Астромех Эрдваныч. Трилогия

Четверо ДУМ-ов, аккуратно сдвинули кости ближе друг к другу, и, подхватив DL-ы, заняли места в коротком строю, напротив того, что некогда было органиками разных рас, полов и возрастов, которых уравняла война и смерть.

– К торжественному построению в честь предания огню павших воинов. Стано-вись! Равнение на среди-ну!
– скомандовал R2-Q12, и, развернувшись к Эрдванычу, доложил.
– Разведгруппа Ордо Механикус №1 построена, Создатель!

– Вольно! Занять строй. Y11, на исходную!

Вооруженный массивным огнеметом (10) Штурмомех, вышел вперед и, опустившись на одно колено, перехватил оружия "на изготовку".

– Эти воины сражались и пали за сотни лет до того, как мы были созданы, - произнес Эрдваныч.

– Но их жертва дала возможность существовать нам. Их служение - пример для нас. Их подвиг - наша гордость. Именно так и не иначе! Они тогда, а мы сейчас бьемся на одной стороне. Потому считайте, что сегодня мы провожаем в Силу наших братьев, как до того проводили в вечный путь меж звезд тех из нас, кто пал сегодня. И пусть они разные, пусть пойдут разными путями, но я знаю: этот Мир и Сила есть единое целое, а значит и путь их един! Как различны и едины все разумные населяющие галактику, Республику и королевство Набу, которому мы служим, и которое есть их часть!

По знаку Создателя, все динамики вокодеров перешли в режим воспроизведения записи, и над горами, на всеми забытой планете, многократно отражаясь от каменных стен, полилась мелодия республиканского гимна, уместная здесь и сейчас, пожалуй, больше, чем в каком-нибудь зале Сената.

– Заря-жай!.. Огонь!.. Огонь!.. Огонь!

Из раструба огнемета вырвалось жидкое пламя, поглощающее и кости, и остатки одежды, и даже песок с камнем. Даже дым от него моментально заставлял чернеть и осыпаться пеплом чахлую горную траву. Топливо (11), что в другом мире было признано слишком опасным для живых, а в этом разрабатывалось, как один из типов вооружений против пока неизвестной угрозы из-за пределов галактики, сейчас стало погребальным костром для тех, кто пал в войне, которую вся галактика постаралась забыть. А над бушующим инферно, поглощающим останки, под чернеющим небом, взрезанном сгустками плазмы прощальных залпов, среди мириад разгорающихся звездочек, разносились слова, песни сложенной во время еще более древней войны: "Все звезды горят, как одна" (12).

– Постараюсь...
– вдруг, тихо произнес Эрдваныч, глядя куда-то сквозь стену огня, а через пару секунд, вновь заговорил, ни к кому не обращаясь.
– Я обещаю освободить их. Но позже. Я еще не готов... И ты, пребывай в Силе!

– Что, командир?
– спросил его инквизитор.

– Делай, называется, добро, а взамен, на тебе квест... И не откажешься, совесть не позволит!
– непонятно ответил тот, отворачиваясь от догорающего пламени.

А Q12, в тот момент, не решился уточнить, помня, как проявил глупость с планированием ремонта истребителя, и, собственным непониманием, боясь вызвать гнев Создателя.

Назад, на Нар-Шаддаа, они вылетели спустя двадцать минут. Конечно, два Штурмомеха и один ДУМ заняли все свободное пространства кабины, даже с учетом демонтированного кресла-катапульты, но их такие мелочи не тревожили - поместились, и ладно. Были вопросы и посерьезней.

– Как ты думаешь... Эрдваныч, - спросил, также получивший начальственный втык за излишний официоз, Второй, когда они ушли в гиперпространство, - с нашими все в порядке?

– Не знаю... Не знаю. Дрэйла Вико баба жизнью битая, и не дура - присмотрит. Если не будет забывать, вовремя стучать по голове одной хитрожопой полукровке. Да и Кеноби - калач тертый. Я только за Энакина переживаю, - задумчиво ответил тот.
– Больно уж горяч... Надеюсь, он никуда не влез.

Просыпаться было больно. Стук крови в висках отдавался тупой болью в затылке, а все тело было каким-то ватным и чужим. Даже открыть глаза получилось далеко не сразу, впрочем, даже после этого, все равно ничего увидеть не удалось, за исключением отблеска какого-то синеватого света, чей источник находился где-то за спиной. Странно, но даже прикоснуться к Силе не удавалось. Точнее сказать, он ощущал ее, но никак не мог сосредоточиться.

– Где я?
– слабым голосом спросил мальчишка, надеясь, что хоть кто-то его услышит.

Странно, но страха не было совсем. Просто было ощущение, что после череды чего-то плохого, ужасного, грозящего бедой, произошло нечто, и теперь все будет хорошо, надо лишь подождать.

– Судя по сигналам ретрансляторов, и системе планетарной навигации, ты на Нар-Шаддаа, в одном из доков 18-го космопорта, где-то около погрузочных рамп планетарного транспорта. Извини, точнее сказать не могу, расчетная ошибка в счислении координат, порядка ста метров.

– Хран, это ты?
– с трудом припомнил он.

– Я, Энакин. А кто тут еще может быть?

– Замечательно, а что со мной случилось?
– плюнув на попытки вспомнить хоть что-то, спросил мальчишка.

– Ты пришел сюда на встречу с каким-то "Сторожем". Это оказался весьма толстый дурос. Вы с ним поговорили, он согласился помочь найти нужную информацию. А когда вы попрощались, выстрелил тебе в спину из парализатора. С тех пор он тут не появлялся, а два человека и еще один дурос, каждый день что-то тебе кололи. До вчерашнего дня... Может и вчера кололи, но эта информация удалена...

– То есть, как удалена!?
– удивился падаван, но, подумав, уточнил.
– Хотя, нет, давай по порядку. Сколько мы уже здесь? Почему тебя не сняли? И как тебе стерли память, ведь Эрдваныч говорил, что это невозможно?

– По порядку. Мы тут находимся 166 часов и 4 минуты. Не сняли меня потому, что "Сторож" пообещал сделать с охранниками то же самое, что они сделают с тобой. А без моего, или твоего желания, снять меня можно, только если отрезать тебе руку. Что же касается стирания памяти...
– искин замялся, явно не желая говорить на эту тему, но все же продолжил.
– Мне всю память действительно стереть нельзя, только часть... Если передать специальный код.

– Ты хочешь сказать, что нам помог R2? А почему он нас не забрал?

– Маловероятно. С того момента, как мы сюда попали, он на связь не выходит. Ранкор сообщил об его уничтожении...

– Как?
– пытаясь не заплакать, спросил Энакин, для которого, этот дроид стал, пожалуй, самым близким другом, кроме мамы и Падме. Но там было другое.

– Он отвлекал на себя внимание погони, прорываясь в космос.

– А где остальные?
– с тревогой спросил он, прекрасно понимая, что если они не пришли ему на помощь, значит, и с ними что-то случилось.

– В старой квартире Бери. Им удалось уйти от погони. Но из-за троих раненых, они полностью утратили мобильность.

– Кто ранен?
– чувствуя накатывающуюся дурноту, задал вопрос Скайуокер.

– Лейтенанты ПСОН Элбергер, Корс и Брикс. Последний тяжело. Детальная информация отсутствует.

– Хорошо, хоть живы, - прошептал он.

Полежав еще некоторое время, падаван попытался встать. И, хоть с трудом, но ему это удалось. Сев, как оказалось, на корабельной койке привинченной к стене, Энакин осмотрел зудящие запястья. Как он и предполагал, кожа на них была содрана, но вот кто разрезал веревку, было непонятно.