Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Штаб Воронежского корпуса с личным составом перевели из Киева в Кантемировку. Командовал корпусом генерал Семенов. Советская разведка доносила 14(27) ноября 1918 года, что в Южной армии в районе Евстратовки, Чертково. Милле-

рово, Каменской, Валуек (то есть в расположении Воронежского корпуса) примерно 21 тысяча бойцов⁸⁶³ . Но на первом смотре оказалось, что в корпусе едва насчитывалось 2000 человек. «Из них не более половины было боеспособных... В боевом отношении армия эта немногого стоила»⁸⁶⁴ . В корпусе существовали штабы несуществующих полков, дивизионов и эскадронов (более 40 штабов), но реальных сил было немного. Так,1-й конный полк корпуса формировался на станции Чертково в имении господ Чертковых. «Полк» располагал полувзводом в конном строю, который вскорости погиб в разведке. «Этот полк возглавлялся полковником Якобсоном с группой своих офицеров (13-го драгунского Военного ордена полка), недурно проводивших время в господском доме»⁸⁶⁵ .

Восстановленный 80-й Кабардинский генерал-фельдмаршала князя Барятинского полк был одной из немногих частей, принявшей участие в боях.

«Саратовский корпус никак не мог вырасти больше бригады, — писал Краснов. — Бригада эта, составленная преимущественно из крестьян, ушедших от большевиков из Саратовской губернии и крепко их ненавидевших, отлично дралась вместе с казаками на царицынском, камышинском и балашовском направлениях»⁸⁶⁶ . В корпус входили кадры старых русских полков — 42-го Якутского, 187-го Аварского⁸⁶⁷. Полки получили нумерацию — 5,6 и 7-й Саратовские стрелковые полки.

Астраханские войска формировались в Сальском округе. В августе 1918 года они уже вели разведку в районе станицы Граббевской. В это же время их главные силы, названные «Великокняжеским отрядом», «продолжают формирование, составляя резерв Донских войск, действующих в Сальском округе»⁸⁶⁸ . В Морозовской стала формироваться Астраханская казачья дивизия. Один полк составляли казаки верхних станиц Астраханского войска Пичужинской и Александровской (казаки низовых астраханских станиц ушли к уральцам) и три полка составляли калмыки. Затем дивизия была развернута в Астраханский корпус и Астраханскую армию⁸⁶⁹. Реально кроме упомянутых казачьих и калмыцких частей в «армии» был сформирован лишь 1-й Астраханский пехотный (1-й Астраханский добровольческий) полк⁸⁷⁰. В период именования всех этих частей «корпусом» во главе их стоял князь Тундутов, который «играл роль не то

царя, не то полубога у калмыков»⁸⁷¹, начальником штаба у него был полковник Рябов.

Как писал один из донских офицеров, «при первом знакомстве с порядками Астраханской армии являлось желание с ней расстаться»⁸⁷². При армии существовал «политический кабинет», возглавляемый И. Добринским. «Кабинет» поддерживал тесную связь с донскими местными и приезжими монархистами.

По мнению Краснова, в армии было 4000 бойцов (3 тысячи пехоты и 1 тысяча конницы). Деникин считал, что в этой армии до 3000 бойцов. В феврале 1919 года на фронте Астраханская армия имела 1753 бойца.

Ходили упорные слухи (больше, чем о какой-либо другой части), что армия создается на немецкие деньги. В действительности немцы, узнав, что «армия» состоит всего из 1500 человек, прекратили давать деньги, хотя князь Тундутов и утверждал, что «угрожает левому флангу Восточного фронта Стран согласия» (то есть чехословакам) ⁸⁷³ . Но и эти жалкие крохи Тундутову, а вернее — Астраханскому корпусу, впрок не пошли. «Его калмыки были босы и оборваны, сидели на двухлетках и трехлетках, большинство не имело седел и оружия»⁸⁷⁴. Корпус, «несмотря на всю безалаберность управления, все-таки хорошо дрался и довольно крепко оборонял восточные степи за Манычем от бродячих шаек Красной гвардии»⁸⁷³.

«Приазовский край* 28 сентября (11 октября) сообщил, что Астраханская армия вступила в пределы своего края. Войсковое правительство реконструируется в Астраханское краевое правительство (по образцу Донского).

Святослав Голубинцев вспоминал, как товарищ по кадетскому корпусу, александрийский гусар, корнет Н. Чегодаев уговаривал его вступить в Астраханскую армию, «единственную, по его мнению, имевшую явно выраженные монархические идеи...» «Я советую вам записаться в нашу Астраханскую армию, возглавляемую князем Тундутовым. Он бывший паж и полковник гродненских гусар, а теперь выборный атаман Астраханского казачьего войска. Пистолет мужчина! Разгуливает себе в серой черкеске и ни с кем не ссорится, молодчага калмычонок! Уверяю вас, все монархисты должны объединиться в нашей армии!»⁸⁷⁶. С. Голубинцев, кроме того, описал форму «астраханцев», у его товарища на черной гимнастерке на левом рукаве

ArajgHjjkpacj^

«была нашита углом романовская ленточка», то есть — бело-черно-желтая.

Помимо военных задач на фронте на части Южной и Астраханской армий возлагались задачи политические — их «филиалы» в Киеве должны были взять власть в городе в случае ухода немцев, падения гетмана и так далее. 17 (30) октября советская разведка доносила: «Киев сейчас находится во власти белогвардейских групп Астраханской и Южной армии, а также офицерских дружин»⁸⁷⁷.

Заволновавшихся после появления на Дону «монархических армий» донских демократов Краснов успокоил приказом Ne 932: «Никакой ответственности за разрешенные мною формирования Донское войско не несет и помогает им лишь в той мере, в какой эти армии в будущем обеспечат его границы. Политической программой этих армий Войско не интересуется и их не разделяет, имея одну цель — создание сильного государства — Всевеликого Войска Донского». Тогда же было опубликовано «кредо» Русской народной армии полковника В.К. Манакина (будущий Саратовский корпус): армия «без ориентаций», цель — восстановление русского государства; Земский собор; наилучшие отношения с Добровольческой, Южной и Астраханской армиями; с немцами, французами, чехами отношения строго корректные, как с временными гостями России; «армия Донская является матерью Русской народной армии*¹⁷*.

Тогда же деникинские сторонники попытались оказать воздействие на пришедшие с Украины формирования или же создать под этой маркой свои, но Краснов сразу же пресек эти попытки, отдав приказ, что «некоторые узко-партийные круги» пытаются формировать свои дружины, но все они, за исключением Южной армии (штаб — Кантимировка), Астраханской армии (штаб — Морозовская) и Русской народной армии (штаб — Михайловка), должны в три дня покинуть пределы Всевеликого Войска Донского⁸⁷*.

Запоздалая идея немцев о походе на Москву в жизнь не воплотилась. Военный крах Германии был очевиден, и Краснов не стал ввязываться в эту авантюру. 31 октября в германское Министерство иностранных дел поступило сообщение: «Ввиду неустойчивого политического положения в Донбассе Краснов не может предоставить своих казаков для наступления против

большевиков, так как они нужны ему для поддержания порядка в своем районе, не говоря уже о том, что казаки не захотят оставить свою область»⁸⁸⁰.

В ноябре, когда Германия потерпела поражение, Южная армия попала в еще большую зависимость от Краснова. Формально она была независима от Дона, но ясно было, что хозяин в ней не командующий генерал Н.И. Иванов, человек с «несколько расстроенными умственными способностями», как высказался о нем Краснов, а сам Донской Атаман. Кроме того, в ноябре 1918 года в связи с болезнью Н.И. Иванова Южную армию возглавил генерал-майор Н.П. Щербаков (бывший командир 6-го уланского полка старой армии). И Краснов вскоре, выступая в Таганроге, взял на себя задачу освобождения России от большевиков и занятия Москвы, все это в качестве верховного вождя Южной Российской армии⁸⁸¹.

Первые же вторжения на территорию великорусских губерний русских монархических и казачьих частей — своего рода генеральная репетиция деникинского похода — показали обреченность этой идеи. В обращении к «Русским людям Воронежской. Тамбовской и Саратовской губерний» донское командование заявило: «Мы идем не для насилий, мы только хотим, сбросив власть комиссаров окончательно, помочь вас сделать то же... На Дону мы сами решаем свои дела, а большевики разогнали ваших и наших выборных в Учредительное собрание и до сих пор не созывают его»⁸⁸². Генерал Семенов, военный губернатор Воронежской губернии руководствовался при управлении законами Всевеликого Войска Донского как «наиболее отвечающими укладу русской жизни»⁸⁸³. Однако жизнь все ставила на свои места. В Богучарском уезде Южная армия восстановила старшин и старост и стала взимать земские налоги за 1917 и 1918 годы⁸⁸⁴. Сами белогвардейцы характеризовали отношение Южной армии к крестьянам как «ужасное»⁸⁸⁵. Дружины воронежских крестьян, выступившие было против советской власти, при вступлении в их места монархических отрядов Южной армии разбегались⁸⁸⁶ . Так, по сведениям самих донцов, в Бутурлиновке осенью был отряд добровольцев в 10 тысяч человек, но из-за поведения Южной монархической армии осталось несколько сотен⁸⁸⁷ .