Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник)

Макс решил, что ему повезло оказаться под началом мистера Джордано, а не главного клерка Койпера. Мистер Койпер все время присматривал за своими подчиненными, в то время как мистер Джи редко когда вытаскивал свою толстую тушу из кабинета-каюты. Это был веселый и приветливый начальник – если, конечно, все шло к полному его удовлетворению. Мистер Джи считал чрезмерным трудом спуск вниз, к стойлам; когда он пришел к убеждению, что Макс заботливо относится к животным и поддерживает порученный ему участок в чистоте, то бросил проверки и только приказал Максу ежедневно являться к нему с отчетом. Таким образом, у Джордано оставалось больше времени, которое он мог посвятить своему истинному призванию – изготовлению некой разновидности водки на перегонном аппарате, стоявшем в уголке его каюты. Исходное сырье бралось с гидропонных плантаций, которые, что было весьма удобно, также находились в его ведении. Он развернул обширную нелегальную торговлю этим благородным продуктом среди команды. Макс редко открывал свой рот, но уши постоянно держал открытыми. В результате он разобрался, что такая деятельность на кораблях была обычно прерогативой главного стюарда корабля. На нее смотрели сквозь пальцы, если придерживалась она в определенных рамках. На корабле была, естественно, кают-компания, где подавалось вино, а также и бар, но все это только для «скотов» – для рядовых членов экипажа эти заведения были недоступны.

– Как-то я служил на корабле, – сказал Максу Сэм, – где первый прикрыл это хозяйство: расшиб аппарат, послал стюарда мести палубу и вообще устроил скандал. – Он сделал паузу, чтобы затянуться сигарой, подаренной каким-то стюардом, обслуживающим пассажиров; они скрывались от начальства у Макса на скотном дворе, наслаждаясь отдыхом и болтовней. – Но это не сработало.

– Почему?

– А ты сам подумай. Силы должны уравновешивать друг друга, старина. Любой спрос рождает предложение. В этом простом факте все и заключено. Уже через месяц в каждом более-менее укромном уголке корабля стоял аппарат, и команда настолько разболталась, что ни к черту не годилась. Так что капитан имел серьезный разговор с первым, после чего все опять пошло нормальным ходом.

Макс обдумал этот рассказ.

– Сэм? Ты что, был на этом корабле стюардом?

– Как? С чего это ты взял?

– Ну… Ты бывал в космосе и раньше, теперь ты от этого больше не отказываешься. И я подумал – ну вот, ты же мне так и не сказал, к какой гильдии ты принадлежал, и как оказался на мели, и почему тебе пришлось заниматься этими подделками, чтобы снова попасть в космос. Конечно, это все не мое дело…

Обычная Сэмова циничная улыбка сменилась выражением печали.

– Макс, с человеком, решившим, что он поймал судьбу за хвост, может случиться все что угодно. Взять хотя бы то, что произошло с одним моим дружком по фамилии Робертс. Сержант имперского космического десанта, хороший послужной список, полдюжины звездных прыжков, пара боевых наград. Неглупый парень, почитывал книжки для экзамена на младшего офицера. Так вот, он как-то опоздал к старту – попал на Землю первый раз за не знаю сколько времени и малость перестарался, отмечая это дело. Надо было ему, конечно, сразу же явиться с повинной, сняли бы с него лычки и жил бы дальше, не так это и страшно. Беда была в том, что у него еще не кончилась капуста, а к тому времени, как он оказался без гроша и трезвый как стеклышко, было уже поздно. У него не хватило духу явиться, пройти через трибунал и отмотать срок. У каждого человека есть свой предел.

Подумав, Макс спросил:

– Ты хочешь сказать, что служил в космическом десанте?

– Я? Да ты что, конечно нет, я просто рассказал про этого Робертса, чтобы ты видел, что может случиться с тобой, если расслабишься. Поговорим лучше о чем-нибудь более приятном. Парень, что ты собираешься делать дальше?

– В каком смысле?

– Ну что ты собираешься предпринять после этого прыжка?

– А… Думаю, что опять то же самое. Мне нравится в космосе. Постараюсь ни во что такое не ввязываться и постепенно дослужиться до главного стюарда или главного клерка.

Сэм отрицательно потряс головой.

– Думай, сынок, лучше. Как ты это себе представляешь: что случится, когда отзыв о твоей службе на этом корабле придет в гильдию? А копия будет послана в Департамент труда и гильдий?

– Что?!

– Я тебе скажу – что. Может, сначала ничего такого и не произойдет; может, ты сможешь совершить еще один рейс. Но в конце концов все эти бюрократические шестеренки провернутся, они сверят записи и с удивлением увидят, что, в то время как этот корабль держит тебя за опытного помощника стюарда, их картотеки знать не знают никакого Макса Джонса. Наступит такой день, когда после посадки на Землю внизу, у лифта, тебя будет ждать пара придурков с пушками на поясе, чтобы утащить тебя в каталажку.

– Но как же, Сэм? Я думал, что все устроено!

– Остынь, остынь. Погляди на меня, я же совершенно спокоен, а меня все это касается не меньше, чем тебя. А точнее говоря, по причинам, в которые мы не станем здесь вдаваться, – больше. Как говорится, кто старое помянет – вылетит, не поймаешь. А что касается «все устроено», то с этим все, как я и обещал. Ты же здесь? А картотеки… извини, старик, но, чтобы малость подправить картотеку гильдии, потребовалось бы раз в десять больше денег. Нужно выяснить, где в Нью-Вашингтоне лежит некий конкретный микрофильм, заменить его липовым, который подтвердит твой послужной список… Я, по правде говоря, даже не знаю, с чего тут и начать. Хотя, конечно, все можно сделать, если есть время, деньги и сноровка.

Шок, обрушившийся на Макса, был сравним с тем, что он испытал, когда Монтгомери объявил, что ферма продана. Несмотря на ту работу, которой ему приходилось заниматься на корабле, ему здесь нравилось, и не хотелось ничего менять. Он хорошо ладил с начальником, понемногу сходился с товарищами по работе и чувствовал себя вполне уютно и безопасно, как мышка в норке. А теперь норку внезапно залило водой, а сам он, что хуже всего, оказался в мышеловке.

Макс побледнел. Сэм успокаивающе положил руку ему на плечо.

– Не мельтеши, парень! Тебя еще не кинули в трюм.

– В тюрьму…

– Какая еще тюрьма?! Ты в самой что ни на есть безопасности, пока не вернешься на Землю. В Земпорте ты спокойно можешь сделать «Асгарду» ручкой, имея притом в кармане свою зарплату. У тебя будет в запасе несколько дней или недель, а то и месяцев, прежде чем кто-нибудь устроит шухер – или в центре этой твоей гильдии, или в Нью-Вашингтоне. Ты сможешь затеряться среди четырех миллиардов людей. Твое положение будет ничем не хуже, чем тогда, когда ты первый раз на меня наткнулся, – ты же помнишь, ты хотел тогда затеряться, помнишь? И у тебя в послужном списке будет один полет к звездам, о котором ты сможешь рассказывать внукам долгими зимними вечерами. А может, они никогда и не вспомнят о тебе; какая-нибудь канцелярская крыса засунет твой отзыв в ящик, и будет он там лежать до скончания века. Или ты сумеешь убедить какого-нибудь клерка в конторе мистера Койпера нечаянно потерять копии этого отзыва и никуда их не посылать. Например, Нельсона – у него всегда какой-то голодный вид. – Говоря все это, Сэм внимательно глядел на Макса. Потом он добавил: – А то ты можешь сделать то же самое, что собираюсь сделать я.

Поначалу до Макса дошла только часть того, о чем говорил Сэм. Потом он повторно прокрутил в голове все услышанное и понемногу успокоился, начиная понимать, что положение его совсем не такое отчаянное. В том, что касается Нельсона, Сэм, похоже, был прав. Нельсон намекал уже обиняками, что совсем не обязательно оценки эффективности, стоящие в корабельных журналах, совпадают с теми, которые попадают в отчеты, – при определенных обстоятельствах. Макс отложил эту идею в сторону, она ему не понравилась, да и не имел он представления о том, как предлагать взятку.

Когда повторное воспроизведение в голове Макса дошло до последней ремарки Сэма, он встрепенулся:

– А что ты собираешься делать дальше?

Сэм внимательно разглядывал кончик своей сигары:

– Я собираюсь соскочить.

Идея Сэма была проста и понятна без объяснений. Однако по законам империи это было преступлением, которое влекло за собой даже более тяжелое наказание, чем подделка документов гильдии. Дезертирство почти уравнивалось с предательством.

– Продолжай, – хриплым голосом сказал Макс.

– Давай-ка переберем в уме, где у нас будут посадки в этом рейсе. Планета Гарсона, колония под куполом, как на Луне или на Марсе. В колонии под куполом ты либо делаешь то, что тебе приказывают власти, либо перестаешь дышать. Ты можешь даже спрятаться, получить новую личность, но все равно останешься под этим куполом. Хорошего мало, даже на Земле свободы больше. Четвертая планета Ню Пегаса, Альцион, совсем не дурна, хотя на ней и здорово холодно, когда она проходит афелий. Только вот она пока еще ввозит больше, чем вывозит. А это значит, что там всем заправляют имперцы и местные носом землю будут рыть, чтобы словить дезертира. Далее мы подходим к Новой Земле, десятая Беты Водолея, – а это, парень, как раз то, что доктор прописал и отчего поп пляшет.