Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Если все это и беспокоило Бен-Гуриона, то он обнаруживал свое беспокойство лишь в редких случаях, в основном же он полагался на Пальмах, несмотря на всю его фронду.

Однако в 1948 г. Бен-Гурион уже не так был в нем уверен. 12 июня 1948 г. терпение Бен-Гуриона лопнуло: «Пальмах ведет себя безответственно, хоть и хвастается непомерно», — заявил он.

Израильская Рабочая партия Бен-Гуриона, которая, начиная с 30-х годов доминировала в политической жизни Израиля, раскололась в связи с тем, что примирить в рамках одной партии консерватизм руководства и радикальные настроения новых членов партии оказалось невозможным.

Новая партия — МАПАМ (Объединенная рабочая партия) по своей идеологии была очень близка к левому крылу партии Бен-Гуриона МАПАЙ. По мнению некоторых — даже слишком близка. Политические цели, провозглашенные некоторыми из лидеров МАПАМ, мало чем отличались от задач, которые ставила перед собой коммунистическая партия СССР.

МАПАЙ все еще оставалась партией большинства, но общественная поддержка, которую уже имела в это время МАПАМ, была все же значительной. В 1948 г. во время всеобщих выборов, первых в истории страны, МАПАМ получила 14,77 процентов голосов и, таким образом, стала второй по значению партией в стране. Она заняла девятнадцать мест в Кнессете. МАПАЙ имела сорок шесть мест. Через какие-нибудь несколько месяцев после своего основания МАПАМ стала главной оппозиционной партией в Израиле.

Особенно тревожило Бен-Гуриона и его партию то, что МАПАМ пользовалась значительным и, с точки зрения правительства, ничем не оправданным влиянием в рядах Пальмаха. Точных данных не было, но, по предположениям, в МАПАМ состояло от восьмидесяти до девяносто процентов девяти тысяч офицеров и солдат Пальмаха. Предполагалось также, что девяносто пять процентов из них на всеобщих выборах голосовали за МАПАМ. Из шестидесяти четырех командиров высшего ранга в Пальмахе не менее шестидесяти были членами МАПАМ. К концу 1948 г. армия Пальмаха была распущена. В независимом Израиле уже существовала регулярная армия и не было никакого смысла в еще одной армии, помимо регулярной. Но и МАПАМ и Пальмах расценили это решение как шаг политического характера. Левые, так же как когда-то правые, были недовольны. По их мнению, Израиль оказался во власти олигархии.

Численность членов Пальмаха к этому времени в составе Шин Бет сильно возросла. Пальмах поставлял Шин Бет многочисленные кадры. Исер Харел все это в скором времени обнаружил. В основном это касалось Особого отдела Шин Бет, самой секретной в Израиле организации. С помощью этого отдела Харел справился с правыми экстремистами. Особый отдел обладал широкими полномочиями: имел право вламываться в офисы, похищать людей, допрашивать подозреваемых, использовать подслушивающие и другие электронные устройства для сбора информации.

После убийства Бернадота Особый отдел организовал рейды на укрепления группы «Штерн», используя, в частности, и людей из своих кибуцев.

В начале 1949 г. Бен-Гурион и Харел решили, что коммунистическая партия должна находиться под наблюдением. Харел отдавал себе отчет в том, что у него в связи с этим возникнут неприятности внутри им же возглавляемого ведомства, в особенности с идеологически левонастроенными сотрудниками из Особого отдела, которые должны будут эти задания выполнять.

Хуже всего было то, что коммунисты уже проникли, по данным Харела, в МАПАМ и число их в партии непрерывно росло. Он сообщил одному из ведущих лидеров МАПАМ о своих подозрениях, указав на то, что Москва стремится проникнуть в партию, и попросил предупредить об этом генерального секретаря МАПАМ Меира Яари. Яари на это дал недвусмысленный ответ: «Шин Бет не будет вмешиваться во внутренние дела МАПАМ, партии, руководство которой было выбрано демократическим путем в демократической стране».

В марте 1950 г. Харел по соглашению с Бен-Гурионом решился на чреватую последствиями масштабную операцию. Он предпринял наблюдение за членами МАПАМ, главной оппозиционной партии в стране. Разрабатывал эту операцию он сам.

Основная трудность состояла в том, что по своей идеологической направленности часть старших офицеров в Шин Бет была много левее Бен-Гуриона. Самым выдающимся из этих людей был майор Гидеон Лави (псевдоним), личность яркая, к тому же способный военный специалист, которого, несомненно, ожидало блестящее будущее.

В ряды Пальмаха он вступил в 1941 г., успешно закончив Высшие курсы для офицеров Штаба. В 1944 г. он в должности старшего офицера разведки участвовал в борьбе с англичанами, но имел косвенное отношение и к мероприятиям, направленным против правых террористических групп.

В Хагане и Пальмахе он приобрел широкую известность как человек, который участвовал в одной из классических разведывательных операций Еврейских организаций до образования государства Израиль, — создании в 1945 г. и эксплуатации в окрестностях Тель-Авива типографии, которая выпускала множество высококачественных фальшивых документов, столь необходимых еврейскому подполью в Палестине и в Европе. С Исером Харелом они тогда встречались часто. В течение некоторого времени Гидеон Лави возглавлял во время Войны за независимость Штаб бригады в Негеве. Затем Харел, совершенно естественно, предложил ему вернуться в Тель-Авив на должность исполнительного директора Шин Бет после того, как сам он стал в 1948 г. руководителем новой разведывательной службы.

Лави не скрывал своих политических взглядов и своей близости к Пальмаху. Никого это не волновало в то время, когда борьба велась против группы «Штерн». Все, однако, изменилось, с тех пор как деятельность левых партий стала казаться подозрительной.

Чтобы избежать недоразумений, с этим связанных, Харел решил поговорить с Гидеоном Лави начистоту. Разговор был долгий. Харел сформулировал необходимость взять деятельность коммунистической партии под наблюдение и напрямик спросил Лави, возникнут ли у него или у его коллег какие-нибудь идеологического характера затруднения в связи с этим заданием. Лави, прежде чем дать ответ, долго его обдумывал.

В конце концов он сказал, что сотрудничать они смогут, но при одном дополнительном условии: ему и его коллегам должно быть разрешено отказаться от работы, если окажется, что она сопряжена с действиями, которые будут для них неприемлемы или не будут соответствовать их представлениям о морали. Исер Харел, который в это время возглавлял и Мосад и Шин Бет, без возражений согласился.

Этот в общем странный союз просуществовал почти год и был аннулирован только после решения Харела взять под наблюдение и партию МАПАМ, к которой Лави принадлежал.

Харел, осознав, что полностью полагаться на Гидеона Лави он больше не может, создал другую, параллельную Шин Бет, разведывательную организацию, которой он дал одно-единственное задание — проследить за деятельностью членов МАПАМ. Знали об этом только два-три человека в Шин Бет да еще двое или трое членов правительства. Был создан специальный фонд для оплаты агентов, а временное помещение нашли в окрестностях Тель-Авива.

Секрет, однако, просуществовал недолго, несмотря на все меры предосторожности. Великолепный профессионал, Гидеон Лави, примерно через два месяца обнаружил все — и место новой организации, и ее работников, и кем они контролируются.