Атака из Атлантиды

Норден покачал головой. Напряжение снова возросло. Этот человек, несомненно, собирается искать скрытый смысл в его словах, к чему Норден не был готов. Но не мог избежать этого.

— Я не уверен, что в силах рассказать много. Я… Ну хорошо, я попытаюсь. Все достаточно туманно. Некоторые вещи я совсем не могу вспомнить.

— Частичная амнезия бывает довольно часто, — тихо сказал психиатр. — На самом деле все встречаются с ней. Попробуем вернуться назад — например, к вашему детству — чтобы помочь вам вспомнить. У нас достаточно времени.

Норден не очень интересовался своим детством, поэтому рассказал о нем в нескольких словах. Потом быстро перешел к периоду обучения. Он не совершал ничего необычного до тех пор, пока, делая дипломную работу в колледже, не был втянут в новое исследование радиации наружного электромагнитного спектра. Вот тут неожиданно и раскрылся его талант. Он был первым, кто доказал, что существует не только теория. Его пригласили на Марс для вручения межпланетной премии за демонстрацию проникновения протона сквозь свинцовую перегородку. Опыты проводились на дорогостоящем оборудовании, которое потребляло двадцать киловатт энергии. За пятнадцать лет в Институте Марса он открыл четыре новых типа экстраспектральной радиации, стал профессором и практически выяснил, как использовать ограниченную ядерную энергию. Потом вторглись Пришельцы. Они внезапно появились около Плутона, двигаясь со сверхсветовой скоростью, на странных сферических кораблях, которые невозможно было обнаружить с помощью радаров. Они безжалостно разрушили поселения за Сатурном, начав продвигаться дальше, методично уничтожая все живое, оставляя за собой ужасные, обезображенные трупы. Никому не удавалось увидеть Пришельцев вблизи — они неизменно рассыпались в пыль, едва возникала угроза захвата.

Исследования Нордена заинтересовали военных. Была надежда, что, используя его теорию, люди построят в сто раз больше кораблей, чем у Пришельцев, так же защищенных от радаров и не подверженных опасности магнитного или электронного обнаружения, практически невидимых в космосе. В случае обычной битвы люди наверняка бы победили. Но вскоре обнаружилось, что битва не будет обычной. Пришельцы располагали средствами точного обнаружения человеческих кораблей на расстоянии миллионов миль и поражали их самонаводящимися торпедами, в то же время сами оставаясь необнаруженными. За торпедами следовали темные сферические корабли, не оставляя ничего живого. Хардвик не был обычным ученым. Частная лаборатория на астероиде недалеко от орбиты Юпитера, где он работал, принадлежала сомнительной мистической секте. И если бы не отчаянное критическое положение, в котором оказалось человечество, его никто бы не воспринял всерьез. Но сейчас в центр внимания попадало все, что так или иначе внушало надежду. Хардвик разработал гипотезу, что Пришельцы обнаруживают собственно жизнь, точнее присутствие мифических митогенетических лучей, которые предположительно испускались нервными окончаниями. Удивительно, но испытания показали, что дистанционно управляемые корабли, бывшие полностью стерилизованными, прошли незамеченными, в то время как корабли, на которых присутствовали крысы или другие живые существа, были уничтожены. Нордена, как крупнейшего специалиста по излучениям, отправили на астероид, чтобы он поработал с Хардвиком над созданием защитного экрана от гипотетического излучения жизни.

Нордену так и не удалось узнать, был ли Хардвик гениемсамородком или обычным лунатиком. В то время как он испытывал щит Хардвика, приземлились Пришельцы и ворвались внутрь.

— Как они выглядели? — нетерпеливо спросил психиатр — Нечто вроде… — он нахмурился, пытаясь вспомнить, но мешал какой-то барьер в сознании. — Я… Я не могу… И они что-то… сделали… с Хардвиком. Я…

— На вас ведь была защита Хардвика, Они вас заметили?

Норден с сомнением покачал головой.

— Нет, не думаю. Я прыгнул в шкаф со скафандрами, когда они проникли через воздушный шлюз. Должно быть, я сразу забрался в скафандр и еще был скрыт дверью шкафа. Потом, наверное, я выбежал. Но после того, как они…забрали… Хардвика…

По крайней мере, Норден не был даже ранен, когда бомба Пришельцев полностью разрушила купол. Он нашел в развалинах передатчик, отправил сообщение, и затем, коротая мучительное ожидание, пытался расшифровать таинственный код в записных книжках Хардвика.

Они возвращались к этому несколько раз, но Норден больше не смог ничего им сообщить. Затем последовали психические тесты, одни из которых он понимал и отвечал без затруднения, другие же заставляли его колебаться и добавляли обеспокоенности на лице психиатра. Наконец тот неопределенно кивнул.

— Думаю, он справится, — нерешительно доложил он Армсворту. — Тяжелая ситуация никогда не проходит бесследно, но…

— Но, так или иначе, а ему лучше справиться, — резко ответил Армсворт. — Не удивительно, что они приказали нам подобрать его, несмотря на огромный риск…В пятидесяти футах от Пришельцев, и он выжил! Доктор Норден, если ваша защита действует и вы можете воспроизвести ее, то вы — самый ценный из ныне живущих людей!

— И самый усталый и сонный, — ответил Норден. Его глаза сами собой закрывались, а мозг все еще тщетно пытался проанализировать происходящее. Врач и психиатр собрали оборудование и вышли, дав Нордену совет, который он не расслышал. Армсворт замешкался, и Норден напоследок спросил: — Когда мы прибудем на Марс, полковник?

— Никогда! — голос Армсворта внезапно стал резким и хриплым. — Мы оставили Марс. Пришельцы уже там. Мы… Проклятье, мы будем в новой лаборатории на Лунной базе через четыре дня! И вам лучше бы начать молиться, чтобы защита работала… Иначе…

Полковник резко передернул плечами и вышел, захлопнув дверь. Норден бросился на кровать, не заботясь о том, чтобы, относительно ремней безопасности, уставился в потолок и начал тщательно вспоминать все события своего спасения. Понемногу беспокойство в голове утихло. Он справился с этим. Ужасное напряжение, не оставлявшее его последние дни, исчезло.

Напряжение вернулось, когда корабль достиг Лунной базы, где вовсю развернулась бурная деятельность новых лабораторий. Отчет о спасении доктора Нордена был отправлен вперед вместе с записными книжками Хардвика и составленным Норденом перечнем оборудования. Очевидно, информа ция оказалась неудовлетворительной. Его провели через воздушный шлюз и сразу же направили в комнату, где что-то бормотали трое на вид крайне рассеянных типов, принявшихся задавать тесты, которые, по мнению Нордена, не имели смысла. И наконец троица удалилась на совещание, а его оставили около часа сидеть в другой комнате, после чего вручили пакет с документами и по тоннелю провели в кабинет генерала Майлза, руководителя Лунной базы. Майлз просмотрел донесения и взглянул на молчавший телефон. Генерал был человеком неопределенного возраста с молодым голосом и старыми глазами. Ему было присуще какое-то странное изящество, а на грубом лице, несмотря на отпечаток изнурения, сияла дружелюбная улыбка. Норден пристально наблюдал за ним, но не смог увидеть никаких следов недоверия.

— Итак, вы здесь, доктор Норден, хотя по идее, после того что с вами случилось, вас должны были бы отправить отдыхать месяцев на шесть. Но у нас нет шести месяцев, и вы это знаете. Мы не можем позволить себе отпустить вас даже на несколько дней. В любом случае вы, возможно, не больший психопат, чем я, так что можете работать. А нам до черта нужна ваша работа. Последнее человеческое поселение на Марсе было сметено как раз перед тем, как пришел ваш сигнал о помощи. Записки Хардвика не что иное, как кудахтанье индюка в чистом виде, и мы теперь полностью зависим от вас. Действуйте.

Поднявшись, он провел Нордена через узкую дверь и дальше по туннелю, соединявшему командный пункт с большим зданием на юге.

— Мы достали для вас все, что смогли. Даже помощника, несмотря на мнение, что никто не сможет вам помочь, и разрешили использовать один из наших суперкомпьютеров. Майлз резко распахнул дверь в лабораторию. — Все это в вашем распоряжении. Время от времени я буду заглядывать сюда, и если что-то понадобиться, просите. Вам это будет предоставлено в первую очередь.

Когда генерал ушел, Норден закрыл за ним дверь. Он принялся изучать оборудование — они достали больше, чем он мог вообразить. Возможно, он и был отработанным материалом, но в настоящий момент командование готово было дать зеленый свет любому человеку, на которого возлагалась хоть малейшая надежда, что он может совершить чудо. Он снова прошелся по лаборатории, прикидывая свои новые возможности. И опять возникло тревожное чувство, что происшедшее с ним повредило его мозг: далеко не сразу ему удавалось узнавать приборы, которые он прежде, должно быть, использовал тысячу раз. Норден обошел вокруг огромного компьютера и почти столкнулся с маленькой черноволосой девушкой в рабочем халате, под которым вырисовывалась хорошая фигура. Она уставилась на него, оторвавшись от клавиатуры, и на лице ее появилась легкая улыбка.

— Доктор Норден? Я Пэт Майлз, ваша помощница. И не думайте, что это связано с тем, что генерал — мой отец. У меня за спиной три года экстраспектральной математики и парафизики в Читеке, и я — дипломированный оператор компьютера первой ступени. Я устроилась сюда, только когда они не смогли найти кого-нибудь более подходящего.

Конечно, Норден не испытывал сомнений, что она приставлена наблюдать за ним — это было прямым источником информации для ее отца. Но известность всегда лучше неизвестности. Он протянул руку, и девушка быстро пожала ее.