Атлант 2

— Ватизар! На кухню! — Не терпящим возражения тоном, приказал атлант. — А то, не получишь таблетку от головы.

— Ухожу, ухожу. — Примирительно успокоил короля Ватизар. — Пойду, приготовлю нам поесть. Вы то, наверняка, столько сил потратили ночью!

— Ватизар! — В один голос рявкнули на, мгновенно юркнувшего из спальни брака влюблённые, про чью проведённую вместе ночь, так бесцеремонно намекал пройдоха.

Наконец, снова оставшись одни, Кирт с Глорией посмотрели друг на друга. По их одинаково горящим взглядам, было понятно, что они думают об одном и том же.

— Я думаю, у нас есть минут пятнадцать, пока он будет готовить еду. — Заметил Кирт.

— Тогда, нужно поспешить.

Не теряя больше времени на разговоры, влюблённые заключили друг друга в жадные объятия.

— Эх, любовь, любовь! — Прислушавшись, улыбнулся на кухне Ватизар. — Кирт молодец! Прямо, как я!

Когда влюбленные, наконец, появились на кухне, Ватизару пришлось заново разогревать еду, так как прошло, намного, больше времени, чем пятнадцать минут, на которые те рассчитывали. Не продолжай у брака так сильно болеть голова, то он бы непременно высказался бы по поводу произошедшего только что в спальне Кирта. Но, таблетка, которую ему дала Глория, заставила его промолчать. Хотя, когда голова стала понемногу проходить, пройдоха не удержавшись, сделал замечание.

— Мне пришлось второй раз разогревать еду! Вы, что не могли сделать всё быстрей?

— Мы и так торопились, как могли. — Заверил помощника Кирт.

— Ну, ну. Знали, что у меня болит голова, и подняли в доме столько шума. — Сказал всё же Ватизар своё последнее слово. Прежде чем ему успели ответить, он перешёл непосредственно к делу. — А теперь Кирт, расскажи мне, как обстоят дела с оборотнем, про которого я разузнал во время своей столь опасной разведки?

— Опасной разведки!? — Поражёно удивился атлант.

— А какой ещё!? — В свою очередь возмутился «разведчик». — Меня чуть не споили до смерти! Моя голова готова расколоться от боли! Меня тошнит! Меня ужасно сушит! И ты ещё сомневаешься, в том, что моя разведка была опасной!

— Если тебя тошнит, то почему это не повлияло на твой аппетит? — Как бы, между прочим, поинтересовался Кирт, наблюдая как брак, с потрясающей скоростью уничтожает наложенную в его тарелку еду.

— Не пропадать же добру. Я что зря готовил! — Довольно облизал губы обжора. — Тем более, как я вижу, вам сейчас не до еды. Похоже, вы насытились друг другом. — На последнем замечании на роже брака появилась ехидная улыбка.

— Тебя кажется, интересовал оборотень. — Напомнил Кирт своему помощнику тему, от которой они отвлеклись. — Так вот. Больше этот оборотень не будет беспокоить жителей этого посёлка. Да и вообще больше никого не побеспокоит. Разве, что раков, да и рыб. И то в качестве корма.

— Значит, ты его прикончил! — Довольно потер ладошками Ватизар. — Да ещё и утопил.

— Нам с ним, двоим, пришлось искупаться. — Пожал могучими плечами атлант.

— Это я виновата в этом купании. — Виновато уточнила Глория. — Не отвлеки я Кирта, то ему не пришлось, бы купаться в реке вместе с оборотнем.

— Ну, здесь ты не права. — Остановил её самобичевание Ватизар. — Кирта вообще, вряд ли что может отвлечь, когда он охотится. Так что, он сам виноват, что позволили какому-то блохастому оборотню искупать себя в зимней реке.

— Ну, спасибо Ватизар! — Холодно поблагодарил Кирт своего помощника, в этот момент услужливо смотревшего на Глорию.

Наконец до Ватизара дошли слова Кирта. Посмотрев на друга, он с надеждой, поинтересовался:

— Выходит, что жителям этого посёлка больше ничего не угрожает, и теперь мы можем уехать от сюда, домой к Глории?

По взгляду, которым Глория посмотрела на Кирта, тот понял, что её тоже волнует этот вопрос. Ватизар же тем временем продолжал выдвигать весомые аргументы за переезд.

— Не знаю как тебе Кирт, но мне не терпится увидеть своего племянника. Да и этот холод меня изрядно достал! Ещё и в этой стране на нас охотиться теперь этот ненормальный полковник Ратский!

Услышав последний аргумент брака, Глория обеспокоенно посмотрела на любимого.

— Это правда, Кирт? На тебя, что снова охотится ФСБ, где ты пять лет был пленником?

— И не только на него, а и на меня тоже! — Ответил за атланта Ватизар. — Так что, нам не безопасно оставаться в этой стране. Да и по поводу колдуна, мы так ничего и не выяснили.

— Насчёт какого колдуна? — Снова удивилась Глория, узнававшая всё больше и больше подробностей про миссию своего любимого и про опасности, которые его подстерегали.

— Как, какого колдуна!? — В свою очередь удивился Ватизар, забыв, что девушка ничего не знала о цели их с Киртом миссии. — Того самого колдуна, которого нам поручили выследить и уничтожить. Как сказал совет волшебников, этот колдун представляет опасность, как для Земли, так и для Атлантиды.

— Я просто удивлён! Как ты удержался от своей болтовни, когда тебя пытали агенты Ратского? — Недовольный разговорчивостью помощника, поразился Кирт. — За одну минуту ты выложил всё! Всё, чего Глории не следовало знать! Всё, от чего её жизнь теперь находится в неменшей опасности, чем наши жизни!

Решив заступиться за подвергшегося обвинениям Ватизара, Глория пояснила:

— Не вини Кирт во всём беднягу Ватизара. Он ведь поступил правильно, посвятив меня во все подробности. Теперь я знаю, с кем и с чем мы имеем дело, и кто или что, нам угрожает. А это лучше неизвестности и иллюзии того, что всё в порядке и нечего бояться. Когда ты готов, и ожидаешь худшего, ты можешь дать этому отпор. Именно этому меня учил один великий воин, чьей жизни постоянно кто-то или что-то угрожает. Но, несмотря на все эти угрозы, он побеждает и продолжает жить! И всё потому, что готов в любой момент дать отпор и сражаться!

Великий воин, про которого упомянула девушка, был никем иным, как Кирт. И теперь он с гордостью и любовью смотрел на Глорию, узнавая в ней самого себя. Возможно, именно из-за такой схожести, они и полюбили друг друга, ведь оба они были бойцами, сражавшимися до конца и не отступающими перед лицом опасности.

Но, всё же, Кирт волновался за Глорию. А сейчас, зная, что она растит его сына, эти волнения возросли ещё больше. Он прекрасно понимал, что эти два любимых им человека, были его слабым местом, и боялся, что враги непременно попытаются нанести удар именно по ним, чтобы достать его. Поэтому, он принял решение, о котором и сообщил:

— Мы едем домой к Глории. К моему сыну. И, пускай никто не пытается нас остановить! Когда речь идёт о моих родных, я буду беспощаден!

— Вот это правильно! — Одобрил решение друга Ватизар. — Нужно беспокоиться о нас, своих родных.

* * *

Недовольство Ратского было настолько ощутимым для окружающих, что сделавшие доклад о неудачной ночной охоте агенты, помимо своей воли, пытались держаться на безопасном расстоянии от своего начальника. Такая предусмотрительность и боязнь шефа, была непонятна и самим агентам, ведь полковник никогда ещё не срывался и не применял физического наказания к своим подчинённым. Но, когда речь заходила о Кирте, и о неудачах, связанных с того поимкой, Ратский становился сам не свой. Из спокойного, всё заранее продумывающего и взвешивающего каждое своё слово, уверенного в себе командира, он превращался в какого-то психа, неврастеника, казалось, готового всё ломать и крушить. Так что, было не удивительно, что агенты стали побаиваться своего командира, ведь, если Ратский и в самом деле впадёт в бешенство, то, может наломать столько дров и тел, что ужасно было и представить.