Астронавты в лохмотьях

– Э… – Сисст выпрямился, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. – Какие слухи?

– Болтают, что некоторые пехотинцы в Сорке умерли после общения с пострадавшими от птерты.

– Но ведь птертоз не заразен.

– Знаю, – ответил Хлонверт. – Только слюнтяи и кретины могут поверить такой чепухе, но как раз из них-то и состоят в наше время воздушные экипажи. Пауксейл был одним из немногих здравомыслящих людей – и я потерял его из-за вашего проклятого тумана.

Толлера, наблюдающего, как похоронная команда подбирает останки Пауксейла, все больше раздражала самоуверенность капитана и раболепное поведение своего начальника.

– Не стоит во всем винить туман, капитан, – сказал он, бросив на Сисста многозначительный взгляд. – Власть предержащие не станут оспаривать факты.

Хлонверт круто развернулся.

– Что ты хочешь этим сказать?

Толлер изобразил на лице спокойную приветливую улыбку.

– Только то, что мы все видели, что произошло.

– Как твое имя, солдат?

– Толлер Маракайн – и я не солдат.

– Ты не… – Гнев на лице Хлонверта сменился удивлением. – Что такое? Что это за тип?

Толлер невозмутимо ждал, пока капитан отметит необычные черты его внешности – длинные волосы и серый халат ученого в сочетании с высоким ростом и рельефной мускулатурой воина. Да и меч на боку отличал Толлера от его коллег. Лишь по отсутствию шрамов и ветеранских татуировок можно было догадаться, что он – не бывалый вояка.

На лице Хлонверта ясно отразился ход его мыслей, и неприязнь Толлера к капитану достигла предела. Хлонверт не сумел скрыть тревоги по поводу возможного обвинения в халатности, а теперь испытывал явное облегчение, обнаружив, что опасаться нечего. В колкорронской иерархии большое значение придавалось кастовой принадлежности, и капитан рассчитывал, что несколько грубых намеков насчет происхождения обидчика послужат ему достаточным оправданием. Губы Хлонверта шевелились: он копался в большом запасе известных ему колкостей.

«Ну же, – думал Толлер, всем своим существом желая подтолкнуть капитана. – Произнеси слова, которые тебя прикончат».

Но Хлонверт медлил, видимо, почуяв неладное, и вновь работа мысли ясно отразилась на его лице. Ему хотелось унизить этого выскочку с сомнительными предками, оскорбить наглеца, который осмелился ему перечить, но только без лишнего риска. А позвать на помощь означало раздуть мелкий инцидент и привлечь внимание как раз к тому делу, которое он хотел замять. Выбрав наконец тактику, капитан издал вымученный смешок.

– А ежели не солдат, так поосторожней с этим мечом, – развязно бросил он. – А то еще сядешь на него и отрежешь себе чего не надо.

Толлер не стал продолжать в том же тоне:

– Кому-кому, а мне нечего опасаться этого оружия.

– Я запомню твое имя, Маракайн, – негромко заметил Хлонверт. В этот момент станционный хранитель времени протрубил в горн малую ночь – прозвучала переливчатая двойная нота, означавшая, что активность птерты высока, – и пиконовые рабочие поспешно двинулись под защиту зданий.

Хлонверт отвернулся от Толлера и, обняв одной рукой Сисста за плечи, увлек его к воздушному кораблю.

– Пойдем выпьем в моей каюте, – сказал он. – Там, за задраенным люком, мило и уютно, и ты в уединении сможешь ознакомиться с приказами магистра Гло.

Глядя вслед этой парочке, Толлер пожал плечами и покачал головой. Чрезмерная фамильярность капитана сама по себе уже была нарушением этикета, а вопиющее лицемерие, с которым тот обнял человека, недавно сбитого им же с ног, граничило с прямым оскорблением. Словно Сисст – всего лишь собака, которую можно побить или погладить по прихоти хозяина! Но, верный своим принципам, начальник станции предпочел не возражать.

Хлонверт внезапно громко захохотал: похоже, Сисст уже пустил в ход свои шуточки, подготавливая почву для новой версии происшествия, в которую потом должны будут поверить и его сотрудники. «Капитан, – размышлял Толлер, – любит строить из себя этакое чудовище, но если познакомиться с ним поближе, как я…» И тут Толлер вновь задумался о странном характере миссии Хлонверта.

Что же это за приказы, если магистр Гло счел нужным послать их со специальным курьером, не дожидаясь обычного транспорта? Неужели назрело что-то, способное нарушить монотонную жизнь удаленной станции? Или на такое везение нечего надеяться?

С запада набежала тень, и взглянув на небо, Толлер увидел, как ослепительный краешек солнца исчезает за громадой Верхнего Мира. Сразу стемнело, свободные от облаков участки неба усеяли звезды, кометы и светлые вихри туманностей. Начиналась малая ночь, и вскоре под ее покровом шары птерты покинут облака и бесшумно опустятся на землю в поисках естественной добычи.

Оглянувшись, Толлер обнаружил, что остался один под открытым небом. Весь персонал попрятался в помещениях, а команда воздушного корабля укрылась на нижней палубе. Рискуя навлечь на себя обвинение в лихачестве, Толлер тем не менее часто задерживался снаружи. Заигрывая с опасностью, он скрашивал свое тусклое существование, демонстрируя таким образом, что в корне отличается от типичного представителя касты ученых.

На этот раз, когда он поднимался по некрутому склону к зданию надсмотрщиков, его походка была еще медлительнее и небрежнее, чем обычно. Возможно, за ним наблюдали, и самолюбие говорило ему, что чем выше риск нарваться на птерту, тем меньше страха следует выказывать. Подойдя к двери, он остановился и, несмотря на пробежавшие по спине мурашки, выждал пару секунд, прежде чем поднять задвижку и войти. За его спиной, доминируя на южном небе, опускались к горизонту девять сверкающих звезд созвездия Дерева.

Глава 2

Принц Леддравор Нелдивер предавался единственному занятию, которое позволяло ему вновь почувствовать себя молодым.

Как старший сын короля и глава вооруженных сил Колкоррона он в принципе должен был посвящать себя вопросам политики и общей стратегии военных дел, находясь при этом в глубоком тылу, на хорошо защищенном командном пункте, и оттуда в безопасности руководить операциями. Но он не видел радости в том, чтобы отсиживаться в тылу, уступая удовольствие от настоящей солдатской работы своим заместителям, в способности которых он все равно никогда не верил.

Чуть ли не каждый младший офицер или солдат-пехотинец за кружкой пива мог рассказать историю о том, как внезапно в гуще боя рядом с ним появился принц и помог проложить дорогу к спасению, и Леддравор всячески поощрял распространение таких легенд для поднятия дисциплины и морального духа.

Вот и сейчас он как раз возглавил вторжение Третьей Армии на полуостров Лунгл, что на восточном берегу Колкорронской империи, когда неожиданно поступило сообщение о сильном сопротивлении в одном из горных районов. Узнав же вдобавок, что в этой местности много деревьев бракки, Леддравор немедленно сменил парадную белую кирасу на обычную, из вареной кожи, и, взяв на себя командование частью экспедиционных сил, отправился на линию фронта.