Ателье Мадам Пикок

– Я за доктором! – дернулась она, глядя на меня. Как вдруг горничная вернулась, осторожно прикрывая дверь.

– Там, там… Полиция, - выдохнула она, косясь в сторону закрытого окна.

Мысль прошила меня насквозь! Если Дитриха сейчас арестуют, то я не получу свои деньги. А если я не получу свои деньги. Или получу, но не скоро. А хотелось бы сегодня! Эх, была – не была!

– Так! – дернулась я с места, видя, как Сара прижимает руки к лицу. На крики сбегаются другие слуги, перешептываясь и не зная, что делать. Видимо, такое у них впервые!

Я подобрала юбку, показывая дворецкому на лестницу.

– Тащите его в комнату! – выпалила я, ожидая стук в дверь. – Так, Сара! Собери быстро все бутылки в доме! Все! Пустые, полные – не важно! Разбросай их вокруг кровати! Кто-нибудь! Быстро затрите кровь на полу!

В дверь послышался стук, а я все равно вздрогнула. Беготня в коридоре продолжалась.

– Кто там? – спросила я, видя, как слуги несут Дитриха наверх, а потом скрипит дверь комнаты.

– Откройте! Полиция! – послышались голоса за дверью. Я распрямила плечи, слыша, как Сара несется по коридору с бутылками, едва не роняя одну из них.

– А что вам нужно? – тянула я время, показывая слугам раствориться.

– Откройте! Нас интересует хозяин! – послышался очень суровый голос.

Я открыла двери, чувствуя, что зря я это все затеяла. В дверь тут же вошли жандармы, цепкими взглядами осматривая зал.

– Доброе утро, мисс… ис, - неуверенно произнес один из жандармов, откланиваясь. Но тут же второй, стоящий рядом, сделал шаг вперед.

– Мы пришли арестовать Дитриха Бергендаля! За пропажу барона Шора! – произнес служитель закона. – Все, кто как – либо причастны к укрывательству преступника…

Говорил он громко и очень грозно.

– … способствовали побегу или же не проявили свой гражданский долг и помощь в его поимке, так же будут арестованы!

Слабое эхо от его голоса до сих пор блуждало в коридоре. Сердце рухнуло в пятки, а я почувствовала слабость в коленях.

– Арестовывайте, - решительно выдохнула я.

13.2

Подобрав юбку, я направилась по лестнице наверх.

– Арестовывайте! – взвизгнула я, растирая лицо, хватая за руку жандарма и таща его наверх. – И как можно скорее!

Жандармы смотрели на меня так, словно ожидали, что я грудью встану на защиту. Но сопоставив размер его неприятностей и размер мои груди, я понимала, что размером не вышла.

Я стучала ногами по лестнице, а за мной, словно на прицепе, тащился самый рьяный служитель закона. Остальные топали за ним, готовясь к обороне.

– Этого алкоголика! И чтоб духу его здесь не было! Целую ночь валяется и пьет! А еще и песни горланит! – заорала я, распахнув дверь в комнату.

Сара справилась на отлично. Дитрих лежал на кровати, растрепанный и смутно соображающий, что происходит. Вокруг него было понаставлено бутылок. Одна, початая стояла на подоконнике, вторую я перевернула, видя, как растекается лужа ядреного пойла.

– Вот! Я же говорила! Да! – визжала я, уперев руки в боки. – Что вызову жандармов! Говорила! Ты, кусок собачьей какашки, прилипшей к ботинку мой жизни! Вот! Полюбуйтесь!

Я визжала так отчаянно и громко, чтобы заглушить то, что пытался произнести Дитрих. Есть вещь, которую не способен вынести ни один мужчина. Женский пилеж!

– Все ночь пьет! – зарыдала я, бросаясь на опешившего жандарма. – Вы скажите ему! Поругайте! Всю ночь песни горланит! И бутылки швыряет в стену! И к служанке пристает! При мне! Живой жене! Да будь проклят тот вчерашний день, когда я сказала «да!». А как красиво ухаживал! Как в любви клялся! Чтобы вот так вот потом!

Дитрих открыл глаза и стал пытаться перевернуться, но это в мои планы не входило!

– Что?! Опять?! – взвизгнула я, бросаясь к нему. – Лежи, выпердыш пьяной кошки, которые размажется по моей жизни лет на сорок вперед!

И тут же сделала жалобные глаза, бросаясь к жандармам, желающим посмотреть поближе на "выпердыша".

– Учтите, он буйный! – с ужасом шептала я. И тут же с диким визгом бросилась к нему грозя пальцем. – В тех позах, в которых я тебя застукала с любовницами, нужно было иметь совесть, а не девиц!

– Я не пьян, - поморщился Дитрих, скрипя зубами. Очевидно, ему было ужасно больно.

– Нет, - снизила я градус накала, от которого жандармы прилипли к стене. – Конечно же нет! Ты стекл, как трезвышко!

Я снова бросилась к жандармам. Но один из них наклонился, глядя на капельки крови на полу, которые не успели убрать, мазнул их и тут же предъявил мне.

– А кровь откуда? – спросил жандарм. – По нашим сведениям у него была тайная дуэль с бароном Шором. И Дитрих был ранен… А барон Шор убит!

– Кровь? – опешила я, видя, что действительно на полу есть отчетливая дорожка, ведущая от двери к кровати. – Это кровь дворецкого! Он пытался его привести в чувство! Сара! Приведи нашего раненого дворецкого!

Сара, которая стояла в коридоре, бросилась бежать за дворецким. Хоть бы догадалась!

– Осторожней! Он дерется! – шепнула я, пока один из служителей закона нюхал содержимое бутылки и недоверчиво смотрел на всю эту картину.

– Вот! – послышался голосок Сары, а в комнату вошел охающий на все лады дворецкий с тряпкой возле щеки.

– Он мне жуб выбил… - простонал он, поскуливая от мнимой боли.

– Что-то многовато крови для зуба, - прищурился самый подозрительный.

– Чего здесь только не было! Здесь и служанку девственности лишили! И зуб выбили дворецкому!
– визжала я.
– А ему еще замуж выходить! Тьфу ты, ей!

– Я бы тоже был бы не против выйти замуж!
– простонал дворецкий, елозя мокрой тяпкой по щеке от чего вид у него был припухший.

– Нет, крови все-таки многовато будет, - переглянулись жандармы.

И тут я вспомнила, что у меня в складках платья на специально придуманном мною поясе висят маленькие ножнички для отрезания ниток. Эх, была – не была!

Я постаралась не скривиться от боли, разрезая себе ладонь.

– Это и моя кровь, - всхлипнула я, показывая рану на ладони. Что только не сделаешь за сто риалей! – Он привел сюда трех проституток.

– Двух , мадам! – простонал дворецкий. О, видимо, они были уже опытными ребятами.

– Двух? – ахнула я, хватаясь за сердце и чуть не падая в руки жандарму. – Но я видела трех!