Атлантический океан

Шедшие за гробом моряки говорили:

– У корсаров больше никогда не будет такого капитана.

А на арену морского разбоя уже выходил другой чемпион.

Сначала «вольный корсар», потом капитан второго ранга королевского флота. В скором времени его добыча становится очень прибыльной. Захваченный в плен англичанами, он бежит из Плимута и в лодке добирается до Сен-Мало. После памятной битвы со знаменитым кораблем «Несравненный» Людовик XIV принимает его в Версале. Непрерывные успехи в морских битвах приносят ему дворянство, крест Святого Людовика, затем командование эскадрой. Но нет ли здесь недоразумения? Разве это не та же самая история, которую мы только что прочитали? Нет, сходство на этом и заканчивается. Соперник Жана Бара – двадцатью годами его моложе – уроженец Сен-Мало по имени Рене Дюгей-Труэн.

«Рене Труэн, сеньор дю Гей, известный под именем Дюгей-Труэн, родился в 1673 году в Сен-Мало, с 1689 года он добровольно поступает на корсарское судно». Биография в словарях и школьных учебниках искажает истину. В шестнадцать лет Рене Труэн добровольно занимался только играми, фехтованием и девушками.

Когда он родился, его отец, богатый судовладелец Люк Труэн де ля Барбинэ, произнес слова, какие можно было ожидать в то время от главы уже многочисленного семейства:

– Этот пойдет в священники!

Рене определили в Реннский коллеж, дальше его ждала семинария. Однако, не чувствуя к этому никакой склонности, он после смерти отца (1688), убегает в Кан, потом в Руан и Париж. Ему только что перешло по наследству земельное поместье (Гей), вдобавок он красивый парень с хорошими манерами, не по летам дерзкий, так что ростовщики и шлюхи вьются вокруг него роем. Его старший брат, носивший, как и отец, имя Люк, понял всю опасность положения. «Пройдем сюда, мой мальчик!» – и почтовая карета уносит юного шалопая в Сен-Мало. А через неделю он уходит в плавание «добровольцем» (т. е. без жалованья) на борту «Тринитэ», одного из кораблей их собственного флота, целиком предоставленного корсарам.

Многие знаменитые моряки (в том числе и Нельсон) сильно страдали на первых порах от морской болезни. Волонтер, которого теперь звали Дюгей-Труэн, стоял, перегнувшись через планширь, пока его под свист пушечных ядер выворачивало наизнанку, а потом храбро бросался в абордажную битву. Рене одолевает свой недуг. После двух плаваний семья решила, что он достоин принять командование судном. «Даникан», который ему вверяют, отнюдь не быстроходное судно, и четырнадцать пушек не превратили его в грозу морей. Труэн разбойничает у берегов Исландии, где встречаются главным образом английские и голландские рыбаки, все мелкая сошка. Но вскоре ему дают еще один корабль, потом сразу несколько, и в двадцать один год бывший семинарист командует уже пятью кораблями.

12 мая на фрегате «Дилижанс» Дюгей-Труэн столкнулся с шестью английскими военными судами. Двенадцать часов он оказывал сопротивление, потом, раненый, должен был сдаться, вот тогда его и посадили под замок в Плимуте. Побег ему устроила одна прекрасная англичанка, которая увидела его и потеряла голову.

В 1696 году, командуя «Французом» – на сей раз замечательным кораблем в 48 пушек – и подбираясь к каравану английских торговых судов, он заметил, что его собираются атаковать два судна, «Бостон» и «Несравненный», – тот самый «Несравненный», который девять лет назад захватил Жана Бара. Битва была жестокой, но через две недели Дюгей возвратился в Сен-Мало и привел с собой несколько грузовых судов из каравана и вдобавок знаменитого «Несравненного».

«Теперь он будет называться не „Non Such“, a „Sans Pareil“ [25] и станет моим личным кораблем».

Счастье продолжало улыбаться молодому корсару. Казалось, что ему помогает какое-то предостерегающее шестое чувство. «Предоставляю философам, – говорит он в своих мемуарах, – объяснить истоки и сущность этого внутреннего голоса, который часто предвещал мне удачу или неудачу. Если они припишут его некоему оберегающему нас гению, живому и пылкому воображению или самой нашей душе, которая в определенные моменты пронизывает мрак будущего, я не посетую на них за это объяснение. Но я не чувствую внутри себя ничего более определенного, чем этот тихий, но внятный и, я бы сказал, упрямый голос, не раз возвещавший мне день и обстоятельства определенных событий, которые должны были произойти».

25

Non Such означает «несравненный» на английском языке, Sans Pareil – на французском.

В 1702 году эскадры Дюгей-Труэна и Форбэна, крейсировавшие в Ла-Манше, получили послание Поншартрена, министра Морского флота: «Нам сообщили, что из Дьюнса вышла колонна из ста двадцати торговых английских судов и направляется в Испанию. Атакуйте ее». Когда показался этот караван, Дюгей и Форбэн увидели, что его сопровождают пять английских военных судов. И тут разыгралась знаменитая Девонширская битва, во время которой один английский корабль вспыхнул вдруг, словно факел, и ушел под воду вместе со всем экипажем в девятьсот человек. «Прошло двадцать лет, а это зрелище все еще заставляет меня содрогаться от ужаса», – писал Дюгей-Труэн. В комментариях к его «Мемуарам» безымянный автор замечательно обрисовал духовный облик этого корсара, человека психологически сложного.

«По складу своего характера он был склонен к грусти или по крайней мере к некоторой меланхолии, не позволявшей ему вступать в какие бы то ни было разговоры. Привычка обдумывать важные планы сделала его равнодушным ко многому тому, что занимало большинство людей. Часто после долгой с ним беседы говоривший вдруг замечал, что он не слушает его и ничего не понимает. Ум его, однако, был живым и проницательным. Никто лучше него не умел разобраться в том, что необходимо для успеха дела и что может его погубить. Ни одно обстоятельство не ускользало от его внимания. Он никогда не любил вина и был равнодушен к еде. Хотелось бы, чтоб и в других радостях жизни он отличался бы той же сдержанностью, однако ему никогда не удавалось одолеть своей страсти к женщинам. Он только старался избегать сильных и долгих увлечений, которые могли слишком завладеть его сердцем».

В 1728 году Дюгей-Труэн и его брат Люк, используя часть своей собственной флотилии и десять судов, предоставленных королем, начинают кампанию против флота Бразилии. Дело это не имело успеха, и судовладельцы Труэны увидели свою казну опустевшей. Королевские финансы тоже были в плохом состоянии. Все еще шла война за Испанское наследство [26] , Франции приходилось выступать против восьми стран. Проект, который братья Труэны представили министру Морского флота, казался дерзким и требовал значительных затрат, но если он осуществится, успех сулил заманчивые плоды. Речь шла о захвате города Рио-де-Жанейро с намерением получить выкуп.

26

Война за Испанское наследство (1701-1714) началась после возведения Францией на испанский престол Филиппа Бурбона (внука Людовика XIV). Против франко-испанской коалиции выступила коалиция Великобритании, Голландии, Австрии, Пруссии и др. По окончании войны Филиппу Бурбону была оставлена Испания с ее заморскими колониями. Австрийские Габсбурги получили испанские владения в Нидерландах, в Италии, Великобритания – Гибралтар и Маон и ряд владений в Северной Америке от Франции. Усиление английского морского и колониального могущества было главным результатом войны.

– Нам необходимо 70 тысяч ливров, – сказал Люк Труэн, – чтобы заплатить людям жалованье за два месяца вперед. Дело можно начинать лишь в том случае, если найдутся вкладчики.

Вкладчики нашлись. Восемь человек, в том числе и король. Соединенная армада насчитывала семнадцать кораблей, вооруженных 735 пушками и имеющих на борту в общей сложности 5700 человек. Ей понадобилось три с половиной месяца, чтобы доплыть до бразильского берега, и один день, чтобы прорваться в залив Рио. Командиры португальских батарей, которые даже помыслить не могли о вторжении вражеских сил такой численности, прохлаждались в своих особняках, а их канониры почти ничего не предприняли.

Дюгей-Труэну вполне хватило времени, чтобы отвести свои корабли в юго-западную часть залива, где они были надежно укрыты от огня батарей. Затем он высадил на берег своих солдат с заданием окружить врага и тут же отправил (19 сентября 1711 года) ультиматум губернатору города, Франческо де Кастро-де-Мордеш. Правители этих отдаленных владений всегда посылали гордый ответ, если даже готовились к побегу или сдаче: «Я готов защищать город до последней капли крови. Да хранит Бог вашу милость».

Французский экспедиционный корпус выступил на рассвете 21 сентября. Прозвучало несколько пушечных выстрелов, покрытых громом разразившейся вдруг сильной грозы, и жители приняли это за опустошительную бомбардировку. Когда французы вошли в город, улицы его были пусты.