Аста ла виста, беби!
Шрифт:
Стас более возражать не стал, помахал Сашке рукой и вслед за мной направился к машине. Возле гостиницы я притормозила. Стас вышел, холодно бросив: «До свидания», а я ответила:
— Пока.
Я собиралась выехать со стоянки, когда заметила машину на углу. Возле нее скучали двое туповатого вида ребят. Увидев меня, они оживились, один стал звонить, другой направился в гостиницу. Я отметила, что позицию для наблюдения они выбрали разумно, рядом служебный вход — и центральный подъезд отлично просматривается. Я прикидывала, стоит ли помочь Стасу избавиться от этих типов. Ясно, что здесь они пасут его с не ясной пока целью. Может быть, в них сильна обида, а может, надеются вытрясти из него ценные сведения. На мой взгляд, никакими ценными сведениями он не располагал, а обида ребят
С этой мыслью я без особой надобности прокатилась по городу и вернулась домой. Открыла ворота гаража, поставила машину на ее законное место и отправилась в гостиную. Через двадцать минут позвонил Вешняков, а еще через десять я сама звонила Вале. Голос его был суров до непреклонности.
— Лев Сергеевич, — сказала я, — это Рязанцева.
— Я узнал, — ответил он без намека на приветливость.
— Мне нужен киллер, — незамысловато сообщила я. За сим последовала продолжительная пауза.
— Что? Не понимаю…
— Да бросьте вы, — отмахнулась я. — Мне нужен киллер, в знак вашей дружбы, а в ответ на эту любезность обещаю предать забвению кое-какие интересные моменты.
— Я не понимаю, о чем вы? — возвысил он голос, но как-то чувствовалось, что понял.
— Это ничего, — утешила я, — у вас еще есть время, скажем, до девяти вечера. Предлагаю встретиться в девять в «Пирамиде» и произвести обмен.
— Подождите…
Ждать я не стала и повесила трубку. После чего отправилась на кухню готовить обед. Где-то через час я обратила внимание на загадочное поведение Сашки. Он стоял возле лестницы, ведущей на второй этаж, задрав голову, и с интересом что-то разглядывал. Надо сказать, что моя квартира всегда вызывала у меня некое раздражение, в основном лишней площадью. На втором этаже две спальни. После того, как Тимура арестовали, наверх я поднималась редко, справедливо полагая, что делать там нечего. Спать можно в гостиной перед телевизором, заодно буду избавлена от необходимости бегать по лестнице туда-сюда. Однако внезапный интерес Сашки ко второму этажу заинтриговал меня. Пес лестницу ненавидел, то есть подняться он еще мог, но спуск никакого удовольствия ему не доставлял.
— Ты чего, пес? — спросила я, подходя ближе.
Сашка посмотрел на меня, потом на лестницу и отправился к любимому креслу. А я осторожно поднялась на второй этаж, держа в руке телефон. В этот момент предложение Вешнякова держать оружие в доме уже не казалось мне глупым. Двери в спальные комнаты были открыты. Я проверила сначала одну, потом другую. Как будто ничего не изменилось с моего последнего появления здесь. Следов вторжения не видно, и тишина, как в могиле.
Я перевела взгляд на лестницу, ведущую в мансарду. Было в моей квартире и такое. Мансарда с момента заселения так и осталась нежилой. потому что я не смогла найти ей применения. Тагаев собирался сделать там кабинет, библиотеку и бильярдную. Идея эта восторга у меня не вызвала. Бильярдом ни я, ни Тимур особо не увлекались, кабинет нам был без надобности, а книги я принципиально не читаю.
Все-таки я поднялась наверх и оглядела просторное помещение с застекленной лоджией.
— Бестолковое животное, — буркнула я, спускаясь вниз. Сашка мои слова, конечно, не слышал, но, когда я проходила мимо, с негодованием отвернулся. «На чужого он бы затявкал, — решила я, заваривая чай. — Только кто сказал, что киллер непременно чужой?»
Телефонный звонок прозвучал неожиданно громко. Звонила Ритка.
— Если меня ищет Дед, то я в зоне недосягаемости, — честно предупредила я.
— Дед о тебе в последнее время даже не заговаривает. Просто удивительно. Ты чем вообще занимаешься?
— Дурака валяю.
— Может, сделаешь доброе дело?
— Если это недорого.
— Надо свекровь из больницы забрать, а я не могу, к совещанию готовлюсь. Мой придурок опять в запое и про маму, конечно, забыл. Ну так что?
— Говори, какая больница, — сказала я.
Записав название отделения и палату, я стала собираться. Вряд ли стоит чего-то опасаться, прошло слишком мало времени, чтобы киллер
включился в игру. Скорее Валя дождется девяти часов. Вот по дороге в «Пирамиду» или на обратном пути мне стоит ждать сюрпризов.— Останешься здесь, — сказала я Сашке. — Риткина свекровь не любит собак, у нее нервы, стоит их поберечь.
Я поехала в больницу. По дороге я позвонила Вешнякову.
— Как думаешь, — начал он, но я перебила:
— Не думаю. Слишком затейливо, это раз, да и время…
— Иногда они способны действовать очень быстро…
— Откуда Вале знать, что нашу старушку сегодня выпишут?
— А если к тебе «хвост» приставили?
— А вы на что? Ребята Лялина его засекут.
Я была в этом уверена, но иногда происходит то, что принято называть «его величеством случаем». В этот раз произошло следующее: ребята Лялина выезжали на проспект, когда в бок им въехала доисторическая «копейка» с древним дедком за рулем и багажником наверху, на котором дедок пристроил два кресла. При ударе кресла свалились.
На объяснения с дедом ушло минут пять. За это время я, оставив машину на стоянке, успела войти в здание больницы. Доброе дело заняло гораздо больше времени, чем я предполагала. Мы собрали вещи, потом я пошла подписывать бумаги к заведующей отделением, затем ждала, когда сестра принесет снимки. В общем, только через полтора часа мы отъехали от здания больницы.
Риткина свекровь жила в северном районе города, на дорогу ушло еще минут двадцать. Потом она попросила меня сходить в магазин, потому что жила одна, и, так как месяц пролежала в больнице, в доме не было даже хлеба. Гастроном находился напротив ее дома. Отправляясь туда, я не удержалась и немного повертела головой, стараясь делать это незаметно, с намерением высмотреть ребят Лялина. Не высмотрела, что и неудивительно, работать они умели. К моменту моего возвращения из магазина Светлана Игнатьевна успела заварить чай, пришлось выпить чашку и немного поболтать со старушкой.
По дороге домой мне позвонил Лялин, порадовать его я не могла, о чем и сообщила. Но на месте мне не сиделось, так обычно бывает, когда ждешь развития событий.
Если Валя позвонит или явится в «Пирамиду», значит, он намерен договориться, хотя я была уверена, что договариваться он не захочет. Слишком усердно он заметал следы, чтобы теперь рисковать.
Наконец я вернулась домой. Сашка выглядел сонным и недовольным, я отправилась гулять с ним. В парке напротив мы не встретили ни души, пес семенил впереди, то и дело погладывая в сторону дома. Прогулку пришлось сократить. Я налила Сашке молока, а сама прошла в ванную. На полу что-то блеснуло, я наклонилась и в то же мгновение на моей шее оказалась удавка. Узкая веревка пребольно врезалась мне в шею. Я попыталась перехватить руки напавшего за своей спиной, но сил на это уже не было.
«Багажник», — с тоской догадалась я. Ребята Лялина не могли его упустить, но у него было несколько минут возле больницы. Я сама привезла этого гада в свой дом…
Я захрипела, сознание начало покидать меня, и в последний момент я подумала, что это достойный финал моей никчемной жизни. Собрав все силы, я попыталась вывернуться, одновременно ударив своего душителя ногой. Удар не достиг цели, но его хватка вдруг ослабла, а потом он и вовсе выпустил меня. Я повалилась на пол, подтянув ноги к животу и хватая ртом воздух. Прошло не меньше двух минут, прежде чем я смогла приподнять голову. В трех шагах от меня лежал парень без всяких признаков жизнедеятельности. Я его сразу узнала, тот самый Коля, что фигурировал в «Витязе». Несмотря на свое состояние, я испытала нечто похожее на удовлетворение, интуиция не подвела. Стас деловито обыскивал его.
— Ты здесь откуда? — первые два слова я прохрипела, третье прошептала, закашлялась и еще некоторое время полежала на полу. Стас подошел и присед рядом на корточки.
— Ты как? — поинтересовался он заботливо.
— Хуже не бывает, — нашла в себе силы ответить я.
— Бывает. Просто тебе не с чем сравнивать.
— Иди к черту…
Он помог мне приподняться, обнял за плечи и прижал к себе.
— Я мог опоздать, — сказал он печально.
— Герои не опаздывают, — опять захрипела я.