Ассоциация
Шрифт:
– Да ты параноик не хуже Рэя!
Морин со смехом прошлась по травяному корту. Газон упруго пружинил под ногами. Не то что расчерченный полустертыми линиями асфальт на школьном дворе, где они играли раньше… Профессиональный уровень, вот это да!
Тронув туго натянутую сетку, Морин прошла на дальнюю сторону корта.
– По-моему, Майк и Тина говорили, что играют в теннис?
Барри кивнул.
– Угу.
– Вот потренируемся немножко, и можно будет устроить парный матч!
– Ага, через годик-другой.
– За себя говори!
Морин красивым ударом
– Все еще думаешь, что мы потянем матч со Стюартами? – крикнул Барри.
– Играй давай, писатель! Четыре гейма из семи. С твоей подачи!
Игра пошла всерьез. Морин заметила, что Барри постоянно оглядывается на лес за спиной, а подбирая мячик, всякий раз внимательно смотрит куда-то за ограду из железной сетки.
– Культю высматриваешь? – поддразнила Морин.
Муж обернулся так виновато, что она сразу поняла – в точку.
Могла бы и догадаться, не стоило так шутить. Хотя Барри почти не вспоминал вслух о калеке, наверняка эти мысли не давали ему покоя. Изувеченный человек, обитающий в лесу, – это же как раз его тематика! Можно себе представить, сколько Барри напридумывал жутких сценариев с участием несчастного урода, ползающего под домами, подглядывающего за местными жителями и ворующего собак и кошек ради пропитания…
На самом деле, насколько могла понять Морин, все обстояло далеко не так мелодраматично. Местный инвалид был совершенно безобиден и никому не желал зла. У всех, с кем она разговаривала, нашлась какая-нибудь забавная история про Культю. Барри, конечно, прав – печально, что в наше время человек живет, словно дикий зверь. С другой стороны, судя по рассказам, он сам сделал выбор. Ну нравится ему подобная жизнь, и, похоже, он вполне доволен.
Барри, подобрав мячик, вернулся на корт.
– Думаешь, он за нами следит?
– Во всяком случае, наблюдает, – отозвался Барри. – И, по-моему, Культе многое известно. Он же всюду может пробраться. Сколько всего интересного он рассказал бы, если бы умел говорить…
Морин встряхнула головой.
– Ладно, подавай уже!
Барри вел со счетом три-один – и хотя они играли просто для развлечения, характер не позволил Морин сдаться без борьбы.
– Поменяемся местами! Мне солнце в глаза светит.
– Ага, конечно!..
Все же Барри согласился поменяться, и следующий гейм она выиграла, причем и на его подаче.
Следующую подачу жена провела не особенно удачно, однако Барри, даже не пытаясь отбить мяч, застыл посреди корта, а потом подошел к сетке и поманил Морин к себе.
– Незаметно посмотри вон туда. За нами подглядывает старуха.
Морин обернулась. Через дорогу от корта, в окне двухэтажного домика, шевельнулась занавеска, спрятав морщинистое лицо.
– Ну и что? Все старики любопытны; им же больше нечем заняться, кроме как сплетничать о соседях.
– Нет, тут другое. Она давно за нами наблюдает, и очень пристально.
– Может,
она любительница тенниса?Морин снова обернулась. Занавески в окне по-прежнему колыхались. По дороге не спеша, прогулочным шагом двигалась пожилая пара. Женщина улыбнулась Барри с Морин и помахала рукой, а мужчина уставился на них долгим, изучающим взглядом.
– Видишь теперь? Что-то странное творится.
– Да что такого-то? Местечко здесь, согласись, не особенно оживленное, тем более в будни. Мы для них, наверное, целое событие.
– Не только в этом дело. – Барри озирался, будто что-то искал. – У меня такое чувство, словно мы под прицелом объектива.
Он посмотрел на столб с прожектором, нахмурился и медленно обошел вокруг столба, глядя вверх.
– Ты смотри…
– Что?
– Там, наверху.
Морин посмотрела, куда указывал его палец. На верхушке столба крепилась видеокамера, вроде тех устройств наружного наблюдения, какие устанавливают в банках и крупных магазинах.
– Видишь?
– И что? В целях безопасности! И очень хорошо, если вспомнить, что хулиганы сделали с моими цветами.
Барри еще раз обошел вокруг столба.
– Интересно, где находится монитор?
– Да нет никакого монитора! Скорее всего, камера просто записывает.
– А кто просматривает запись? Председатель правления? И дает наплыв, чтобы заглядывать девушкам в вырез теннисных маечек?
– Да ты совсем сдвинулся! Или проверяешь на мне сюжет очередной страшилки?
– А неплохую страшилку можно было бы забацать… Нет, я серьезно.
– Разводишь панику на пустом месте.
– Ты уверена?
– Это просто меры безопасности, и я их полностью одобряю. Благодаря воротам и видеокамерам у нас в поселке практически нет преступности. Почему людям и нравится здесь жить.
– Ты прямо как рекламное объявление.
– Барри!
Морин, качая головой, хотела огрызнуться, но передумала.
– Давай играть дальше.
Однако муж никак не мог успокоиться.
– А старуха, подсматривающая из-за занавески? И те прохожие? Как ты это объяснишь?
– Просто они заботятся о нас. По-моему, очень даже мило.
– Они за нами шпионят!
– А разве тебе не хочется вернуть старые добрые дни, когда не было такой разобщенности, когда люди были интересны друг другу?
– Тогда это было естественно, а не навязано со стороны. Так развивалась сама жизнь.
– Да ну тебя! У нас в Калифорнии была добровольная дружина «присмотра за соседями» – точно то же самое.
– Нет, не то же самое. – Барри бросил мячик в тубу. – Пойдем домой… Что-то меня не тянет больше играть.
– А меня тянет!
– Отлично, играй тогда в одиночку, а я пошел. Не хочу торчать здесь под присмотром.
– Ну и дурак!
Они ушли вместе и до самого дома оба молчали. Морин по дороге заглянула в почтовый ящик – там было пусто. Зато на входной двери обнаружилось послание на розовой бумаге. Его заткнули за сетку, покрывающую нижнюю часть двери. Барри вытащил листок и поднял повыше, чтобы Морин тоже могла прочесть.