Атлантида. Часть I: Дисперсия

– А ты совсем обнаглел, Белобрысый!
– равнодушно ворчал Вадим, соскребая с меня образцы мази. Естественно, он тут же согласился расшифровать состав, но не потому что я попросил, а потому что ему самому было до чертиков любопытно разведать секреты оранжевых.
– Стащить у оранжевых их главное сокровище и использовать его в своих целях! Если они узнают, они тебя к острову и близко не подпустят! Как ты вообще собираешься им объяснить свои запасы мази?... Хотя какое мне дело? Приходи вечером, все будет готово, - это он говорил, уже колдуя у своего рабочего места.

Пожав плечами, я отправился искать Яшму. Она обнаружилась в своем гамаке: нежилась на солнышке с таким умиротворенным лицом, что я просто не смог удержаться от небольшой пакости...

Одежда оранжевых представляла собой большой кусок цветной ткани, которая оборачивалась вокруг пояса так, что походила на широкие штаны чуть ниже колен. Нора дала мне их, чтобы я не позорился, расхаживая по островам в потрепанных трусах. Благодаря этой обновке я мог двигаться совершенно бесшумно, поэтому мне удалось подобраться к гамаку и не разбудить Яшму! Быстрым движением рук я опрокинул его и побежал прятаться за ближайшую стену.

Яшма, приземлившись на все четыре конечности, разразилась такими забористыми ругательствами, что я невольно заслушался.

– Ну, все, безмозглая улитка, молись, чтобы я тебя не нашла!
– рычала она, рыская вокруг.

Пока она меня не нашла, я встал на одно колено и сложил ладони у рта, как делают оранжевые во время молитвы. Как только Яшма вышла из-за поворота и увидела меня, я запел, подражая тоненькому голоску жрицы:

– О, прости меня неприкаянного грешника, дитя слепое и неразумное, всемогущий и всевидящий владыка наш!
– я старательно вытягивал гласные и делал благоговейное лицо.

Яшма настолько оторопела, что даже забыла, зачем она меня искала. Ее вытянувшееся лицо и округлившиеся глаза стоили всех моих усилий!

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, а потом вместе зашлись неудержимым хохотом: она смеялась над моим видом, а я над ее изумленной рожей!

– Ты что на себя напялил!?
– выдавила она, отсмеявшись.
– Ты же сваришься заживо!

– Не сварюсь, Вадик скоро узнает состав мази оранжевых, - объяснил я.

Мы уселись на нашем берегу и раскурили трубку Яшмы: своей я еще не успел обзавестись.

– Вадик, говоришь?
– я готов был поклясться, что слышал, с каким тугим скрипом мозг Яшмы обрабатывал мои слова! Когда из ее ушей уже готов был повалить пар от натуги, она все же поняла: - Так жрицы тебе мазь не дают, что ли?

– Я не хочу обращаться в их веру, но невосприимчивая к солнцу кожа мне не помешает, - я кивнул.

– Так они же тебя с острова выгонят, если поймут, что ты украл рецепт их мази, - Яшма потихоньку подбиралась к сути.

– Как думаешь, что им сказать, чтобы избежать этого?

– Пришел спросить моего совета, да?
– она самодовольно ухмыльнулась.

– Вроде того, - я кивнул.

– Как по мне, тут ничего не сделаешь!
– вдруг сказала она с видом умудренного многолетним опытом старейшины.
– Если будут спрашивать, скажи, что у тебя любовь с одной из жриц и поэтому ты решил пройти посвящение, а она осмелилась дать тебе мазь без разрешения Солнца. Оранжевые любят сопливые истории о любви: тебе все простят и даже имени жрицы спрашивать не станут. Им же только дай тему, чтоб языками почесать!

– Проблема в том, что именно так они и думают, только вот имя этой жрицы у всех на устах: одна девица видела, как Нора дала мне мазь! А по их представлениям, если я не опровергну слух о нашей якобы взаимной любви, мне нужно будет жениться на этой девушке сразу после завершения мутации, - объяснил я.
– Если уж признаешься в своих чувствах, не вздумай увиливать, - так они считают.

– Так женись!
– хмыкнула Яшма.
– Какая тебе разница? Судя по твоим рассказам, эта Нора уж точно против не будет.

– Но...
– я так опешил, что даже не смог сразу найти ответ!
– Как у тебя все просто!
– наконец, выдавил я.

– А чего сложного?
– она усмехнулась, разглядывая воду под нами.
– Это единственный способ умаслить оранжевых и не строить из себя яро верующего. Думаю, ради тебя эта Нора сможет соврать всем, что ты уверовал.

Я тоже уставился в воду, пытаясь осознать это странное предложение.

– Должно быть что-то еще, - решил я, тряхнув головой.
– Жениться на ней только ради мази - подло и недостойно.

– Как придумаешь что получше, дай знать: мне даже интересно, - Яшма положила руки за голову и упала на землю: ее роскошная грива смягчила падение. Поерзав немного, она закрыла глаза и подставила лицо обжигающим лучам.

Стоило Яшме оказаться под солнцем, она становилась похожей на ящерицу: она могла часами валяться на одном месте, предаваясь всеобъемлющей лени. С какой завистью я каждый раз смотрел на нее в такие моменты! Теперь, наконец, вместо того, чтобы завидовать, я сам повалился рядом, впервые в жизни безболезненно ощутив на коже прямые лучи солнца. Это было самое прекрасное чувство, которое мне когда-либо довелось ощутить! Как будто купаешься в манне небесной...

Я решил проваляться под солнцем, пока оно не зайдет, и случайно уснул. Мне снились какие-то странные сумбурные обрывки моей жизни на Огузке, мелькали лица, которые, почему-то, чего-то сильно боялись... Я проснулся от криков неподалеку.

Я разлепил глаза и увидел над собой Вадика.

– Дела твои плохи, парень, - сказал он с таким выражением лица, что от моего сна в миг и следа не осталось.

– Что случилось?
– я сел и почувствовал, как моя кожа натянулась на костях! Казалось, она вот-вот лопнет!

Я взвыл от неожиданности и боли и повалился обратно на землю... правда, удар только добавил острых ощущений!

– Что со мной происходит!?
– простонал я, пытаясь аккуратно подняться без таких ощутимых последствий.

– Это из-за той жижи, которой ты измазался, - объяснила Яшма. Она стояла сзади Вадима и тоже выглядела обеспокоенной. В руках она держала целую кучу свежевыловленных плоских водорослей. Этими самыми водорослями я сам много раз обматывал Яшму после того, как она возвращалась после особенно тяжелых боев вся израненная.