Ателье големов

– Рикси, принеси мне стул поудобнее и зачарованную лампу переставь. Да, шкатулку с инструментами не забудь.

Никогда не думала, что нам придётся столкнуться ещё раз, а тут погляди, лежит передо мной, напоминание о покинутом прошлом. А я готовлюсь снова спасать его жизнь, только в этот раз по своей воле, а не из-за занесённого надо мной меча. Как же интересно порой поворачивается жизнь…

Рикси расставляет всё необходимое на положенные места, пока я разминаю руки, стягивая приличную белую рубашку, чтобы не заляпать в случае чего, хотя, кажется, пятна от глины на ткани уже остались. Но специальная глина хотя бы отстирывается, а вот кровь – далеко не всегда. Я устраиваюсь напротив головы Мейхельдо, направляя свет на поле работы. М-да. Руки бы оторвать – надо будет узнать через принца, кому, думаю, ему тоже будет интересно, чья криворукость его под угрозу поставила. Всадник обрит практически под ноль, что только мне на руку, волосы не будут лезть под пальцы. Гнездо тускло блестит, не слишком глубоко, но вытаскивать его нужно аккуратно. Пальцы слабо покалывает от обезболивающего заклинания, которое я буквально размазываю вокруг отверстия. Пока оно набирает силу, устраиваю руки поверх головы, отслеживая идущие от крепления щупальца – вытаскивать их нужно осторожно, но сперва я должна отсоединить их от гнезда. Прикрываю глаза, нащупывая через погруженный в рану щуп точки, аккуратно подцепляя крепления. Щелчок. Один, другой. Осторожно, проверяя каждый миллиметр устройства. Не хватало ещё навредить, пропустив какую-то из нитей.

Мейхельдо вздыхает чуть громче, я замираю, вслушиваясь, но в себя он не приходит. Отлично, у меня есть время, тем более, что гнездо наконец-то поддалось и теперь нужно лишь осторожно его извлечь. Вместо традиционных шести щупалец неизвестный скульптор использовал целых двенадцать, видимо всадник оказался крепким орешком. И ведь даже такой накрученный механизм не смог сломать его до конца. Уж при всей моей совершенно оправданной нелюбви к этой братии я не могу не признать, что восхищена настолько крепкой волей. Отключенное от остальной конструкции гнездо поддаётся, со стуком падая в миску. Изучу на досуге, пусть Рикси пока зальёт нейтральным составом, чтобы ничего не пропало.

– Уми, – раздаётся у меня под ухом, – уми арвах…

Меня радует, что голосовые связки не повреждены, но напрягают его слова, насколько я знаю, его мать умерла задолго до нашей первой встречи, а когда человек просит покойника подождать… Следует насторожиться. Как бы он прямо тут не отошёл к предкам. Впрочем, на тот свет он от меня не сбежит. Не должен.

– Извини, но придётся тебе задержаться среди живых, – провожу ладонью по покрытому испариной лицу, заставляя провалиться обратно в бессознательное.

Работать с живыми сложнее. В принципе сложно обратить создание голема вспять, а уж если он создан на основе нормального живого существа – уровень задачи повышается едва ли не в разы. С людьми так вообще. И дело даже не в технической сложности вопроса, скорее, нужно слишком многое держать под контролем, в идеале такое следует проводить группой. Только остановиться сейчас уже не получится, с момента извлечения гнезда счёт пошёл на часы. Если я это осилю… Надо будет обрадовать профессора, он освидетельствует результат и при повышении квалификации в будущем мне это зачтётся.

Первая нить поддаётся за пару движений, она совсем короткая и будто бы свежая. Видимо, ему пытались навязать контроль сначала одной партией, а потом добавили второй слой. Если вам кажется, что для такого нужно вскрывать голову – вы сильно ошибаетесь. По сути дела все такие нити – даже не физический материал, это просто очень плотная, сконцентрированная магия определённой частоты, настолько густая, что фактически стала частью вещного мира. И создать её не слишком сложно – разложить, нейтрализовать гораздо труднее.

На третьей появляется лёгкая слабость. Машу Рикси рукой: мне нужен перерыв и перекус. И что-то тонизирующее, желательно с запасом – закончу я далеко заполночь даже такими темпами. Еду я заглатываю, давая себе пару минут отдыха, дожидаюсь возвращения ясности в голове – и возвращаюсь к работе.

Четыре. Пять. Шесть.

На десятой в глазах на миг темнеет, а я уже в голос крою самыми страшными ругательствами того, кто это наворотил. Мейхельдо пару раз порывался проснуться, и с каждой новой попыткой нужно прикладывать всё больше усилий на его усыпление. Этот бы пыл да в другое русло. Голем смотрит на меня слишком тяжелым, слишком человеческим взглядом и приносит из аптечки самый мощный эликсир из имеющихся. Редкая гадость, но на нём мне хватает сил, чтобы завершить работу.

Голова просто падает на стол, в плечо всадника можно упереться как в удобную подушку, да и пробуждение так я сразу уловлю. Рикси заставляет меня сесть ровно, в губы утыкается горлышко ещё одной аптечной бутылки. Завтра, скорее всего, я буду еле ползать, два дня нагрузки не могут пройти даром. Ищу взглядом дополнительную порцию тонизирующего, но отказываюсь от этой затеи – легко переборщить, и тогда откачивать от передозировки будут уже меня. Я рассчитывала свою норму ещё на первом курсе.

Идти куда-то нет ни сил, ни смысла, так что я утыкаюсь пустым взглядом в стену – и проваливаюсь в подобие транса, потому что уснуть напичканный эликсиром организм сейчас не сможет. А ещё в ближайшие пару часов лучше лишний раз не двигаться, чтобы не расстаться с содержимым желудка – ещё один побочный эффект, плата за восстановление магического резерва за короткий срок.

В какой-то момент мне становится легче. Отлично, этот вечер я пережила. Осталось выяснить, какие последствия это возымело для Мейхельдо.

Работа – мать моя

– Вы опять не поели? – голем смотрит то на едва тронутый завтрак, то на перемазанную как мелкий бес меня.

– Подожди, не до него, не сбивай с мысли. Я почти поняла, как лучше скрепить их, – я нарезаю круги вокруг стола, на котором “лежит” заготовка будущего пса.

На самом деле, только сейчас, оглядывая создание целиком, я поняла, что лепить его нужно было на полу, слишком уж массивным оно выходило. Ой чую буду я об эти длинные лапы спотыкаться на постоянной основе. Хотя… Нет, не буду укорачивать, а то получится какой-то медлительный уродец. Найду им место, вон, один в коридоре у спальни будет спать, второй непосредственно в ателье. Ещё раз обхожу конструкцию, проверяя все сочления, суставы, крепление зубов, отдельные хрящи. Всё-таки цепляю кружку с травяным отваром и ложку каши, задумчиво глядя на сомнительный участок. Немного поправляю, вот теперь точно нормально будет работать.

– Я надеюсь, вы не собираетесь преобразовывать это на голой силе? – Рикси так и не ушла из лаборатории, вот, продолжает следить за мной как нянька.

– Я похожа на самоубийцу? Нет, конечно, приборы поставлю, просто потом подшлифую за ними. Мало ли, вдруг мне ещё нашего нового друга лечить придётся… Ну, или добивать. В этом доме что-то сладкое осталось?

– Я посмотрю. Кажется, были ягоды в сиропе.

– Поищи, поищи… А я пока запущу процесс. Хотя, нет, сначала ширма, а то вдруг этот чувствительный юноша очнётся, – ну не знаю я, как всадник отреагирует на пробуждение рядом с такой махиной.

В целом как он себя поведёт. Мейхельдо был выше многих кочевников, заметно выше того же Августа, не говоря уже обо мне, но не слишком широк в плечах на первый взгляд. Хотя сейчас, находясь рядом с ним, я понимала, что в случае чего – Рикси его не удержит. Может и не “из камня высеченный”, но и с весенней травой сравнить у меня бы не получилось. Скорее… отвлекаюсь от установки ширмы и ощупываю мышцы. Скорее похож на очень хорошую работу скульптора, может, изменяли после взятия в плен. Голова неплохо заживает, но говорить даже о попытке пробуждения пока рано, сейчас даже дыхание и поступление хоть каких-то питательных веществ обеспечивают опутывающие тело трубки, которые обычно используют целители для тяжелых больных.