Атаманщина

Там Автономов встретился с Троцким, от которого получил новый мандат на формирование воинских частей из кавказских горцев. В августе 1918 года Автономов уже участвует в обороне Владикавказа (ныне — г. Орджоникидзе) — командовал бронепоездом. Его даже назначили командующим формирующейся 12-й армии, состоявшей, правда, из одной дивизии. Но занять новый пост он не успел. Отступая с 11-й армией через горы, Александр Автономов умер от тифа в начале 1919 года и был похоронен в осетинском ауле Пуй.

Драма неистового командарма Сорокина была показана А. Толстым в трилогии «Хождение по мукам». В июне — начале августа 1918 года он — помощник командующего войсками Кубанской Советской республики, а уже 4 августа Сорокин сменил на посту главнокомандующего Красной армии Северного Кавказа А. Снесарева, обвиненного в контрреволюции. Армия Северного Кавказа (с октября 1918 года — 11-я Красная армия) составляла тогда мощную силу до 40 тысяч бойцов при 80 орудиях и двух бронепоездах. Она воевала с переменным успехом против Донской и Добровольческой армий.

В октябре 1918-го Сорокин возомнил себя диктатором Кавказа и начал расстреливать своих и чужих. По его требованию был казнен командарм Таманской армии И. Матвеев, а также несколько генералов бывшей императорской армии, живших тогда на Северном Кавказе. Сорокин заявил, что руководители ЦИК республики — «евреи, которые продавали революцию белым». 21 октября в Пятигорске он приказал арестовать и расстрелять руководителей ЦИК Северо-Кавказской Советской республики и крайкома РКП(б): ненавистного ему председателя ЦИК А. Рубина, секретаря крайкома М. Крайнего, председателя фронтовой ЧК Б. Рожанского, уполномоченного ЦИК по продовольствию С. Дунаевского.

Через несколько дней 2-й Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа сместил Сорокина с поста главнокомадующего и назначил на его место Ивана Федько, а 30 октября Сорокин со своим штабом был арестован кавалерийским полком Таманской армии. На следующий день командир 3-го Таманского полка Иван Высленко застрелил арестованного Сорокина во дворе тюрьмы.

Орджоникидзе позже писал: «Я считаю своим долгом заявить, что, несмотря на всю необузданность Сорокина, несмотря на его преступление, совершенное по отношению к нашим товарищам, с контрреволюцией он никаких связей не имел. Сорокинская история создалась на почве отступления Кубанской армии и недоверия между Сорокиным и руководителями кубанской советской власти».

Автономов и Сорокин, находясь в Красной армии, стремились к бесконтрольной атаманской власти. В конце 1920-х годов некий кубанский писатель И. Борисенко описал авантюру Автономова и Сорокина в брошюре «Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе в 1918 году». В 1937 году эта брошюра была изъята из всех советских библиотек.

* * *

В Центральной России в 1918 году атаманская идея еще была в зачаточном состоянии. До лета этого года власть большевиков еще удовлетворяла большинство крестьянства. Она пока еще не установила режима продразверстки и совхозов, мобилизации, красного террора, а главное, санкционировала передел земли между крестьянами.

Май 1918-го ознаменовался началом грандиозной крестьянской войны в Украине. Крестьяне выступили против возобновления помещичьего землевладения и террора карательных и реквизиционных отрядов австро-немецких интервентов. С первых дней этой войны руководители местных милицейских формирований «Вольного казачества»[14] стали атаманами локальных восстаний. В украинских повстанческих вооруженных отрядах в мае–октябре 1918 года успело побывать более 100 тысяч человек.

Командующий германскими оккупационными войсками фельдмаршал фон Эйхгорн указывал, что более двух миллионов крестьян в Украине выступили против австро-немецкого присутствия. Лидер белогвардейцев генерал Деникин, отнюдь не симпатизировавший крестьянской борьбе, в своих воспоминаниях отмечал, что украинское село поднялось против австро-немецких оккупантов.

Первое крупное восстание произошло в мае 1918 года в районе Елизаветграда (ныне — Кировоград), в начале июня поднялась Центральная Украина, где в повстанческих отрядах сражалось более 5 тысяч человек. Наибольшую угрозу для режима представляло крестьянское восстание, начавшееся 2 июня 1918 года на Звенигородчине и Таращанщине (юг Киевской губернии) и насчитывавшее до 20 тысяч повстанцев. Из их рядов вышли будущие независимые атаманы: Туз, Тютюнник, Павловский, Грызло и Цветковский, «красные» атаманы — Гребянка, Щорс, Боженко. И хотя в августе–сентябре германским и гетманским войскам удалось подавить Звенигородско-Таращанское восстание, в других регионах Украины восстания вспыхивали снова и снова.

Так, на Екатеринославщине (ныне — Днепропетровщина) и в Северной Таврии выступления против режима организовали анархисты и левые эсеры. В забытой Богом и людьми степной Гуляйпольской волости Александровского уезда (Александровск — ныне Запорожье) Екатеринославщины знамя восстания подхватил анархистский атаман Махно. Вокруг харизматичной фигуры Нестора Ивановича — «защитника обездоленных» — уже собиралась многотысячная крестьянская армия всех недовольных режимом.

16 ноября 1918 года началось восстание под руководством Симона Петлюры. Целые села вокруг Киева приходили к восставшим, чтобы выступить походом на Киев, где засел ненавистный гетман Украинской державы Скоропадский[15]. Это восстание стало вершиной народной самоорганизации, и именно в его ходе окончательно сформировалась украинская атаманская идея и «политическая физиономия» самих атаманов.

Создавая в конце 1918 года армию УНР, Петлюра возрождал традиционные принципы формирования казацкого войска с атаманами, с делением на курени и сотни, с оригинальной казацкой одеждой (жупаны, шапки с красными или черными шлыками). Атаманы мечтали реализовать в Украине свое видение «воли и свободы». Это была своеобразная вождистская, народная элита, а «атаманская идея» заключалась в бесконтрольности местной власти и самоорганизации сел, враждебных городской культуре и городской власти. Интересы атаманов часто касались своего локального мира — волости. Освободив ее от врагов, атаманские отряды возвращались домой с оружием в руках.

Подавляющее большинство историков давали и дают «атаманщине» отрицательную оценку, видя в ней только деструктивную силу, разрушавшую государственные организмы УНР, Украинской державы, советских республик, колчаковского и деникинского режимов. Разобщенность и кровавый антагонизм между отдельными атаманскими отрядами были обычным результатом передела и узурпации местной власти. Украинские историки считают, что атаманы «деморализововали национальные силы». Но среди этих исследователей нет единства: часть из них считает, что причинами «отаманщини» стало неудовольствие политикой Петлюры, другие — что сам Петлюра был образцом «атамана», а период истории УНР (с февраля по декабрь 1919 года, когда Директорию возглавил Петлюра) — «атаманщиной».

По мнению В. Винниченко, ответственность за атаманщину нес Петлюра, который «соединил в своих руках военную и политическую власть». Н. Григорьев называет режим Петлюры «личным режимом военной и гражданской атаманщины», Г. Стахов характеризует атаманщину «почти полным упадком режима центральной и местной власти, когда властные функции приняли на себя военные руководители, которые практически никому не подчинялись и своим своеволием дискредитировали Директорию УНР[16]». Но, конечно же, дело не в Петлюре. Атаманщина начала проявляться еще с лета 1917-го (времени ослабления центральной власти Временного правительства).