Атака по правилам

– А что будет, если комиссар не сможет опровергнуть обвинения?

– Такого не может быть, – улыбнулся Ортега, – потому что не может быть никогда. Комиссар достаточно трезво оценивает ситуацию и видит пути выхода из кризиса.

– Значит, это его интрига?

– К сожалению, нет, но комиссар способен взять ситуацию под контроль.

* * *

Экстренный выпуск программы

«Свобода высказываний»

Камера видеонаблюдения бесстрастно фиксировала все, что происходило в зале: охваченных паникой людей, дерущихся, толкающихся, топчущих тех, кто упал, отчаянно пытающихся вырваться в маленькие, заблокированные телами двери из превратившегося в ловушку зала. Звука не было, и зрителям приходилось довольствоваться только картинкой искаженных лиц. То, что ураганом металось по полутемному залу, было видно плохо: размытая фигура с рогами и шипастым хвостом. Скорость монстра была потрясающе высока, и камера просто не успевала четко зафиксировать его облик.

– Мы намеренно не сопровождать комментарий эта запись. – Изображение вернулось в студию НТВ, и на телеэкранах возникло сосредоточенное согласно моменту лицо Славика Тостера. – Кассеты фром ночной клаб «Качели» принести в нашу компания несколько часов назад. Мы не знать, ху их доставить, но сочли невозможно утаить от вас, дорогой зрители, эти бесценный кадр.

Славик выдвинулся на первые роли вскоре после шумной перепродажи НТВ, в результате которой телекомпанию покинула целая плеяда ведущих журналистов. Плохо говорящий по-русски, но жадно ищущий популярности Тостер стал чуть ли не лицом общенационального канала и, стараясь подмять под себя как можно больше эфирного времени, часто мелькал в традиционно сильных ранее аналитических передачах.

– По соображений мораль мы не показывать вся запись, который передать городской полис, это просто террибл. Сорри, ужась. Но еще уан эпизод мы просто обязан вам демонстрировать.

Эта камера снимала танцевальный подиум. Было отчетливо видно, как черноволосая танцовщица растерянно смотрит на разъяренную толпу, как в нее летят бутылки и фрукты, как хохочут толпящиеся рядом со стриптизершей короткостриженые ребята. Камера не успела зафиксировать сам переход, изображение смазалось, но то, что это произошло именно с танцовщицей, не вызывало сомнений. Стройная гибкая девушка за какие-то доли секунды превратилась в чудовищного монстра, словно вышедшего из лучших ужастиков Голливуда. Лысая голова, пылающие из-под тяжелых надбровных дуг глаза, провалившийся нос, клыки, торчащие из лишенного губ рта, устращающие рога, шипастый хвост… Кадр остановили, давая возможность публике насладиться необычным зрелищем.

– То, что произойти дальше, все знать, – продолжил Славик. – По осторожный сообщениям полис, погибло не меньше тридцать пипл. Шок. Что произойти в «Качели»? Ху из этот террибл монстр? Полис не способен отвечать, полис способен молчать, а по нашей родному город Москва ходить зловещий слухи. Ту коммент событий мы просили известный ученый Лев Серебрянц. Плиз.

Камера дала крупный план, и на экране слева от Тостера возникла фигура профессора.

– В первую очередь я хочу заявить, что потрясен этой страшной трагедией, – с приличествующей скорбью в голосе начал Лев Моисеевич. – Я скорблю вместе со всеми, кто потерял своих друзей, детей, жен, мужей, но в то же время хочу сказать, что предупреждал о возможности подобных событий. Но мои предупреждения остались гласом вопиющего в пустыне.

– Вы сказать, что говорить о трагедии в «Качели»?

– Это могло произойти в любом клубе, в любом театре, в любом торговом центре, даже просто на улице, – покачал головой Серебрянц. – В любое время. Я давно говорил о том, что в нашем городе действуют нелюди! Ужасные и жестокие монстры! Власти скрывают правду, закрывают глаза, отмахиваются от моих заявлений, и именно их попустительство привело к этой драме.

– Не-лю-ди? – Незнакомое слово заставило Тостера нахмуриться. – А, вы иметь в виду мутант? Икс-мен?

– Я имею в виду древние расы, жившие на Земле задолго до нас. Святая церковь называет их порождением дьявола, о них мы слагаем сказки и легенды, снимаем фильмы ужасов, даже не подозревая, что они смотрят эти фильмы вместе с нами. Нелюди разные, но все они пропитаны духом ненависти к людям!

– Это очень смелый заявлений.

– Факты, которые я собрал, позволяют мне быть очень смелым, – холодно ответил профессор. – Меня не слышали, когда я говорил, теперь я буду кричать! Трагедия в клубе «Качели» – дело рук оборотней. Точнее, одного оборотня. Этого более чем достаточно.

– Оборотень… вервольф?

– Вервольф, человек-волк – это не более чем сказки. Настоящие оборотни не имеют отношения к людям, это совершенно другая раса, со сложными генетическими цепями. В обычной жизни они неотличимы от нас, но когда они меняются, то превращаются в монстров. Быстрых и жестоких. Вы видели это на видеозаписи.

– Я давно не быть столь удивляться, – признался Тостер зрителям, – но я видеть видео, я просто не могу ничего говорить против нашему гостю.

– Я думаю, что собранные мною материалы еще более укрепят вас в моей правоте, – улыбнулся Лев Моисеевич. – Давайте посмотрим запись, которую я сделал некоторое время назад.

Картинка на экране снова поменялась. Теперь это была хорошая любительская видеосъемка.

– Я тогда работал лесничим здесь, в Лосином Острове. – Высокий мужчина в форменной куртке задумчиво посмотрел на шумящий вокруг него лес. – Думал, что все здесь знаю.

– Работа нравилась? – в кадре появился одетый в спортивный костюм Серебрянц.

– Конечно, я ведь сызмальства по этому делу, и отец мой тоже. Вся семья.

– Представьтесь, пожалуйста, так надо.

– Федорчук Илья Григорьевич, – четко произнес мужчина, смущенно вытаращившись в камеру.

– Расскажите, как все это произошло.

– Я возвращался с обхода, кормушки проверял, – мужчина вздохнул. – И как раз вот здесь слышу шаги. Даже не шаги, шорох, движение. Краем глаза вижу тень. Большая, рослая, а движется очень легко, быстро, невероятно быстро. Я даже не заметил ее как следует, скорее почувствовал.

– Испугались?

Федорчук помедлил:

– Да. Я в лесу с детства, и на кабана ходил, и на медведя, но такого никогда не видел. Ружье схватил…

– Вы стреляли?

– Наверное, зря, – снова после паузы ответил Федорчук. – Я уже сейчас думаю, что зря. Тогда испугался, конечно, пальнул, в ответ рычание, я побежал. И вдруг он передо мной, словно с ветки спрыгнул.

– Он?

– Монстр. Высокий, рога такие, изогнутые, хвост. Я закричал, побежал в другую сторону, тут услышал еще крики…

– Кто кричал?

– Не знаю. Удар почувствовал, упал, а монстр через меня перескочил, и в лес.

– Покажите, пожалуйста, вашу спину.

Федорчук послушно снял куртку и задрал рубашку. Вдоль всей спины лесничего шли три шрама, словно бы оставленные когтями невиданного чудовища.

– Что сказали полицейские?

– А что они могли сказать? Говорят, шрамы эти мог кто угодно оставить, только я точно знаю, – Федорчук опустил рубашку, – в наших местах трехпалых зверей не водится. У кого хочешь спроси.

Картинка вернулась в студию.

– В настоящее время Илья Григорьевич Федорчук работает в Подольском охотхозяйстве, – сообщил Серебрянц. – Мы с огромным трудом уговорили его приехать в Лосиный Остров. Он боится.

– Это не есть удивление, – поддакнул Тостер.