АТА

Глаза майора уставились в одну точку и будто застыли в ледяном страхе. Вытянувшись, он сделал глубокий вдох и шагнул на сцену. Раздались аплодисменты. Джеймс поморщился от тупой боли в висках и посмотрел на друга.

– Ты следующий, – прошептал Сэм.

– Итак, господа, командир второго автолета колонны, – не заставив себя ждать, объявил Гаусс, – наша легенда, человек не понаслышке знающий, что такое космические экспедиции, опытный лингвист и руководитель кафедры межрасовых контактов. Всех заслуг не перечесть, я просто его представлю – капитан Джеймс Итэр.

Публика разразилась овациями. Джеймс почувствовал плотность нарастающего звука, будто его с размаху швырнули в накатившую на скалы волну. Подойдя к трибуне, он увидел, искривлённое натянутой улыбкой, лицо Гаусса:

– Капитан Итэр, мы ждали вас, – со слабо скрытым раздражением начал ректор, – властью данной мне главой Союза пяти галактик, уважаемым Рором Иккеном, я передаю вам главный пульт и кодировки от автолета, которым вы теперь руководите. Как символ вверенной вам власти и ответственности за команду и автолет. Удачи, – он протянул маленькую прозрачную пластину с множеством неоновых прожилок на гладкой поверхности, а затем крепко сжал руку Джеймса.

– Благодарю, – еле выговорил Джеймс. И тут, вторая волна аплодисментов, накатившая из зала, выбросила его обратно за сцену.

Раскрыв ладонь, Джеймс рассмотрел микроключ, то и дело подмигивающий ему неоновым светом. Все виртуальные ключи с кодировками автолета, а также полная информация о личном составе, была теперь в распоряжении Джеймса.

– Поздравляю, командир, – улыбнулся Сэм, – а теперь за браслетами напарников, – перекинув свою огромную руку через плечо Джеймса добавил он.

– Что за браслеты? – спросил Джеймс, когда они с Сэмом уже подходили к полевому штабу, на скорую руку сооруженному неподалеку от университета.

– Это изобретение нигенов, – с нескрываемой гордостью ответил Сэм, – браслет, который можно настроить на одного члена команды, чтобы знать о перемещениях напарника или опасности, которая ему грозит. Плюс немного дополнительных функций типа навигации и личной карточки офицера.

– Не пойму, для чего все это?

– Чтобы приглядывать друг за другом, работать в паре, да и допы не помешают, все под рукой, – пояснил Сэм, – мы привезли браслеты только офицерскому составу, позже раздадим бойцам.

– Надеюсь «позже» будет без меня, – сухо сказал Джеймс.

К тому времени оператор штаба – маленькая и хрупкая студентка-активистка уже примеряла на его запястье гибкий браслет, информационный экран которого, был настолько незаметным, что сливался с ремешком. Тонкие пальчики девушки быстро меняли алгоритм, указывая принадлежность браслетов Джеймса и Сэма и настраивая их друг на друга.

– Чем ты опять недоволен? Теперь мы официально напарники, – улыбка Сэма отразилась в яркой синеве глаз.

– Радуешься, как ребенок при виде нового гаджета, – снисходительно буркнул Джеймс, – мне только нигенских часиков не хватало, чтобы ощутить прилив сил.

– Нигенских часиков? – с обидой повторил Сэм.

Джеймс молча зашагал к выходу. Когда они оказались на улице Сэм не выдержал:

– Да что с тобой? Мы хотим помочь победить киборгов, сохранить жизни людей и твою, кстати тоже, дубина, – серая грозовая пелена наплывала на недавно искрящиеся глаза.

– Помочь? Спасибо о великодушные нигены, – огрызнулся Джеймс, – я сыт по горло этим публичным враньем, которое неумело прикрывают высокими идеалами. Сэм, ты не задавался вопросом, почему военная миссия полностью курируется руководством, абсолютно гражданской организации, как наш университет?

– Гаусс известная личность, принимающая участие в том числе и в политических вопросах, – растерялся Сэм, – он не мог оставаться в стороне?

– Да брось, ты сам-то в это веришь? – повысил голос Джеймс, – каждый действует в своих личных интересах. Одни хотят выехать победителями, получив славу и почет, другие спонсирование своих проектов, ну а глава Совета всего-навсего укрепляет позиции. Здесь только нигены верят в чистые намерения. Оглянись вокруг, – он раскинул руки в разные стороны, – посмотри, что происходит. Все средства брошены, чтобы пыль в глаза пустить и своим, и чужим. Сколько денег тратится на увеселения, в то время как люди, прямо сейчас, умирают в шахтах – на Дне. Долбанная система распределения их туда вышвырнула.

– Система распределения помогла землянам выжить, ведь определяя процентное соотношение всех качеств человека можно гораздо эффективнее использовать его потенциал именно в той сфере, в которой его способности проявятся лучше всего и принесут максимальную пользу обществу.

– Чушь, мы оба знаем во что все это превратилось в реальности – система определяла процент физического и умственного развития, способности и особенности индивидов, но она лишь выдавала бумагу со всеми данными по человеку исходя из заложенных в нее алгоритмов, решение о распределении принимали люди. Чиновники распоряжались жизнями людей, понимаешь, именно они определяли на какие работы отправить человека, а бумажка так, прикрытие, которое дало возможность все обосновать.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Конечно, нигенам непонятен механизм изощрённого обмана и отношения к живому существу, как к вещи, – брезгливо скривился Джеймс, – я постараюсь объяснить – человек с высокими интеллектуальными способностями, медицинским образованием и пальцами хирурга, мог вполне оказаться на Дне, лишь только по той причине, что там в больших количествах гибли люди от тяжелейшего физического труда и ядовитых газов, которые за несколько месяцев разъедали легкие в труху. Чиновник, отвечающий за дальнейшую судьбу человека, просто получая приказ сверху о недоборе на шахты, ставил в анкете будущего хирурга штамп – способен к тяжелым физическим нагрузкам, вынослив и здоров, место дальнейшей трудовой деятельности – Дно, – лицо Джеймса схватила болезненная судорога.

– Но, – попытался перебить Сэм.

– Подожди, – Джеймс схватил воздух ртом, – было и более страшное, человека могли определить туда не только из-за недобора и смертности, а еще из-за личной неприязни, если ты неугоден и на тебя есть определенное досье с доносами, ты также оказывался на Дне, а там только одно карьерное повышение – крематорий, – Джеймс зажмурился, – все ложь, – тихо произнес он, – она повсюду. Сэм, у людей, лишившихся прошлого, крадут будущее. Несколько поколений со сломанной судьбой, – добавил Джеймс. Его лицо будто окаменело, а глаза приобрели неестественную прозрачность.

– Почему ты молчал? – не своим голосом спросил Сэм.

– Не знаю, пытался понять, найти аргументы. Спроси у моей матери, ее университетские знания в области естественных наук, удостоились почетного места на стройке, где она в две смены ломала спину, чтобы прокормить меня и себя. А потом ее в сорок лет отправили на пенсию, высоко оценив трудовые заслуги и подарив ветхое жилье на третьей платформе, где мы и прожили еще лет пятнадцать, – Джеймс глубоко вздохнул, – парадокс заключается в том, что она до сих пор защищает систему, – он стукнул себя по лбу.