Атлантида

— А что если попытаться воздействовать непосредственно на раны и царапины, и каким–либо образом залечить их? — подумал я. — Ведь даже в нашем мире есть целители и экстрасенсы, способные воздействовать на тело человека, локально меняя его чувствительность, замедляя или ускоряя определенные процессы в тканях и органах. Значит, и у меня хоть что–нибудь должно было получиться.

Так мысленно рассуждая, я провел пальцами, слегка касаясь волос и кожи на голове Нары, и…, что удивительно, не обнаружил под ними ни самой раны, то есть ее рельефа, ни твердой шероховатой корки засохшей крови.

Быстро придя в себя и сконцентрировав внимание на процессе, я обнаружил только чистую целую кожу и такие же чистые волосы, на том месте, где мгновение назад находилась рана.

Я был поражен. Да, действительно были ожидания, что обязательно, что–нибудь произойдет, может быть даже и внешне, но только после того, как я сосредоточусь и настроюсь на соответствующее состояние. А ведь я еще даже не начал сосредотачиваться, но всего лишь допустил подобное возможно.

Чудеса, да и только. И они происходят со мной постоянно, начиная с того момента, как я оказался в Атлантиде. Очнувшись от временного замешательства, я понял всю прелесть произошедшего со мной чуда и начал его развивать.

Проводя легонько пальцами по следующей крупной ране, я теперь уже воочию наблюдал, как на том месте, где мгновение назад было повреждение, за моими пальцами оставалась всего лишь чистая, неповрежденная никакими внешними воздействиями кожа, а волосы сами собой становились чистыми, будто были такими изначально.

Я радовался тому, что со мной происходило, и даже немного начал развлекаться, наслаждаясь процессом.

— Так, — подумал я, залечив, таким образом, все раны на голове Нары. — Теперь попробую очистить остальные волосы.

Я провел рукой теперь уже по волосам, почти не касаясь их, и результат проявился тотчас. Как и раньше за моей ладонью следовали чистые, блестящие волосы.

Ощущения были просто потрясающие.

На одежду Нары с ее волос не упала ни одна соринка. Похоже, что вся грязь попросту исчезала в воздухе, возможно, прямо под моей рукой.

— Превосходно. Теперь желательно бы почиститься и самой Наре. Надо бы ей умыться. — я огляделся в поисках хоть какого–нибудь источника воды, но тщетно. Вокруг была лишь зелень. Вспомнил, что направлялся от озера к городу, и что на этом пути меня как раз задержал случившийся инцидент.

Все же я придумал, как выйти из создавшегося положения.

Не зря ведь сообщал детворе, как взаимодействовать с энергией, управляя ею, создавать материальные объекты по своему желанию и замыслу.

Странно, как же я раньше об этом не подумал. Это было в моих силах тоже, и я улыбнулся своей догадке.

— Нара, с ранами я закончил. Их больше нет. — произнес я вслух, завершив, наконец, очистку от запекшейся крови ее волос. — Теперь было бы неплохо тебе почистить лицо и руки.

— Да, надо, но как? Здесь же нет ни воды ни ткани их протереть. — произнося это Нара встала и повернулась ко мне.

— Ах, это. Ничего, сейчас все устрою. — я слегка прикрыл глаза, представляя влажное полотенце и зеркало.

Далее последовали вспышки света, медленно набирая яркость и оформляясь одна и другая в форме квадратов. Один чуть поменьше — это было свернутое вчетверо полотенце, другой побольше — зеркало. Обе вспышки в последний раз сверкнули, и….

Правой рукой я поймал, падающее вниз, белое влажное вафельное полотенце, а прямо перед Нарой в воздухе зависло зеркало, размером примерно метр по диагонали. Оно так и продолжало висеть, слегка перемещаясь в пространстве из стороны в сторону.

Нара поначалу вздрогнула и отшатнулась, когда вспышки сверкнули в последний раз, превращаясь в соответствующие предметы, но затем, осмелев, подошла к зеркалу и стала с интересом осматривать не то себя, не то само зеркало, я толком не понял.

— Нара, вы, что не пользуетесь здесь зеркалами? Ты рассматриваешь его, будто впервые видишь. — мне была интересна реакция Нары, и я естественно, спросил об этом.

— Нет, мы тоже пользуемся гляделками, просто мне интересно, как она здесь появилась из света. — спокойно ответила Нара, продолжая осматривать и ощупывать зависшее перед ней зеркало.

— Гляделка? Вы это называете гляделками? — я указал ей на зеркало, при этом откровенно улыбаясь. Меня рассмешило такое название.

— Ну, да. В них же глядят, смотрятся, желая увидеть себя. Разве я сказала что–то не то? — Нара повернулась ко мне, тоже улыбаясь.

А-а? Нет, нет, все в порядке. Просто смешно вы называете зеркала. Гляделка, надо же. Здорово. Я запомню.

— Вот, — я опомнился, взглянув на полотенце в своей руке. — Это поможет тебе очиститься, — и протянул ей влажную и тяжелую от воды ткань.

Она взяла его и начала обтирать лицо, очищая с него засохшую кровь, смотрясь при этом на себя в зеркало. Удивительно, но полотенце оставалось абсолютно чистым, будто им вообще ничего не вытирали, и вода с него лилась так, словно его всего пару мгновений назад вынули из емкости с водой и не отжали.

Насчет того, что полотенце оставалось чистым и влажным, это было как раз, кстати, так как воды для его споласкивания поблизости не было. Мы ведь находились на поляне, в леске, подступающим к городу, а озеро располагалось довольно далеко от этого места. Но вот почему оно таким оставалось, я никак не мог взять в толк. Вроде бы я отдельно на данном обстоятельстве не концентрировался, или все же мог упустить этот момент.

В общем–то, это сейчас было и неважно. Главное, данный факт имел место быть, да и с одеждой Нары надо было что–то делать. Не хотелось бы все так оставлять.

— Но как же мне…? — Начал, было, я спрашивать самого себя, как же поступить с ее одеждой, но даже вопроса полностью не успел сформулировать, так быстро меня озарил ответ, всей своей простотой и ясностью.

Вещество — это ведь тоже энергия, сконцентрированная особенно плотно, определенным образом. А значит, манипулируя ей, можно либо изменить само вещество, материю, ее структуру, либо вовсе перевести материальный объект снова в чистую энергию, рассеяв ее затем в пространстве. Стало быть, я могу рассеять вещество пятен крови чистой энергией в пространстве, тем самым очистить от него одежды Нары.

А что неплохая идея, просто великолепная. И я принялся за процесс очищения вещей на Наре, немедленно, не отвлекая при этом ее саму от «умывания».

Сконцентрировавшись, я представил, как пятна крови на ткани постепенно становятся вспышками света, все, набирая и набирая яркость, а затем просто исчезают вместе с угасанием всполохов, и одежда на девушке снова приобретает чистый вид.

Мои представления практически незамедлительно были проявлены вовне, в точности так, как я предполагал.