Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

– Сомнительно, что это была компания, куда больше похоже на психологию одиночки, желающего исправить мир.

– Подкорректировать звездное небо.

– Это какой-то голубой звездопад получается. Хотя, звездам свойственно падать на землю...

– Ниже.

– В смысле?

– Ниже уровня земли. Миш, профессиональные заболевания пособиями к пенсии у вас учитываются?
– Тимофей сотворил совершенно серьезную и озабоченную судьбой друга физиономию

– Да, уважаемые, с астрономией у вас... Звезда не может упасть на Землю, скорее уж наоборот.
– Игорь начал разминать сигарету.

– А когда желания загадываем?

– Это метеорные потоки - мусор космический.

– Вот так, мимоходом наплевал в души всем романтикам. С таким агрессивным материализмом ты можешь стать внеплановой жертвой, а спишем все на серию, - всплеснул руками поэт.

– Я по основному фактору не подхожу.

– Тогда живи. Таким образом романтического голубого звездопада не получается, скорее получается мусоропад. А почему ты отвергаешь идею о всемирном или, хотя бы, государственном заговоре?

– Не отвергаю, а не воспринимаю. Просто двигают 'своих' в места, где потеплее, так незаметно и берут власть. Без лозунгов и революций. Дело это обычное для небольших сообществ, которые, к тому же, считают себя выше большинства, хоть по национальному признаку, хоть по местному, хоть по сексуальному.

– Значит, 'голубое' будущее тебя устраивает?

– Оно уже настоящее.

– Тогда в паспорт следует вернуть не только графу о национальности, но еще ввести графу о пристрастиях.

– Думаю, еще рановато. Население в столице заметно уменьшилось?

– Да, нет.

– Значит, их не так уж и много.

Дмитриев встал, разминая ноги.

– Звучит утешительно, но не обнадеживающе. Что мне завтра, нет, уже сегодня, докладывать на оперативном совещании?

– Да все, о чем говорили. Про Пендюкина только, пожалуй, не нужно. Утешь тем, что пока напасть закончилась, а на поиски центрального паука времени уйдет очень много, и результат, скорее всего, окажется отрицательным. Хотя они могли уже и сами все просчитать. Найти быстро можно только тех, кто убил ребят возле ночного клуба, впрочем, это могла быть просто случайность.

– Вот как раз и посмотрим.

– А мне все покоя не дает их наглость, порой даже показательная - у меня теперь на многое глаза открылись! Можно сказать, взглянул иначе на окружающую действительность. Слушайте, товарищ подполковник, а как же уголовная ответственность за это муже... как там его?
– никак не мог успокоится Тимофей.

– ...ложство. Статья отменена еще в девяносто третьем году прошлого века. При приведении уголовного кодекса к мировым стандартам...

– И ты не считаешь это совпадение подтверждением закономерности?

– Да, нет... Кажется, в 2008 и ООН что-то там приняла.

– И вы мне будете рассказывать, что 'веселые' ребята просто помогают друг другу устроиться на 'теплые места'?! Пожалуй, я перейду на сторону этого неизвестного нам звездочета...

– Ладно, народный мститель, ты пока в резерве посиди. Кстати, там за горами, за лесами Николая Петровича Резникова ты хорошо знал?

– Встречал, хотя лично не знаком... фигура была известная, несмотря на нелюбовь к публичности. Два друга - Петрович с Семенычем, могли отработать за роту, если Боцман давал разрешение. Я же вроде уже говорил?

– Боцман? Не Иван Витальевич Градов ли?

– Имени и отчества я и не знал никогда, а в народе его звали Град или Боцман, борода у него всегда была не по уставу и трубку он курил.

– Это редактор, судя по отчетам?
– уточнил Игорь.

– Да. Он и отправлял ребят на задания, а Силаев попал в группу вместо Семеныча, который, якобы, запил, или, может быть, отказался участвовать в деле, - и подтвердил, и разъяснил Михаил.

– Думаешь все шло через Градова?

– Направление группы по первым трем случаям исходили от него.

– Ты смотри, сколько у нас возможных желающих навести порядок вместо уголовного кодекса. Если, действительно все за дело возьмутся...
– опять развел руками Тимофей и плюхнулся в освободившееся кресло.
– Кстати, о Петровиче. Его представляли к герою.

– А почему не дали?

– У медали обычно сторон больше чем две.

– Ясно. А за 'голубых' всем браться и не нужно, достаточно будет и части, только весьма сомнительно все это...

– Что именно?

– И гнев народных масс, и мужики эти тертые в роли санитаров общества. Во всяком случае, версию о фронтовых братьях в докладе излагать не нужно.
– Игорь нашел и распечатал фотографию Боцмана.
– Миш, дополни ряды ветеранов.

– Давай.
– Подполковник взял лист.
– Ладно, про эту компанию промолчим. Пожалуй, мне пора - я домой сегодня. Переодеться нужно, и привести себя в надлежащий, для появления на службе, вид. Не дают мне покоя эти звездочки, посмотрел бы ты на них повнимательнее а, Игорек?

– Без оборудования?

– Твоя голова это больше, чем все оборудование вместе с методиками... стандартные исследования здесь ничего не дают. Ситуация нетривиальная.

– Миш, ты, главное, на работе таких слов не говори, - забеспокоился Тимофей, - а то уволят за 'несоответ-ствие'. Ишь, 'нетривиальная'!

* * *

После ухода Михаила воцарилась тишина. Очень много уже было сказано и стоило передохнуть. Тимофей, уйдя на кухню, гремел там, ставя чайник и изучая запасы в холодильнике. А Игорь смотрел на медленно вращающийся пакетик со звездочками, который он подвесил на нитке к рожку люстры.

– А есть ли на ягодицах что-нибудь выдающееся? Как ты, Тим, считаешь?

– Мне кажется, ничего, кроме самих этих ягодиц. Давай медицинскую энциклопедию полистаем. Думаешь, воздействие оттуда?

– Не знаю. У нас всего десять звездочек, вероятность того, что они все опасны для здоровья ничтожна, если принять эту Мишкину мысль: опасные объекты подмешивали. Вопрос, в какой пропорции и есть ли в нашем пакетике такой экземпляр?

– Ты меня спрашиваешь?

– Если желаешь, начнем с тебя.

– Я не знаю.

– Ответ правильный. Не хочешь положить себе пакетик в задний карман?

– Это ты меня вместо лабораторного оборудования вздумал использовать? Я тебе не собака Павлова, хоть и считаюсь другом.