Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Расследование было закончено. Далеко не все в Израиле были им удовлетворены. Тем не менее к этому делу больше не возвращались.

Однако был в Израиле человек, казалось, далекий от этих событий, но продолжавший втайне расследовать историю операции «Сюзанна». Этим человеком был Исер Харел. Он был убежден в том, что истина должна восторжествовать. В противном случае Деятельность Военной разведки всегда останется под подозрением.

Часть третья В ПЕРВОЙ ПЯТЕРКЕ

Глава восьмая

В связи с «делом Лавона» Бенджамину Джибли пришлось уйти. Его заменил Иехошафат Харкави, который поначалу был его заместителем, однако они не поладили. Когда планировалась и осуществлялась операция «Сюзанна», Харкави находился в Париже, где занимался научными исследованиями. Так что никакого отношения к скандалу, связанному с «делом Лавона» он не имел. Таким образом, теперь Военную разведку возглавил опытный специалист с незапятнанной репутацией.

Фэтти — Толстяк, как называли Харкави, относился к тому разряду людей, которые становятся военными только во время войны или в чрезвычайных обстоятельствах.

Ему было всего тридцать пять лет, когда он принял дела от Джибли. Профессия разведчика была для него в общем случайной, но тем не менее он оказал большое влияние на развитие и характер разведывательной деятельности в Израиле.

Человек с явными научными способностями, он считался одним из самых блестящих арабистов в Израиле. Безусловно, профессорская кафедра в университете была для него местом более подходящим, чем кабинет военного.

И сам Харкави, и его родители были уроженцами Израиля. В двадцать лет он уже имел степень доктора философии в иерусалимском университете и занимался арабскими языками и арабской культурой в качестве второй своей специальности.

В свое время Еврейское агентство пригласило его принять участие в конкурсе, задача которого состояла в отборе людей, способных быть дипломатами. Он оказался среди двадцати четырех молодых специалистов, прошедших этот конкурс.

Все они получили специальную подготовку. Евреи готовили дипломатов высшего ранга для государства, которое вот-вот будет создано.

Живой и веселый, Харкави, быстро утвердился во мнении окружающих не только как интеллектуал, но и как человек, обладающий незаурядным физическим и моральным мужеством. Во время осады Иерусалима он заслужил репутацию смелого офицера. Как и многие другие из ротных командиров, он был недоволен организацией военных операций Давидом Шалтиелом.

Офицеры Хаганы критиковали Шалтиела. Харкави же явился к нему, подошел к столу, за которым тот сидел и, вытянувшись по стойке «смирно», заявил, что он и его батальон ему как командиру более не доверяют. Вслед за Харкави то же проделали и другие ротные командиры. Успеха они, однако, не достигли. Шалтиел холодно отверг все обвинения, уволил Харкави, многих этим своим поступком возмутив, и приказал ему покинуть Иерусалим. Харкави счел свою короткую военную карьеру законченной и, проделав длинный и чреватый опасностями путь по территории, занятой вражескими войсками, вернулся в Тель-Авив. В Тель-Авиве он явился в министерство иностранных дел, которое тогда состояло из пяти человек. Уолтер Эйтан, генеральный секретарь министерства, встретил его с распростертыми объятиями и назначил руководителем отдела, в котором еще ни одного человека, кроме самого Харкави не было. Эйтан попросил его составить список глав государств, а также министров иностранных дел тех стран мира, которые Израиль предполагал просить о признании своей независимости.

Харкави эту работу с легкостью проделал. Выучив при этом одно из правил, которым руководствуются разведывательные организации. Если информация может быть получена открытым путем из доступных источников, нет надобности прибегать к тайным методам. Выйдя от Эйтана, он завернул за угол и купил экземпляр последнего справочника «Ежегодник государственных деятелей». Это и было первым вкладом Харкави в дела израильской разведки.

Харкави оставался работать в министерстве иностранных дел с перспективой блестящей дипломатической карьеры до 1950 г., когда армия, простив ему его проступок, потребовала его вновь. Его послали в школу подготовки батальонных командиров. После этого Харкави предстал перед начальником Штаба, генералом Ядином, который и предложил ему должность заместителя начальника Военной разведки. Ядин напрямик объяснил, что пост начальника займет Джибли, но уверенности в том, что он справится со своими обязанностями у него нет. Поэтому очень важно прикрепить к Джибли человека, который, кроме военной подготовки, будет иметь и академическую. Харкави в этом смысле был единственным возможным кандидатом. В случае отказа Харкави Джибли свою должность не получит.

Харкави встретился с Джибли и попросил его объяснить, чем занимается Военная разведка. Джибли вынул лист бумаги, начертил на нем схему организации и протянул собеседнику. Харкави это позабавило, и он сразу расположился к Джибли и принял предложение стать его заместителем. Впоследствии он только в редких случаях сожалел об этом.

Начав работу, Харкави вскоре понял, что Военная разведка, пожалуй, одна из немногих областей, где можно сочетать склонность к исследовательской работе с практической деятельностью. Исследовательский отдел, который одновременно является и самым квалифицированным в мире центром по изучению арабской культуры — до сих пор остается одним из достижений Харкави.

«Основные методы разведки — это анализ и оценка», — неустанно повторял он. Мягко, но точно Харкави критиковал действия израильских агентов, которые присылали информационный материал, добытый с риском для жизни, в то время как его можно было найти на страницах «Аль-Ахрам».

Харкави вновь и вновь подвергал сомнению склонность начальников разведки придавать серьезное значение только информации, полученной по секретным каналам. Он утверждал, что слово «Разведка» с большой буквы правильнее было бы заменить словом «Знание» с большой буквы. В своей работе он придавал большее значение понятию «человеческая интуиция», чем понятию «математическая интуиция». Он учил своих сотрудников, что главное в их работе это понимание типа мышления оппонентов. Так же, как в свое время Борис Гуриель, Харкави меньше интересовался числом танков у противника, чем вопросом о том, что он с ними собирается делать.

Не следует при этом забывать, что Харкави был человеком действия и не боялся вооруженных столкновений с противником.

12 апреля 1955 г. палестинское движение сопротивления оформилось в прочно спаянную профессиональную партизанскую организацию, вовсе не похожую на то, чем оно было до этого, т. е. на свободное объединение враждующих между собой фракций, не связанных никакой дисциплиной.

В этот день палестинские лидеры полосы Газа были приглашены в Каир. Когда им доводилось прежде обращаться в Каир за помощью, они должны были удовлетворяться второсортными отелями и встречаться с мелкими чиновниками. На этот раз все было по-другому. Большие правительственные автобусы везли их по городу; их разместили в элегантном «Шепхерд-отеле», их принимали министры и генералы. В конце концов палестинцы получили аудиенцию у самого Насера, который начал с того, что обнял каждого из них. Смысл его речи сводился к следующему. Битва за родину начинается. Палестинцы пойдут в авангарде этого сражения. Египетское правительство будет тренировать палестинских солдат и руководить операциями до тех пор, пока палестинцы не смогут этого делать сами. Их снабдят оружием, деньгами и всем необходимым.

Теплый весенний день в 1955 г. в Каире, когда Насер стал вдохновителем палестинского движения, можно считать историческим. В этот день родилась подлинная палестинская революция.

Для палестинцев начались серьезные тренировки под началом египетских офицеров и специально приглашенных для этой цели преподавателей. В скором времени семьсот человек были подготовлены настолько, что могли начинать массированные рейды возмездия в Израиль. Одиночные выступления по принципу: «стреляй-беги» остались в прошлом. Борьба палестинцев теперь принимала другой характер, более осмысленный. Палестинцы стали называть себя «федаинами» — древнее и почитаемое это звание относилось к правоверным, которые в борьбе за свое святое дело готовы были пожертвовать всем, в том числе и собственной жизнью.

Харкави о федаинах был в скором времени осведомлен. Не заставили себя долго ждать и их выступления.

25 августа 1955 г. федаины нанесли Израилю первый удар. За ним последовало еще несколько рейдов. Они нападали на машины, атаковали здания, взорвали израильский пункт радиовещания. Палестинцы устраивали засады, подкладывали мины. На их ответственности было убийство пятерых израильских солдат, семнадцати мирных жителей и ранения более двадцати человек. В Израиле вспыхнуло возмущение.