Атака зомби

– Вот мы и дома, – пробормотал Самара, делая знак, что стоп, на месте уже.

На первом этаже здания еще остались старинные вывески «Кофе Хауз» – аж три штуки, а вот большие окна заложили белым силикатным кирпичом. Заглянуть на чашку чая к Стерху, с ходу оценил Дан, можно только через подъезд в углу дома. «Варяги» и им сочувствующие засели через дорогу, в проросшем через асфальт густом кустарнике. Гурбан, Дан и Маркус проползли чуть по проезжей части, скрываясь в высокой траве, что разрослась тут от бордюра и чуть ли не до середины проспекта. Гурбан уткнулся в окуляры бинокля. Дану и Маркусу пришлось довольствоваться лишь природной оптикой. Как бы то ни было, но даже невооруженным взглядом обнаружить охрану вблизи от резиденции Стерха не удалось. Снайперов ни на крыше резиденции, опоясанной литым заборчиком, ни на крышах ближайших домов не было. По крайней мере, Дану хотелось в это верить.

– Тихо, как в морге, – невесело пошутил Ашот, когда они вернулись к остальным так же ползком, как и удалились.

Данила подписался бы под каждым его словом. Слишком тихо, хотя у единственного подъезда стояли сразу три бронированные легковушки и один грузовик, армейский «Урал», брезентовый тент на котором заменили будкой, склепанной из оцинковки. Те, кто на них приехал, небось до сих пор в здании. От урны у двери поднимался дымок от неаккуратно затушенного окурка, еще с десяток окурков валялись рядом. Судя по всему, в здании немало людей. Скорее всего – они при стволах. Вон, на втором этаже, над подъездом, меж прутьев балкона торчит пулемет – РПК, вроде. И на третьем, где окна прямоугольные, тоже, только в правом крыле и «Дягтерев». Стрелков, как и остальное воинство, не видно, но это ни о чем не говорит. Точнее – говорит о профессионализме охраны здания. Высовываться тут не любят. Если бы у Дана спросили, он сказал бы, что с наскока соваться внутрь – себе дороже. Хотя…

Наверное, у Гурбана после рекогносцировки появились аналогичные мысли, раз он спросил у Самары:

– Что там с обратной стороны? Черный ход есть? Или хотя бы вход в подвал?

Полковник пожал плечами:

– Я тут на приемах не бывал, по подвалу не прогуливался. Знаю только, что сюда много всякого оборудования привезли. А подвал в каждом доме есть, так что…

Где-то вдалеке началась перестрелка. «Варяги» замерли, прислушиваясь. Но все быстро стихло.

* * *

Подвал был заперт, однако Дан быстро справился с простейшим амбарным замком – не забыл еще науку Петровича, своего харьковского соседа. Спустившись по бетонной лестнице, «варяги» оказались в очень даже пристойной прихожей, которая выглядела куда чище и солидней, чем, к примеру, московское обиталище носатого однокашника Данилы.

В прихожей на стене висела вешалка с мужской и женской верхней одеждой, на полу, в самом центре, стоял потертый, но еще крепкий кожаный диван. Подвальная эта комната соединялась с коридором, уводящим в темноту. Выключатель располагался у входа в коридор, вот только стоило ли его трогать? Может, пока что лучше не привлекать внимания?..

– Там кто-то есть, – прошептал Ашот, кивнув в сторону коридора. – И оттуда вкусно пахнет.

– Проголодался, да, бедненький? – Мариша не могла промолчать.

Сташев-старший хмыкнул. Гурбан нахмурился. Рядовой Петров и Маркус ждали, что он скажет, когда перестанет злиться на толстяка и брюнетку. Данила же прислушивался, напрягая ушки и затаив дыхание. Сначала ничего разобрать не мог, а потом услышал вроде всхлипы. Кто-то плакал. И не кто-то даже, а девушка. Дан готов был дать руку на отсечение, что разобрал пару-тройку проклятий в адрес какого-то ублюдка, достойного распятия и кастрации. Ему очень не понравилось, что молодка, прятавшаяся впереди, обладала кровожадным характером и была, судя по всему, серьезным противником – далеко не всякий человек сумеет чайной ложкой откромсать другому гениталии, как божилась сделать она. Мало у кого вообще хватит фантазии придумать такую казнь. Данила представил, как это – ложкой, и его передернуло.

И все-таки надо было топать дальше, «варяги» не могли сидеть тут вечно. Каждая минута промедления – это загубленные жизни москвичей. Но для того чтобы встретиться с опасной девицей лицом к лицу, надо миновать длинный узкий – и главное, темный! – коридор. Свет горел лишь в конце этого туннеля.

Данила знаками показал Гурбану, что желает занять место в авангарде – типа разведка боем, командир, разреши, а? Но Гурбан отрицательно качнул головой. И это при том, что никто более не вызвался в первые ряды. Добровольцы, ау! Нет таких, так почему тогда Дану нельзя? Он что, особенный? Дан так и спросил у Гурбана на пальцах. Но командир оправдываться не стал, лишь ласково улыбнулся и сам юркнул во тьму впереди.

Время потянулось, как резиновый жгут, наложенный выше раны. Время перехватило течение жизни в венах-секундах, застопорило дыхание в легких, заставило трепетать ноздри и сильнее плющить пальцы о цевье «Абакана», которому вряд ли суждено услышать скоро щелчок предохранителя – стрелять доведется много, лишь бы патрон не перекосило или еще какая хрень не случилась…

Грохот и звон в гробовой тишине прозвучали особенно тревожно. Данилу как пружинами подбросило, он сам не понял, как оказался во тьме коридора, где впереди возилось что-то темное, страшное. Тело Дана быстрее разума определило в кошмарном силуэте абрис Гурбана, и потому палец не выбрал свободный ход спуска, а наоборот – соскользнул с него, чтобы случайно не завалить командира. И вообще, тому срочно нужна помощь, Гурбан сейчас – отличная мишень. Услышав шум в коридоре, врагу надо лишь выстрелить во тьму, не целясь даже, чтобы скосить командира, а потом и Дана.

Холодком плеснуло вдоль хребта, от напряжения взвыла икра, только бы мышцу не свело судорогой, только бы не свело… В следующий миг Дан оказался рядом с Гурбаном, который почти уже выбрался из коридора.

– Ах ты!.. – На пороге довольно светлого просторного помещения командир буцнул набор кастрюлек, вставленных одна в другую, как части матрешки. Со звоном весь этот поварской инструментарий покатился по чистому белому кафелю.

От ботинок Дана тоже что-то отскакивало, на чем-то он поскользнулся и едва не растянулся на полу – схватился за стену, точнее – за полку, полка не выдержала, рухнула, что только добавило приятных звуков общей какофонии. Как никто из «варягов», следовавших за Даном, не открыл при этом огонь – загадка. Нервы-то у всех на пределе. Столько без отдыха, столько всего случилось, столько потерь и разочарований. Но не продырявили Даниле спину, и на том спасибо.

Ашот кряхтел чуть ли не в затылок. За ним следовал батя. Потом – Мариша и рядовой Петров. Замыкающий – Маркус. Всех их Данила пропустил вперед, пока сам водил стволом автомата из стороны в сторону, прикрывая колонну коллег.

«Варяги» вмиг рассредоточились по помещению. Судя по выстроившимся в ряд печам и духовкам, а также по свисающим с крюков половникам и прочим неизвестным Дану приспособлениям, это была кухня какого-то престижного заведения, ресторана или чего-то подобного.

Маркус и рядовой Петров, Дан и Самара, не опуская автоматов, занялись осмотром кухни – не хватало еще получить разделочным ножом под ребра или скалкой по черепу от какого-нибудь повара, спрятавшегося под тазиком для квашеной капусты, а потом возомнившего себя героем. Ашот и Мариша прикрывали Павла Сташева – с двух сторон обжали, он без них и шагу не ступит, даже по нужде одного не пустят. Однокашники Дана без тени сомнения отдадут за профессора свои юные жизни. Лучше бы, конечно, без этого, но все-таки.

А где Гурбан? Ага, занялся той самой кровожадной девушкой, что мечтала надругаться над своим врагом. Непонятно только, почему она скулила в углу, вместо того чтобы сразиться с «варягами», нанеся им существенный урон в живой силе и технике, которой у них не было. Данила дамочку эту толком не рассмотрел даже, другая у него задача, некогда ему.

– Ты кто? – спросил Гурбан мягко так, по-отечески. – Зовут тебя как?

Продолжая всхлипывать, девушка все же ответила:

– Официантка я. Светлана зовут. А вы?

– Вопросы здесь задаю я. Понятно?

Девушка кивнула, наверное, ибо ответа Дан не услышал, а Гурбан не повторил вопрос. Слишком быстро согласилась, Дану это не понравилось. Он отворил очередную дверцу, осмотрел содержимое, остался доволен – никого и ничего… Другая на месте официантки в позу стала бы – мол, кто вы такие, чтобы мне указывать?..

Что тут у нас? Шкаф, в нем сковородки разные – и большие, и очень большие, и очень-очень большие, и даже крохотные, в которых разве только яичницу из перепелиного яйца изжаришь. Есть такое, дальше. Шкаф с тарелками всех мастей и размеров. Годится, дальше…