Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)

– Фере надоело жить в Башне, и она переселилась обратно в город. Я думаю, то есть надеюсь, что у нее все хорошо, но я не выяснял. А почему ты спрашиваешь?

– Гм... Просто из любопытства.

– Если твое любопытство простирается и на мою службу в армии, то могу тебя заверить, что выражение "играть в солдатики" здесь совершенно неуместно. Я...

– Тише, - сказала Джесалла и положила руки на локти обоих братьев, церемония начинается!

Толлер умолк, а в это время от дома двинулась к ним похоронная процессия.

В завещании магистр Гло объявил, что предпочитает самую короткую и простую процедуру, возможную для колкорронского аристократа.

Кортеж состоял лишь из прелата Балаунтара в сопровождении четырех священников в темных одеждах. Они несли белый гипсовый цилиндр, в который уже заключили тело Гло. Балаунтар, с вытянутой шеей и в черном облачении похожий на ворона, прошествовал к круглой яме, которую пробурили в скальном основании кладбища.

Он нараспев прочитал короткую молитву, вверяя бренную оболочку Гло земле, чтобы та поглотила ее, и призывая, чтобы духу Гло была дарована безопасная дорога до Верхнего Мира, после чего произойдет возрождение, долгая жизнь и процветание на планете-сестре.

Толлер смотрел, как цилиндр опустили в яму и зацементировали вытекавшим из украшенной урны цементом, и чувствовал себя виноватым. Он-то ожидал, что при расставании с Гло его станут терзать горе и печаль, но мысли его более занимала Джесалла, доверчиво положившая руку ему на локоть. Означало ли это, что Джесалла изменила отношение к Толлеру, или повлияла случайная размолвка с Лейном, который, в свою очередь, вел себя странно? Но больше всего Толлер думал о том, что скоро он поднимется в небо - так высоко, что уйдет за пределы видимости самых мощных телескопов.

Поэтому он с облегчением встретил окончание короткой церемонии. Скорбящие, по преимуществу кровные родственники, начали расходиться.

– Я должен возвращаться на базу, - сказал Толлер.
– Нужно еще много...
– Он не договорил, так как увидел, что прелат отделился от своего окружения и направляется к ним. Решив, что у Балаунтара дело к Лейну, Толлер вежливо отошел на шаг и удивился, когда тот приблизился к нему и несильно ударил в грудь растопыренными пальцами. Близко посаженные глаза первосвященника смотрели гневно.

– Я помню тебя, Маракайн, - сказал он.
– Это ты схватил меня в Радужном Зале перед королем.
– Он снова ударил Толлера, явно желая оскорбить его этим жестом.

– Вот вы и сровняли счет, - непринужденно сказал Толлер.
– Чем могу быть вам полезен, господин?

– Выбрось эту форму, она оскорбляет всю церковь и меня в частности!

– Чем же?

– Всем! Ее цвет символизирует небо и афиширует твое намерение осквернить Горний Путь! Эти синие тряпки оскорбляют любого возвышенно мыслящего гражданина страны, даже если твои нечестивые амбиции останутся лишь намерениями.

– Форму я ношу на службе Колкоррона, господин. Адресуйте свои возражения непосредственно королю или принцу Леддравору.

– Эх!
– Лицо Балаунтара дышало ненавистью, гневом и отчаянием.
– Знай, это не сойдет тебе с рук! Ты, твой брат и вам подобные надменно отвернулись от Церкви, но ты испытаешь на себе, что терпение народа имеет предел. Увидишь! Великое кощунство, великое злодеяние не останутся безнаказанными. Он повернулся и зашагал к воротам кладбища, где его ожидали священники.

Толлер посмотрел ему вслед и обернулся к брату с женой.

– Прелат чем-то недоволен, - сказал он, подняв брови.

– В свое время ты раздробил бы ему кисть за такое.
– Лейн изобразил жест Балаунтара, мягко толкнув Толлера в грудь.
– Ты больше не впадаешь в ярость так легко?

– Вероятно, я видел слишком много крови.

– Ах да. Как я мог забыть?
– В тоне Лейна слышалась явная издевка.
– У тебя же новая роль, да? Человек, который слишком много испытал на своем веку.

– Лейн, я совершенно не понимаю, чем я тебя рассердил. Это меня огорчает, но сейчас мне некогда.
– Толлер кивнул брату и поклонился Джесалле, а ее обеспокоенный взгляд перебегал с одного на другого.

Толлер уже хотел идти, но Лейн с глазами, полными слез, широко распахнул руки и обнял брата и жену вместе.

– Береги себя, братик, - прошептал Лейн.
– Твой семейный долг вернуться невредимым, чтобы потом мы полетели на Верхний Мир вместе. Я доверю Джесаллу только самому лучшему пилоту. Понимаешь?

Толлер кивнул, не пытаясь заговорить. В грациозном теле Джесаллы не ощущалась неподобающая случаю сексуальность. Брат замкнул психологическую цепь, и сделал это как нельзя вовремя. Толлер чувствовал, что его утешили и исцелили, а его жизненные силы не только не растрачиваются, но даже возрастают.

Высвободившись из объятий, он осознал, что силен, легок и полностью готов к полету.

Глава 15

– Пятьдесят миль с наветренной стороны у нас охвачено телеграфными донесениями, - говорил главный инженер ЭЭНК Вато Армдюран.
– Птерта не проявляет большой активности, так что тут у вас порядок. Но ветер сильный, и это мне не нравится.

– Если ждать идеальных условий, то мы никогда не отправимся.
– Толлер прикрыл глаза от солнца и стал осматривать бело-голубой купол неба. Поверх самых ярких звезд, не заслоняя их, лежали высокие облака, а широкий серп света на диске Верхнего Мира указывал время - разгар утреннего дня.

– Все так, но вам грозит ложный подъем, как только баллон высунется на ветер из ангара. Будь осторожен.

Толлер улыбнулся.

– Не поздновато ли для уроков по аэродинамике?

– Тебе-то что. Ты убьешься, а отвечать придется мне, - сухо возразил Армдюран. Волосы у него были колючими, а приплюснутый нос и шрам от меча на подбородке придавали ему вид бывалого вояки. Свою должность он занимал благодаря выдающимся способностям инженера-практика, и назначил его лично принц Чаккел.

– Ради вас постараюсь не убиться.
– Толлеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум в ангаре. Бригада накачки деловито крутила большой вентилятор. Его шестерни и деревянные лопасти непрерывно стучали, загоняя ненагретый воздух в баллон небесного корабля, который был отодвинут от гондолы в направлении ветра. Делалось это для того, чтобы туда можно было ввести горячий газ маглайн от горелки на энергетических кристаллах, так чтобы газ при этом не ударил в тонкую ткань. Этот метод помогал не прожечь оболочку, особенно нижнюю часть стенок вокруг горловины. Надсмотрщики отдавали приказы рабочим, которые удерживали просмоленными канатами постепенно надувающийся баллон.