Ателье борьбы со злом

Я молча согласился и зашагал вглубь дома. Что-то вдруг скрипнуло, а я инстинктивно сделал широкий взмах кинжалом в пустоту. Может крыса? На улице совсем стемнело, поэтому с каждым шагом и каждой минутой в доме становится темнее. Появился едкий запах чего-то сгнившего. Я вышел в ещё один коридор и осмотрелся, затем наконец понял устройство этого дома. «Вертикальный» коридор от входной двери упирается в «горизонтальный», вместе они образуют букву «Т» и соединяют шесть помещений, по три с каждой стороны: кухню, три комнаты и два небольших закутка, один из которых – туалет, а другое, скорее всего, ведёт в подвал. Я достал свой фонарик и резко заглянул в туалет – там не осталось даже самого важного: самого унитаза. Кристофер, в это время прикрывавший меня со спины, мельком заглянул в ближайшее жилое помещение, а затем закрыл межкомнатную дверь, ведущую туда. Мы переглянулись, после чего я шагнул в точку пересечения коридоров – самый центр дома. Дыхание заметно участилось, воздух тут спёртый и вязкий. Крис подошёл ко мне и спиной прижался к моей спине, теперь наш угол обзора составляет порядка 240-280 градусов. Я сунул руку в нагрудный карман и нащупал там банку «столбняка» и звуковую гранату. Затем снял прозрачную крышку предохранителя и нажал на кнопку. Писк, практически недоступный человеческим ушам, начал разлетаться по дому. Мы замерли и перестали дышать. Тишина. Хруст пола под ногами ощущается, как пушечный выстрел, а скрип флюгера на улице кажется диким воем голодной гончей.

– Кухня, коридоры и туалет – чисто, – спустя тридцать секунд сказал Крис. – По очереди откроем двери в жилые комнаты, но, кажется мне, что нам придётся спускаться в подвал.

«Чёрт! Только не это…» – взмолился я. Однако ещё через минуту мои опасения подтвердились. В одной из комнат стоял одноразовый мангал и копоть на потолке, а в другой нас ожидал труп большой крысы, из пуза которой выползло несколько тараканов, стоило нам зайти внутрь. Теперь мы светим фонарями в полуоткрытую дверь, а оттуда на нас смотрит крышка тяжёлого люка с аутентичным металлическим кольцом.

– Открывай, я кину туда гранату, – почти приказным тоном сказал Крис.

Я потянул за «обруч» и люк, скрипя и поднимая пыль, раскрылся. Кристофер тут же бросил туда звуковую гранату, а я отпустил ручку. Грохот от падения крышки люка, тишина, тишина, а затем грохот и металлический лязг.

– Попался, гад! – обрадовался я и вновь открыл люк.

Под нами свисает ржавая вертикальная лестница с десятком ступеней – глубокий оказался подвал. А ещё: там совершенно темно!

– Время действия гранаты – две минуты. Спускаемся. Кто первый?

Мы, почти моментально и не сговариваясь, разыграли в «су-е-фа». Его «камень» на мои «ножницы». Первый – я. Так даже лучше, буду закаляться. Я зажал зубами фонарик и ступил на первую ступеньку. Вдруг хруст и сильный ветер. Старая лестница не выдержала моего веса и обвалилась. Я больно приземлился на левую ногу, не удержал равновесие и приложился головой обо что-то мягкое и склизкое. Фонарик выпал из зубов, откатился и стал светить в стену. Сверху донёсся крик: «Акума, твою мать!», а затем грохот – люк закрылся. Одиночество, тёмный подвал, гнилостный запах и чудовище, скрывающееся во тьме.

Глава 4: История одного человека!

Первые десять секунд после падения я стонал со сжатым от боли в угрожающую гримасу лицом. Затем боль немного отступила и я смог открыть глаза. Свет фонаря, отражаясь от стены освещает только треть подвала слева от меня, а я лежу в полной темноте. Чем тут так мерзко пахнет? Последний приступ головокружения прошёл, и я отполз к фонарю с таким желанием схватить его, словно это последняя бутылка воды в мире бесконечных пустынь. Я крепко сжал резиновую рукоять, но поворачивать фонарик пока не стал: сейчас, пока фонарь светит в стену меня окружает, хоть и пугающая, но темнота, а, как только я его поверну, я увижу то, что может в ней скрываться. Хотя, с другой стороны, будь в этом проклятом подвале что-нибудь, что было бы способно меня убить за эти двадцать-тридцать секунд замешательства, разве я остался бы в живых? Отвратительная до рвотных позывов вонь заставила меня повернуть фонарик чтобы узнать, что же там так противно пахнет. Бойлер, ржавые трубы, стиральная машинка, упавший металлический шкаф на полу, а рядом с ним тысячи различных болтиков, инструментов, проводочков, баночек и других «дачных» приблуд, что покупаются один раз в жизни, а затем до внуков валяются на полках таких вот шкафов. Дальше – маленькая комнатка, занимающая примерно треть подвала и железная дверь ведущая в неё, дряхлая лестница из-за которой я тут и оказался, звуковая граната и… Господи! Разлагающийся труп человеческого подростка с объёмной вмятиной от моей головы в районе живота. Всё тело покрыто странной слизью и трупными червями, что прибыли на пир. Череп пробит стальным штырём, а в ступни и места, где когда-то были голени, а сейчас свисают штаны, вбиты ржавые гвозди. Под телом разлита запёкшаяся кровь, рядом – свечи и рисунок, напоминающий неумело нарисованную пентаграмму. Точно – это дело рук сектантов.

Ещё не успев окончательно разобраться в том, что я увидел, моя рука рванула к баночке со «столбняком» и я принял сразу две капсулы. Я наконец смог вздохнуть полной грудью – видимо, эти таблетки ещё и обезболивают. Я стал приходить в себя.

– Акума! Ты там как, живой!? – донёсся до меня голос Криса. – Люк, чёрт бы его побрал, заклинило. Не могу открыть. Я вызываю подмогу!

Конец ознакомительного фрагмента.