Астро-Чертова Западня
Шрифт:
— Апчхи!
И мы в чьем-то кабинете.
— Диана, запоминай хорошо, помещения, в которые мы будем прыгать, и людей, которых будем видеть, потому что я решил воспользоваться этим моим спонтанным прыганьем, раз уж оно так хорошо реагирует на мои подсознательные и сознательные желания. Я хочу узнать кто такой или что такое Альваид Растабан. Апчхи!
Глава 12
Когда мы наконец-то отпрыгались, перед нами стояла почти невыполнимая, на первый взгляд, задача — собрать все увиденные нами кусочки пазла воедино, чтобы выудить хоть какой-то смысл и содержание. Почему невыполнимая спросите вы, да потому что оставшиеся десять прыжков были
Итак, наш одиннадцатый прыжок привел нас на арену боев без правил. То, что это были именно подпольные бои без правил, было ясно уже только потому, что дракон-полукровка сражался с троллем, что строго запрещено законами нашего королевства. Разумеется, приземлились мы точненько по центру ринга, то есть прямехонько между молотом и наковальней, вернее полудраконом и троллем, когда те, невзирая на препятствия, то есть нас, сходились в смертельном бою. Арена ревела, гонги гонгели, барабаны барабанили, дудки дудели, но принц успел нас выдернуть в последнюю секунду, и мы забились в дальний правый угол. Но даже там, в углу было о-о-оче-е-е-нь страшно и мне очень хотелось сказать, например, «Джамп куда угодно, но отсюда», но у нас оставалось всего девять прыжков, а предыдущие десять мы итак потратили впустую.
— Апчхи! — чихнул принц. И резкая смена декораций. И мы опять под софитами, только на сей раз, на сцене театра, в центре разворачивающегося действа, в котором тролль как раз удушал фейри. Да, да, вы абсолютно правы это был балет «Дурелло и Жестемонна». Ага, тот самый, где он ее безосновательно ревнует и затем столь же безосновательно отправляет на тот свет. Хотя, чем с таким параноидальным ревнивцем жить…, в общем, как я это понимаю, то она освободилась! А он получил по заслугам! Ей теперь не нужно всю жизнь терпеть упреки, подозрения и избиения. А он будет всю его оставшуюся жизнь чувствовать себя виноватым. Так как это был балет, то, в этот раз, страшно мне не было, но вот смутное и еще не совсем оформившееся беспокойство одолело: потому что я не поняла, что это было — мы все еще ищем некого Альваида Растабана или это снова подсознание принца сработало? И если это подсознание принца, то кого ему тогда так хочется придушить?
— Ты запоминаешь тех, кто сидит в первом ряду и в VIP-ложах? — вырвал меня принц из моих размышлений.
— Что? Ой! Так ничего же не видно, софиты светят!
— Ди! Используй заклинание приближенного чистого видения! Сосредоточься, Ди!
В общем, как только я сосредоточилась и настроилась на изучение первого ряда, раздалось: — Апчхи!
Смена декораций, и снова софиты, и опять сцена, правда, на этот раз не балет, а опера. Более того, никто никого не убивает, потому что все уже произошло до нас. Поэтому актер, изображающий Мямлета, завывает: «…Быть или не быть, вот в чем вопрос!». Но я в этот раз уже с опытом, так что я не теряю времени даром, изучаю всех сидящих в первом ряду и в VIP-ложах. И все же на заднем плане крутиться мысль: «Это мы Альваида Растабана ищем или просто прыгаем по проекциям подсознания принца?»
— Апчхи! — и смена декораций.
Кто бы сомневался, но не я. Мы на похоронах. Чтобы выказать свое почтение покойнику, здесь о-о-очень большая очередь. Мы становимся в очередь и попутно очень хорошо запоминаем всех, кого видим. И кого здесь только нет. Варианта два: либо покойник был очень популярной личностью при жизни и все эти набежавшие пришли его почтить, либо очень непопулярной личностью и все, кто здесь, пришли лично убедиться, что он точно почил и больше они его не увидят. И так как очередь двигалась очень медленно, то, скорее всего, второе: подозреваю, что дорвавшиеся до тела, не жалели времени, чтобы убедиться, насколько он мертв — временно мертв или невоскрешаемо
мертв!— Ди! Если все же прорвемся к телу, ты сможешь понять, была ли его смерть естественной?
— Если дорвемся, то смогу!
Мы все-таки дорвались до тела, чтобы «выразить почтение» и, понятное дело, смерть нашего покойника была очень похожа на естественную, потому что умер он от несварения, но на самом деле — это было отравление.
— Убийство? — шепотом переспросил принц, увидев мое выражение лица.
— Отравление!
— А-а-а-а-а-а-апчхи! — бедный принц, этот чих как-то совсем не легко ему дался.
А вот пятнадцатый прыжок меня удивил, потому что мы попали на свадьбу, но не совсем традиционную свадьбу. Потому что жених был молодой, красивый и несчастный, а невеста старая, страшная и сияющая. Обычно, в нашем королевстве наоборот. Более того, невесту я знала — и поэтому жениха мне стало настолько жалко, что захотелось забрать его с собой в следующий прыжок.
— Бедняга Ал…, — а принц, оказывается, знал жениха, — все-таки пожертвовал собой. Одна отрада, невеста так стара, что ему совсем недолго осталось мучиться!
— Он знал на что шел! — возмутилась я. Как бы мне не было жалко Ала, все же комментарий принца меня покоробил.
— Но, все равно, жалко парня. Быть связанным, на ежедневной основе, с нелюбимой, более того несимпатичной тебе женщиной… это…ужасно! — и мой фальшивый жених так тяжко вздохнул, что мне даже обидно стало: «Это на что он такое намекает, сейчас?! Что он знает, каково это?»
— Объяснись, пожалуйста, что ты имеешь в виду? — не выдержала я.
— Апчхи! — ушел он от ответа.
Если пятнадцатый прыжок меня вначале удивил, потом сильно расстроил, то шестнадцатый сначала ужаснул, потом немножко порадовал. Мы стояли посреди огромного кабинета, а над нами раскачивался окоченевший труп самоубийцы, повесившегося в собственном доме. О том, что это было именно самоубийство, нам сообщил призрак этого самого самоубийцы.
— Ваше высочество! Вы должны мне поверить! — подлетел он к принцу, едва мы впрыгнули, — меня против моей воли втянули в заговор, но я честный человек!
— Я верю вам! Мистер…
— Жюльен, маркиз де Дюпри! К вашим услугам!
— Маркиз, так от чего же такие кардинальные решения? Вы могли придти с повинной и при жизни…
— Но я виновен в государственной измене …, и только смерть Ульриха открыла мне глаза, он ваш … был вашим дядей…
— Вы хотите сказать, что Ульрих — незаконнорожденный сын Фредерика III? — уточнила я.
— А-а-апчхи! — и принц оставил меня без утвердительного ответа.
Семнадцатый прыжок занес нас в глубокое, холодное и жуткое подземелье. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что впрыгнули мы в ритуал, проводимый какой-то группой религиозно-магических фанатиков. Поклонялись они неизвестной мне богине, и, судя по тому, что алтарь был залит чем-то очень напоминающим кровь — богиня это была из запрещенных. Мое предположение подтвердилось, как только я увидела ведомую на заклание жертву…
— Рауль, мы не можем не вмешаться!
— Согласен! Надеюсь, что успеем!
И он ринулся напропалую, прокладывая шпагой себе дорогу. И ясное дело, в том, что сектанты, совсем не обрадовались и оказали яростное сопротивление — не было ничего удивительного. Но дар прекогниции, о котором мне только сегодня рассказал принц, не оставил ни одному их них ни одного шанса. Поэтому все, что мне оставалось, это отбрасывать поверженных адептов неизвестной секты, в сторону как выпавший накануне снег. Правда, в какой-то момент мне все же показалось, что принца зацепили…, но вероятно мне это только показалось. Девушку мы все же спасли и я, превратив ее в кошку, забрала с собой попрыгать дальше. Почему в кошку? Просто потому что кошки мне нравятся, и их удобно нести.