Астраханский вокзал (сборник)
Шрифт:
Денисов не возражал:
– Собственно, в зале я случайно.
Спор получил неожиданное разрешение сверху.
– Товарищ Денисов, - объявило радио, - срочно зайдите к дежурному по милиции. Повторяю...
* * *
В отделе милиции Денисова ждал Сабодаш. Антон протянул для пожатия обе руки, как на ринге.
– Зачем вызвал?
– После такого рукопожатия хотелось прикрыть нижнюю челюсть.
– Ячейка литовцев была пуста уже в начале десятого вечера. Я разговаривал с пассажиром, который ее потом занял.
Значит, одновременно
Антон помолчал, потом добавил без всякого перехода:
– Блохин допрашивает Орлова, грузчик берет все на себя...
1 января, 10 часов 35 минут
Крохотный замочек долго не хотел открываться - Илья с трудом подыскал ключ. На дне чемодана оказались паспорт и несколько аккредитивов. Пока он возился с вещами, подошел Капитан. Обычно он только наблюдал со стороны - принимал меры на случай опасности.
– На предъявителя.
– Илья сунул ему в руки бумаги.
Ничего другого брать не имело смысла.
– Сегодня много милиции в штатском, - сказал Капитан, пряча аккредитивы, - утверждать не могу, но чувствую спиной. Лучше уйти.
Спина опытного жулика словно аккумулировала тревожные сигналы.
Илья не спешил закрывать ячейку.
– Не надо паниковать. Владелец аккредитивов сначала подойдет к своей ячейке, попытается открыть, потом позовет дежурного. Мы десять раз успеем уйти...
– Ваше слово для меня закон, но все же...
– Секция, у которой мы стоим, навела меня когда-то на способ угадывания шифров. Какое совпадение! Я учился тогда на первом курсе, ночевал в общежитии, вещи держал на вокзале. Удобно: общежитие далеко, вокзал - в центре. В день, бывало, по нескольку раз приедешь - то учебник взять, то деньги, то рубашку сменить. Вот и ломаешь голову, как этот ящик перехитрить, чтобы без монет закрылся!
– Илья похлопал ладонью по дверце.
– Надо бы отметить ее серебряной табличкой. Как думаешь, разрешат?
– Безусловно. А теперь пора: надо быстрее получить по аккредитивам.
– Ерунда! Потерпевший может появиться через неделю, когда нас не будет в Москве!
– Решим этот вопрос в другом месте.
– Капитан не мог скрыть беспокойства.
– Закрывайте лавочку! Вон их сколько кругом!
– Мы стоим у своей ячейки! Что нам бояться?
– Механик идет.
– Знаете, мне вдруг захотелось апельсинов. Они лежат где-то поблизости. Не желаете?
– Что с вами?
– Сейчас почти в каждой ячейке апельсины. Видели ларьки у вокзала? С самого утра торгуют.
– Ставлю ящик апельсинов, если вы закроете сейчас ячейку.
На Илью, обычно осторожного, словно что-то нашло.
– Я открою всего две ячейки - вот эту и ту. Если в них нет, мы сейчас же уходим.
– Черт!
– Отступать было поздно.
– Товарищи, - подходя, строго сказал Горелов, - положили вещи - идите! Не создавайте тесноты для других пассажиров.
– Не все еще взяли, отец.
– Илья бесстрашно сделал несколько шагов вдоль секции.
– Где у нас апельсины? Дайте вспомнить! Кажется, здесь...
– Номер надо записывать!
–
– Едут, едут, а набрать шифр ни один правильно не умеет!
– Шифр я помню: тысяча... Сказать?
– Мне ваш шифр неинтересен! При себе держите, - разговаривая с пассажирами побойчее, вроде Ильи, Горелов сдерживался.
– Берите апельсины и идите...
– Он не хотел уходить посрамленным, а мало-мальски достойный предлог для отступления не находился.
Илье пришлось подбирать шифр в его присутствии. Капитана подмывало бросить все и пойти к выходу.
Он успел бы проскочить к эскалатору раньше, чем механик поднял крик. Илья держался, как хитрый мышонок, который задумал поиграть с грозной, но весьма недалекой кошкой. С секунды на секунду Капитан ждал, что кошка вот-вот бросится на мышонка и сцапает его. А заодно и самого Капитана.
Щелк! щелк!
– стучал шифратор.
У Ильи выступил на лбу пот. Капитан отвернулся. Теперь он уже не успел бы к эскалатору, даже если бы и поспешил. В конце отсека показался милиционер, он не спеша приближался, на ходу перебрасываясь словами с дежурным. Милиционер был похож на того, что в последний раз арестовывал Капитана в Омске, только погоны у этого были прикреплены не к синей шинели, а к серому, весьма современного покроя пальто.
Ячейка открылась. Кроме чемодана, в ней лежала большая хозяйственная сумка с апельсинами.
– Ну вот, - Илья достал платок, вытер лоб, - все на месте, а мы беспокоимся.
– Он выбрал тройку апельсинов покрупнее, один протянул механику: - Угощайся, отец! Остальные пусть пока полежат.
– Спасибо, - буркнул «отец», принимая угощение, - народ разный идет - понимать надо! Есть и такие: едут, едут, а сами и шифры не могут набрать как следует. За такими только глаз да глаз!
Весь этот месяц пассажиры щедро угощали механика апельсинами.
1 января, 15 часов 20 минут
Денисов был в кабинете, когда в коридоре раздались шаги и голоса:
– Кончай ночевать, Денис!
– Сабодаш вошел в кабинет, потирая руки.
– Задержали твоего... Уот! Инспектор задержал, из регистрационно-учетного...
– В дверях, позади дежурного, появилась давешняя фигура в пальто с форменным серым шарфом.
– Не может быть!
– Денисов вскочил.
– Холодилин приехал, сейчас с ним беседует... Прямо у ячейки взял!
Антон прикурил папиросу, которая тут же погасла, выбросил, достал новую.
Денисов еще не верил: Сабодаш мог и разыграть. Но почему здесь старший лейтенант? Отбой тревоги?!
– ...Ну и кабинетик!
– Старший лейтенант осмотрелся.
– Часовня здесь была, что ли?
– Потом продолжил прерванный разговор с дежурным.
– Как будто и оборвалось все во мне! Сначала вижу кепку, на пальто не смотрю... Меховая, черная - есть! Смотрю ниже - синее! Пальто или полупальто? Полупальто! Не вижу ботинок. Иду как привязанный, будто, кроме нас, никого на вокзале. Черные полуботинки. Все сходится, надо брать! Он к ячейкам... Все это считанные секунды, а казалось, час ходил за ним и все на меня смотрели!