошади в неурожайных областях — соломой и сеном. Пропитание для войск распределялось в виде дневных рационов. Прокорм живой силы являлся чрезвычайно серьёзной задачей, особенно для армии, насчитывавшей, к примеру, 120 тысяч человек. Подсчитано, что если брать за минимум продовольственного обеспечения 1 литр зерна на человека в день, то объём каждодневно потребляемого такой армией зерна (без учёта фуража для кавалерии и транспортных животных) составит не менее 120 кубометров{179}.
Транспортировка только недельного запаса продовольствия и фуража осуществлялась обозом, состоящим как минимум из нескольких тысяч транспортных единиц. Однако зачастую оперативность требовала пожертвовать полнотой обоза… Немудрено поэтому, что в провинциях, пролегавших по маршруту похода, шедшей налегке армии предоставлялись местные запасы продовольствия. За родными рубежами ситуация менялась, и часто военнослужащим разрешалось разнообразить рацион за счёт населения завоёвываемой территории. После удачной битвы каждому воину раздавалась часть военной добычи{180}.
Судьба покорённых. Депортации. Переселения покорённых масс населения практиковались ещё ассирийскими владыками XIII века до н.э. Однако именно Тиглатпаласар Третий вошёл в историю как организатор грандиозных депортаций народов — люди переселялись десятками тысяч, и даже более [30] . Делалось это планомерно, причём решались в комплексе несколько задач.
Во-первых, таким образом
наказывались восставшие общины и селения — в назидание другим. Во-вторых, депортированные народы и племена отрывались от привычной среды и окружения, от своих богов, оказывались в чуждом окружении. Таким образом, ослаблялась их воля к сопротивлению. Чресполосное размещение чуждых друг другу этносов снижало возможность восстаний на окраинах. Это до поры до времени способствовало снижению мобилизационных требований к собственно ассирийцам.30
К примеру, из города Саррабану, что в земле Бит-Шилани, было выведено 55 000 чел., из городов Тарбацу и Йябаллу выведено 30 000 чел., из города Дур-Балихайя, столицы земли Бит-Шаали, депортировано 40 500 чел., из мидийских земель уведено 60 500 чел….и так далее. См., напр.: PJNAP 1:47.
В-третьих, депортанты пополняли армейские ряды и разнообразные рабочие бригады на «стройках века» той эпохи.
В-четвёртых, депортации были важным инструментом установления ассирийского контроля в узлах международной торговли. Местные неблагонадёжные элиты и какая-то часть населения уводились — на их место садились люди, безо всяких перебоев и эксцессов обеспечивавшие перетекание барышей от международной торговли в карман ассирийского владыки.
Со временем инородцы могли ассимилироваться в более-менее однородную массу ассирийских подданных. Таким образом пополнялось и увеличивалось население городов и прочих селений, в том числе и в стратегически важных областях империи.
Депортанты никаким образом не ощущали себя изгоями, хотя бы потому, что подавляющая часть населения империи как раз и состояла из переселенцев. Надо заметить, ассирийцы не были охвачены идеей фикс о своей исключительности (в отличие, например, от сынов израилевых). Они не страдали шовинизмом и адекватно, с деловым подходом, относились ко всем народам, даже включая лучших их представителей в свою элиту. Державные власти вполне приветствовали межэтнические браки. Это, пожалуй, ещё одна черта, сближающая Ассирию с рядом других великих империй, взять хотя бы современные США — «плавильный котёл» народов.
Итак, в отличие от политики опустошения покорённых областей и истребления их жителей, теперь введена была система переселений, основанная на сохранении и ротации покорённого населения. На последнее возлагались бремя повинностей, поборов и «налог кровью», значительную часть которого до Тиглатпаласаpa III несло коренное население Ассирии. Убыль земледельцев с земли была приостановлена, воцарилось спокойствие во внутренних землях и снижение угрозы на периферии. Можно было вплотную заняться расширением империи.
Процесс депортации, как и всё прочее, проводился ассирийцами организованно. Переселяемые брали с собой своё имущество. Составлялись перечни депортантов, где указывались имена переселенцев, состав их семьи, перечислялись участки будущего их расселения, размер отводимых участков, а также должность обладателя, которому предстояло владеть этими людьми или их эксплуатировать (как правило, это были крупные сановники, иногда — городские общины или храмы){181}.
По некоторым подсчётам, общее число депортированных в новоассирийскую эпоху оценивается в 1,5–4,5 млн. человек{182}.
Покорённое население разделялось на три части. Попавшие в первую служили ассирийскому царю в рядах постоянного войска кицир шаррути. Включённые во вторую группу должны были влиться в ряды ассирийских крестьян и впредь нести общие для всех ассирийцев повинности, в том числе и военные. Оставшуюся часть военнопленных обращали в рабов и продавали. Если в среднеассирийский период стоимость раба была эквивалентна цене 6 га земли, то в новоассирийский, с его непрекращавшимися военными кампаниями, стоимость рабов снизилась. Раба теперь можно было купить где-нибудь за 1 мину серебра (рабыню — за 30 сиклей) — это было эквивалентно около 5 га{183}. Бывало, что цена вообще падала и составляла 17 сиклей — при покупке рабов «оптом», то есть группой.
Ряд документов говорят, что рабы-земледельцы новоассирийского периода были определённым образом близки к крепостным или колонам. Они жили в одних и тех же селениях со свободными крестьянами и несли с ними одни и те же повинности (воинскую, строительную и т.д.){184}.
Залог успеха на внешних фронтах — внутренняя стабильность, порядок и благополучие. А для этого требовалась соответствующая инфраструктура обыденной жизни. Ассирийская империя оставила археологические следы такой инфраструктуры: это руины её величественных столиц и следы многочисленных селений, остатки грандиозных ирригационных систем, следы «царской» дороги{185}.